37.

14 февраля 1957 г.

Москва

Наташенька, моя добрая, хорошая!

Я опять в Москве, приехал собрать свои вещи и закончить кое-какие дела с друзьями и с библиотекой. Поеду, когда в Институте востоковедения будут закончены все формальные дела. Ленинградский институт востоковедения — филиал Московского, а 1.01.57 г. Московский институт снял единицу (научного работника по тибетологии), так как эта единица не была использована в течение 1956 г.; притом обещал сейчас же восстановить, как только Ленинград найдет специалиста. Академик И. А. Орбели говорит, что им нужно получить эту единицу, так как они принимают меня на постоянную работу. Одним словом, он меня уверил, что остались одни формальности.

9 февраля в читальном зале Института востоковедения встретился с Казаниным (это его мы видели у Л. М. с женой-англичанкой). Он мне сообщил, что Гос. Эрмитаж получил распоряжение открыть выставку по археологическим материалам Хара-Хото, дун-хуанским и ноин-улинским раскопкам академика Ольденбурга и Козлова. Так как эти материалы состоят в основном из древнетибетских и монгольских рукописей, то им требуется специалист. Я пошел туда, главным образом, из-за того, что там работают научные сотрудники Института истории материальной культуры. Нашел там зав. этим фондом Наталию Васильевну Дьяконову (отдел Дальнего Востока) и еще одного аспиранта того же института Женю Лубо (Е. И. Лубо-Лесниченко — ред.). Вся беда в том, что они не могут разобраться в рукописных документах, найденных во время раскопок. Они меня приглашают работать хотя бы по договору на период, когда будет создаваться выставка. Я твердого согласия еще не дал. Но, так как Дьяконова работает также в Институте материальной культуры, я говорил с ней насчет того, как принимают в аспирантуру. Выяснил, что те, кто едут по командировке, могут сохранить зарплату, если она составляет больше восьмисот рублей, это размер аспирантской стипендии, и обеспечиваются общежитием. Но люди поступают в аспирантуру без командировки; конечно, требуется протекция, характеристика с работы и учеба в университете. Я рассказал ей о тебе: что ты отлично училась, работаешь три года зав. музеем и каждое лето ведешь археологические раскопки и т. д. Она обещала помочь твоему поступлению в аспирантуру.

Ната! Делаешь ли научную обработку своим раскопкам, делаешь ли научные доклады? Они были бы чрезвычайно полезны для поступления.

Послушай, моя хорошая, моя единственная Ната. Не нужно тебе закапывать себя в домашнее рабство по причине того, что ты не можешь отделаться от животной любви к этому человеку. 1. Будь йогиней. 2. Будь ученой в области археологии. 3. Пожалей меня. 4. Помоги мне совершенствоваться. Я все больше и больше убеждаюсь в том, что без тебя не только не продвинусь вперед, но и потеряю смысл в жизни. То, что я делаю по линии устройства на работу и т. д., я делаю для будущего, но будущее без тебя я не могу представить. Моя любовь к тебе так же сильна, как сильна моя вера в то, что успех моего дела (совершенство) целиком зависит от тебя. Поэтому у меня получается двойная необходимость иметь тебя. Ты должна меня пожалеть.

Приехал сегодня в Москву, М. А. и Вл. П. меня приняли как родного сына. Н. С. Позняков выписал из глазной больницы без какого-либо результата. Теперь живет за городом, в сорока километрах (пос. Нахабино), по-прежнему его посещают люди из трех букв.

Я не могу ни спать, ни отдыхать, ни ходить, не думая о тебе, моя Богиня. Все больше и больше тревожит меня моя судьба, чем кончится все это??? Ах, как тяжело…

(Продолжение)

«Эмоции для буддизма, как и для стоицизма, — это „недостатки, расстройства духовного здоровья, а если им потворствовать, то они становятся хроническими болезнями души“». Если эмоции направлены на совершенство, то дело другое. Иначе «они разрушают все здоровые стремления. Даже гордость духа угрожает опасностью нравственному прогрессу. „Всякий, кто чист, и знает, что он чист, и находит удовольствие в знании того, что он чист, становится нечистым и умирает с нечистой мыслью. Всякий, кто нечист, и знает, что он нечист, и прилагает усилия к тому, чтобы стать чистым, умирает с чистой мыслью“». «От ума зависит дхарма, от практики дхармы зависит просветление». Если буддизм утверждает, что пять скандх (об этом я писал раньше) исчерпывают содержание природы человеческого существа, пока на это существо смотрят как на часть эмпирического мира, то, когда мы обращаемся к тому, какое большое значение придает буддизм интуитивному познанию, называемому праджня (теория небытия — Б. Д.), мы получаем некоторое видоизменение этого взгляда. Теория познания, основанная на скандхах (материальных частицах), является сенсуализмом. (А последовательно проведенный сенсуализм ведет к материализму — Б. Д.) Понятие праджни (дословно — выходящий за предел разума; где разбирают теорию небытия — Б. Д.) требует внесения некоторых изменений в у теорию. Праджня означает «высшую деятельность человеческого духа и имеет высшую ценность с религиозной точки зрения». Правда, в некоторых канонах (палийском, сутта-питаке) праджню относят к скандхам или связывают с виджняной…

«Во времена Буддхагхоши санджня, виджняна и праджня представляли собой простые и сложные формы человеческой интуиции. Это истолкование является наиболее разумным. Учение о скандхах представляет эмпирическую точку зрения, оно делает ударение на познании, наличествующем у индивидуума, когда он рассматривает себя как отдельное существо. Когда индивидуальная природа преобразуется в единство с целым, праджня вытесняет эмпирическое познание. У невозрожденных развивается виджняна, а у возрожденных появляется праджня. Имеется постоянное развитие, направление которого идет от чувственного познания к подлинной интуиции. (Это направление развития показывает движение атмана к нирване — Б. Д.) Эти два элемента (чувственное познание и интуиция — Б. Д.) не независимы, второй есть расширение, развитие первого».

Праджня находит свое завершение в бодхи, в просветлении.

«Духовная культура представляет собой не столько подавление чувств, сколько воспитание их с тем, чтобы они могли видеть истину. (Это самое главное, Ната, обрати на это особое внимание, тогда ты поймешь смысл юм — созерцание уничтожения зародыша — Б. Д.) В „Индриябхагавана-сутте“ Будда спрашивает одного из учеников Парашарьи, как его наставник учит воспитанию чувств. Ученик отвечает, что чувства тренируются до тех пор, пока они не перестают выполнять свои функции. Глаз не видит предметов, а ухо не слышит звуков (орган страсти не чувствует пола — Б. Д.) Будда на это возражает, что в таком случае у слепого, глухого и (кастрированного —Б. Д.) органы чувств воспитаны лучше всего. Подлинное воспитание чувств означает их тренировку с тем, чтобы они могли различать все формы чувственного сознания и оценивать их по достоинству. Духовная интуиция есть расширение и развитие интеллектуальной виджняны и чувственного восприятия. Будда признает реальность Абсолюта, который мы интуитируем в состоянии праджни. „Спокойным, чистым, сверкающим выглядишь ты, Сарипутта (Будда — Б. Д.) Откуда ты идешь?“ — „Я был один, Ананда, в мысленном экстазе, пока я не поднялся над восприятием внешнего мира в бесконечную сферу познания, и она, в свою очередь, не растаяла, превратившись в ничто… Пришло прозрение, и я различил небесным зрением путь мира, стремления людей и их появление на свет — прошлое, настоящее и будущее. И все это возникло во мне и прошло без единой мысли о превращении в эго или превращении во что-либо, к нему относящееся“. На такой интуиции трансцендентной действительности может быть построена только (высоко систематизированная — Б. Д.) философия. Будда уклонялся от выполнения этой задачи, ибо время систематической философии должно было наступить позднее (а может, и в наше время — Б. Д.) Он дает нам только ряд точек зрения и тонких психологических наблюдений».

«Если предыдущая ступень (5-я парамита — Б. Д.) относится к праджне, интуиции, следующей ступенью является дхьяна, размышление (сосредоточение), приводящая в результате к спокойствию, самадхи. Дхьяна (сосредоточение — Б. Д.) есть высшее созерцание и в буддизме занимает место молитвы. Эта сторона раннего буддизма развита в школе хинаяны. Дхьяна (как я писал раньше и ты прочтешь в „Индийской философии“ — Б. Д.) имеет четыре стадии: первая — стадия чистой радости и наслаждения, возникающих от уединенной жизни, сопровождаемых интуицией, размышлением, созерцанием и исследованием и свободных от всякой чувственности; вторая — стадия возвышенности, внутреннего спокойствия и глубокого душевного мира, без какого-либо сознательного размышления; третья — стадия полного отсутствия всех страстей и пристрастий, когда желание (сознание — Б. Д.) совершенно успокоено; и четвертая — стадия самообладания и полного спокойствия, без заботы и радости, ибо все, приносящее радость или заботу, устранено». В каком месте созерцают с юм — об этом нужно говорить особо, ибо надо смотреть специальную литературу.

«Чайлдерс таким образом излагает процесс дхьяны: „Последователь Будды сосредоточивает свой ум на одной мысли. Постепенно его душа наполняется сверхъестественным экстазом и спокойствием, хотя ум все еще размышляет о предмете, выбранном для созерцания, и исследует его; это первая дхьяна. Все еще сосредоточивая мысли на этом предмете, он освобождает ум от рассуждения и исследования, между тем как экстаз и спокойствие остаются, — это вторая дхьяна. Затем, когда его мысли сосредоточены все еще так же, как прежде, он освобождается от экстаза и достигает третьей дхьяны — состояния мирного, светлого покоя. Наконец он переходит к четвертой дхьяне, в которой ум, вознесенный и очищенный, безразличен ко всем эмоциям, как приятным, так и мучительным“» (R. С. Childers. A Dictionary of Pail language. London, p. 169).

«Дхьяна (созерцание — Б. Д.) есть постоянное старание осуществить гармонию духа со всем сущим. Это целеустремленная попытка устранить эготизм и раствориться в истине. Часть повседневной жизни членов буддийской общины отводится для практики созерцания».

Как я заметил, дхьяну лучше совершать в лагерях, чем на свободе. На свободе меньше возможности созерцать, можно обеспечить это только после женитьбы, если жена тоже занимается этим. Ты должна это понять.

«От нас требуется воспитывать в себе настроение благожелательности и доброты, сострадания, радости и беспристрастия. Это четыре возвышенных настроения, или Брахма вихары. Они представляют собой систематические попытки добиться того, чтобы чувства любви, сочувствия и т. д. распространились на все более и более широкие группы, пока они не охватят весь человеческий мир и даже весь мир чувствующих существ Сорок объектов размышления и четыре экстатических настроения должны уменьшить страсть и увести нас от царства органов чувств. Жизнь, полная размышлений о высшем, приводит нас к познанию истины».

Я знаю, ты будешь задавать вопрос: каковы же сорок объектов, по отношению к которым должна применяться дхьяна, духовное созерцание? Об этом будем говорить в следующих письмах.

В Москве меня ждало твое первое письмо. Спасибо за столь нежное, хорошее письмо. Ты одна, только ты можешь писать мне такое нежное письмо. Только ты одна можешь так меня обрадовать. Благодарю тебя, мой ангел. Спасибо за две фотографии и за красивое перо. На сегодня молю Бога, чтобы тебя не потерять.

Господи, не дай мне потерять мою Наташу! Господи, не дай мне погибнуть после таких мытарств!

Я чувствую, что моя жизнь висит на волоске, конец которого находится в твоих руках. Пожалеешь ли меня?

Жду письмо в Москву, ибо еще дней десять буду здесь.

Пока, целую тебя, мой ангел.

Твой печальный Биди.