По-иному складывались отношения между Литвой и царским правительством России. Русификаторская политика царей проявлялась в дискриминации католиков и искоренении «латинского» влияния. С 1865 по 1904 год было запрещено издание литовского букваря с использованием латинского алфавита. В 1894 году католики были удалены из местной администрации. В то время как распространение православия и оттеснение лютеранства воспринималось народными массами Эстонии и Латвии как часть борьбы за национальное освобождение, в Литве наступление царских властей на католицизм означало ограничение прав в национальной духовной культуре. Мисиунас и Таагепера замечали: «Борьба за религиозное равенство стала одним из направлений литовского националистического движения».

Как и прежде, силы, враждебные российскому правительству, получали поддержку за рубежом. Базой распространения католицизма и антироссийской пропаганды стали районы проживания литовского меньшинства в Восточной Пруссии. Там была издана первая газета на литовском языке. Лицемерие прусской политики проявлялось в том, что в это же время Клайпедский край подвергался усиленной германизации. Там в 1872 году литовский язык был устранен из школ.

Между тем книги, отпечатанные в Тильзите и в других местах Восточной Пруссии, переправлялись контрабандой в Литву. Была создана тайная система «школ очага», благодаря которой, по словам Мисиунаса и Таагепера, поднимался уровень деревенской грамотности и развивались национальные ценности в течение полувека интенсивной русификации.

Отличалась Литва от других прибалтийских губерний и по уровню своего развития, продолжая оставаться по преимуществу аграрным и сельским краем. Соседняя же Латвия быстро превращалась в урбанизированную и индустриализированную область. Доля городского населения в Латвии возросла с 29,4 % в 1897 году до 40,3 % в 1914 году. В 1913 году в Латвии насчитывалось около 180 тысяч рабочих. При этом 21 % из них был занят на предприятиях с количеством от 500 до 1000 человек. К началу XX века Латвия стала одной из самых развитых областей России.

Значительное место в экономике России занимала и небольшая Эстония. Правда, она несколько отставала от Латвии по уровню индустриализации и урбанизации. В 1897 году в городах проживало 18 % населения, а в 1904 году промышленных рабочих насчитывалось 26 тысяч.

Быстрое развитие Прибалтики, как и всей России, сопровождалось обострением социальных противоречий в городах, которые, как и повсеместно, отражались в росте рабочего движения. В 1901 году в Вильнюсе произошла забастовка кожевников. В 1901–1902 годах в Вильнюсе и Каунасе состоялись первомайские демонстрации рабочих.

Более многочисленными и массовыми были выступления трудящихся в Латвии. Только в 1895–1904 годах в Лифляндии было 78 стачек с участием 18 тысяч рабочих, а в Курляндии — 33 стачки с участием 4 тысяч рабочих. Массовые выступления рабочих в Риге состоялись в 1899 году.

Еще в конце XIX века в различных городах Прибалтики возникают подпольные революционные организации. В революционном движении все более влиятельным становится марксизм. В начале 90-х годов появились первые марксистские кружки в Эстонии, Латвии и Литве. В 1893 году была создана марксистская партия «Социал-демократия Королевства Польского и Литовского» (СДКПиЛ), а в том же году в Вильнюсе сформировалась нелегальная Литовская социал-демократическая группа. После создания РСДРП во всех крупных городах Прибалтики были созданы ее ячейки.

Революция 1905 года захватила и Прибалтику. Уже 12 января 1905 года в Таллине началась забастовка, подготовленная местным комитетом РСДРП, в знак солидарности с жертвами расстрела демонстрации 9 января в Петербурге. Забастовка продолжалась до 24 января и была поддержана стачками, митингами и демонстрациями в Нарве, Пярну и Таллине.

12 января 1905 года началась забастовка и в Риге. На следующий день состоялась демонстрация, в которой приняло участие 80 тысяч человек. Полиция стреляла по демонстрантам. Было убито 70 человек. Несмотря на эту расправу, забастовка продолжалась до 20 января. В эти же дни состоялись стачки в Лиепае (Либаве), Елгаве (Мигаве), Вентспилсе (Виндаве), Даугавпилсе (Двинске) и других городах. Даже в сельской местности (в Дурбе и Дундаге) состоялись митинги солидарности с участниками рижской забастовки. В январе—марте 1905 года забастовки прокатились и по Литве.

Весной и летом 1905 года революционные выступления в Прибалтике продолжились. 30 апреля — 2 мая в Таллине прошла политическая стачка, которая сопровождалась митингом и демонстрацией. В июле в политической стачке в Таллине приняло участие около 6 тысяч человек. В Ковненской и Сувалкской губерниях весной и летом прошли массовые политические демонстрации и забастовки сельскохозяйственных рабочих.

Весной 1905 года в Латвии социал-демократы стали создавать боевые дружины. 1 мая по всей Латвии, в том числе и в сельской местности (Рауне, Лаздоне, Олайне, Калинмуйже), прошли политические стачки, митинги и демонстрации. 9 июля состоялась политическая забастовка в память о событиях 9 января. В Риге бастовало свыше 30 тысяч человек. Забастовки проходили в Лиепае, Елгаве, Вентспилсе, Даугавпилсе. В июне восстали матросы военного порта в Лиепае. Произошли солдатские волнения в Даугавпилсе и Даугавгриве (Усть-Двинске). В конце июля забастовало свыше 30 тысяч сельскохозяйственных рабочих. 6 августа Курляндская губерния была объявлена на военном положении.

Осенью 1905 года борьба приобрела еще более острый характер. В ночь на 7 сентября отряд боевой дружины напал на центральную рижскую тюрьму, освободив политических заключенных, которые были приговорены к смертной казни.

Рабочие Прибалтики приняли самое активное участие во всероссийской октябрьской стачке 1905 года. Начавшаяся 12 октября, забастовка на железных дорогах Латвии 15 октября переросла во всеобщую.

14 октября забастовали рабочие железных дорог в Таллине, Нарве, Валге и других городах и станциях. В Таллине полиция расстреляла митинг рабочих. 90 человек было убито. Похороны жертв вылились в грандиозную демонстрацию 40 тысяч человек.

Такой же расстрел демонстрации рабочих в Вильнюсе 16 октября вызвал такую же демонстрацию протеста против властей во время похорон жертв расстрела.

Революция распространилась на деревню. В селах Латвии создавались крестьянские распорядительные комитеты, заменявшие волостные правления, а также отряды народной милиции. 19 ноября в Риге состоялся съезд волостных представителей Лифляндской и Курляндской губерний, предложивший ликвидировать повсюду волостные управления и заменить их революционными распорядительными комитетами.

В половине волостей Ковненской губернии и литовских уездов Сувалкской губернии были созданы новые волостные управления, а старые закрыты.

Эстонские верхи, удовлетворенные царским манифестом 17 октября, 27 ноября созвали в Тарту Всеэстонское народное собрание. Однако революционно настроенные делегаты этого собрания потребовали свергнуть самодержавие и создать революционное самоуправление. Таких самоуправлений в Эстонии было создано около 50.

Власти принимали решительные меры для подавления революции. В конце ноября Лифляндия была объявлена на военном положении. 10 декабря на военное положение были переведены Таллин и Харьюский уезд. Однако революционная борьба продолжалась. В конце ноября — начале декабря произошли вооруженные восстания в Туккуме (Тукумсе), Талсы (Тальсене), Айзпуте ^Газенпоте), Лиелварде (Левенварде). В Венстпилсе и в ряде местечек власть перешла в руки восставших. Вооруженные столкновения происходили в сельской местности Эстонии.

Однако революционеры были разбиты. По всей Прибалтике действовали карательные отряды. Только в Эстонии с декабря 1905 по февраль 1906 года каратели расстреляли около 300 человек и подвергли телесному наказанию 600 человек. В Латвии репрессиям было подвергнуто около 10 тысяч человек.

Но и после начала наступления на революцию борьба против властей не прекращалась. Продолжались забастовки. В Латвии развернулось партизанское движение так называемых «лесных братьев».

Военное положение в Латвии и Эстонии сохранялось до 1908 года. Памятуя о революционных настроениях в деревне, немецкие бароны увольняли латышских батраков и привозили на их место немецких колонистов. Царское правительство стало расселять на месте высланных латышских крестьян переселенцев из Центральной России.

В свою очередь, крестьянская беднота Прибалтики, отчаявшаяся добиться улучшения своего положения, сама покидала родные места. В Латвии тысячи крестьян уходили в города. В Эстонии начался массовый исход из деревни батраков и малоземельных крестьян. После революции 1905 года до 1914-го в другие губернии России и за границу выехало около 200 тысяч человек из эстонской деревни. Усилилась и эмиграция крестьян из Литвы.

Другим следствием революции 1905–1907 годов стала активизация требований национального самоопределения на окраинах России. Как отмечают Р. Мисиунас и Р. Таагепера, «устранение ограничений на печать, издаваемую на национальных языках, в равной степени повлияло на всех, но особенно способствовало культурному развитию Литвы. Создание Государственной думы также способствовало росту политической активности на западе страны. Хотя после событий 1905 года многие лидеры были сосланы или эмигрировали, эстонцы и латвийцы получили представительство среди депутатов имперской Думы. Благодаря новому российскому законодательству литовцы получили группу опытных политических лидеров».

В Прибалтике стали создаваться националистические партии. В 1907 году вокруг литовской газеты «Вильтис» («Надежда») формируется политическая группа во главе с А. Сметоной и А. Вальдемарасом, ставшая ядром националистической партии таутининков.

Вскоре после разгрома революционного движения в Прибалтике возобновились рабочие выступления. 16 октября 1908 года в Таллине бастовало свыше 8 тысяч рабочих. 18 апреля 1912 года в знак протеста против расстрела рабочих на Лене в Риге произошла забастовка, в которой приняло участие 65 тысяч человек.

В социал-демократическом движении Прибалтики усиливалось влияние большевиков. В 1912 году в Нарве стала выходить легальная большевистская газета «Кийр» («Луч»). К началу 1914 года под влияние большевиков перешли все рабочие клубы и культурно-просветительские общества Риги. Эстонские, латвийские и литовские большевики были организаторами многих рабочих выступлений в первой половине 1914 года. В июле 1914-го в Риге бастовало 54 тысячи рабочих. Всего в Лифляндской губернии было проведено 355 стачек со 183 тысячами участников. К середине 1917 года рабочее движение Прибалтики было одной из ведущих сил всероссийского рабочего класса, а в большевистской партии представители прибалтийских народов играли заметную роль.

Начало Первой мировой войны прервало подъем рабочего движения в Прибалтике. А вскоре Прибалтика, как и почти сто лет назад, подверглась вторжению неприятельских вооруженных сил.

С первых же дней войны, в августе 1914 года, Литва оказалась в зоне боевых действий. После разгрома 2-й армии под командованием генерала Самсонова русские войска отступили на территорию Литвы, но уже 28 сентября 1914-го выбили германские войска за ее пределы.

Однако в ходе наступления германских войск, начавшегося в феврале 1915 года, они снова вошли в Литву. 21 июля немцы взяли Шяуляй, 27 июля — Паневежис, 18 июля — Каунас, а 19 сентября вошли в Вильнюс. К концу осени Германия оккупировала почти всю территорию Литвы, а к концу 1915 года — Курляндию. Фронт остановился в 20–30 километрах от Риги.

Из Латвии и Литвы бежали сотни тысяч людей. Из Литвы была вывезена в глубь России треть промышленных предприятий. Из Латвии было эвакуировано 395 предприятий, в том числе 90 % из Риги. Число рабочих в Риге сократилось с 87 тысяч до 3,4 тысячи. Военные действия нанесли большой ущерб хозяйству Прибалтики. Почти полностью были разрушены Калвария, Шяуляй, Таураге, Кельме, Шакай и другие города и местечки.

Германские войска установили на оккупированной территории свою администрацию — «Оберост» (оккупированные области на Востоке), во главе которой стояли главнокомандующий войсками Восточного фронта П. фон Гинденбург и начальник штаба фронта Э. Людендорф.

В отличие от времен Отечественной войны 1812 года, когда французы грабили беспорядочно, грабеж немецких оккупантов осуществлялся по плану, методично и основательно. Как отмечалось в «Истории Литовской ССР», «с первых дней захвата Литвы оккупанты повсеместно и планомерно проводили реквизицию продовольствия. Реквизировали все, что только могли захватить: металлические изделия, продукты сельского хозяйства и дикорастущие фрукты, кости и когти животных. Оккупанты реквизировали урожай 1915, 1916 годов и даже остаток урожая 1914 года. 10 июля 1917-го Военное управление Литвы издало приказ, который гласил: «Урожай 1917 года забирается управлением «Обероста»… Всякая другая продажа и покупка зерна, а также употребление его не в соответствии с нормами властями запрещается».

В 1915–1917 годах из Курляндии в Германию было вывезено пшеницы, овса, льна, сена, скота, стройматериалов и цветных металлов более чем на 20 миллионов марок. На оккупированных землях были проведены реквизиции лошадей. Только в оккупированной Литве количество домашнего скота сократилось на 47 %, овец — на 30 %, свиней — на 44 %, лошадей — на 30 %. За нарушение распоряжений властей на целые волости налагались контрибуции.

На фабриках, которые работали на военные нужды, был установлен 12-часовой рабочий день. Заработная плата в условиях дороговизны не обеспечивала прожиточный минимум рабочей семье. Были введены карточки, по которым отпускали продукты для городского населения. Нормы отпуска были таковы: 250 граммов хлеба (или 160 граммов муки) и 40 граммов картофельной муки нэ одного человека в день. В городах, особенно в Вильнюсе и Каунасе, свирепствовал голод, от которого ежедневно умирали люди.

В «Истории Литовской ССР» сказано: «Оккупанты ввели в Литве принудительные работы: они хватали городских и сельских трудящихся, особенно молодежь, и отправляли в Германию или в «рабочие батальоны». Холод и голод, побои надсмотрщиков и болезни (тиф, дизентерия) сводили в могилу рабочих этих «батальонов». Всего к принудительным работам, по данным самих оккупационных властей, в Литве было привлечено 130 тысяч человек». То же самое творилось и в Курляндии.

Оккупанты запретили все политические партии и организации, за исключением вильнюсских профсоюзов. Но и их деятельность была ограничена культурно-бытовой сферой. Передвижение населения из уезда в уезд без специальных пропусков было запрещено. Оккупанты вели себя как хозяева колонии. Был разработан «план Людендорфа», который предусматривал немецкую колонизацию Литвы и Курляндии.

В ответ на гнет оккупантов в Курляндии и Литве поднималось стихийное народное сопротивление. В Вильнюсе действовала подпольная организация «Социал-демократии Королевства Польского и Литовского».

Однако часть литовских верхов, как это было и сто лет назад, стала на путь сотрудничества с оккупантами. В «Истории Литовской ССР» сказано: «Германской агентуре путем прямого подкупа и демагогических обещаний о восстановлении литовской государственности удалось использовать литовских буржуазных националистов прежде всего для проведения пропагандистских мероприятий, направленных против России. Одним из таких мероприятий явился состоявшийся под эгидой Германии в июне 1916 года в Лозанне конгресс порабощенных народов, в котором участвовали и прибывшие из оккупированной Литвы А. Сметона, Ю. Шаулис и правый социал-демократ С. Кайрис. Они огласили «жалобу» на Россию. «Жалоба» имела цель оправдать в глазах мира захватническую политику кайзеровской Германии. На этом конгрессе литовские буржуазные националисты, проживавшие за границей, а также в оккупированной Литве, выдвинули идею создания (под эгидой Германии) Литовского буржуазного государства».

К этому времени стало известно о намерении Франции воссоздать польское государство в границах Речи Посполитой и поглотить Литву. (Великобритания же старалась воздерживаться от шагов, которые могли бы вызвать раздражение у царского правительства.) Поэтому литовские националисты делали ставку на германских оккупантов. Один из участников конгресса порабощенных народов Ю. Шаулис заявил 3 августа 1916 года: «Всплыть на поверхность мы можем только с помощью немцев». «Пассивизм (то есть отказ от сотрудничества с оккупантами) — порок», — доказывал Сметона. (Тогда впервые кайзеровская Германия прибегла к демагогии о «порабощенных народах» России, несколько десятков лет спустя это изобретение германского милитаризма было взято на вооружение Соединенными Штатами, а затем и Евросоюзом.)

Между тем Февральская революция 1917 года резко изменила перспективы развития Прибалтики, разделенной линией фронта. 2(15) марта в Таллине началась всеобщая забастовка, а 3 (16) марта был избран Таллинский Совет рабочих и солдатских депутатов (из 200 депутатов 60 были большевиками). 7 (20) марта был избран Рижский Совет рабочих депутатов (все члены исполкома — большевики).

30 марта (12 апреля) Временное правительство утвердило постановление «О временном устройстве административного управления и местного самоуправления Эстляндской губернии». Южная Эстония была присоединена к Эстляндской губернии. Органом местного самоуправления стал Эстляндский губернский земский совет, являвшийся совещательным органом при губернском комиссаре Временного правительства. Как и по всей России 1917 года, в Эстонии сложилось двоевластие.

На выборах в городскую думу Таллина большевики получили 31 место из 101, т. е. большенство мандатов. На втором месте были эсеры (22 места). На выборах в городскую думу Нарвы за большевиков проголосовало 47 % голосов. На I съезде Советов Эстонского края в состав Исполкома было избрано 7 большевиков, 7 эсеров, 4 меньшевика и 1 меньшевик-интернационалист. В избранном в июле 1917 года Исполкоме Таллинского Совета у большевиков было 8 мест, у эсеров — тоже 8, меньшевики имели 1 место, меньшевик-интернационалист был также один и двое беспартийных. Председателем Таллинского Совета был избран левый эсер К. Кульман. Однако влияние большевиков продолжало быстро расти.

В разгар корниловского мятежа Таллинский Совет распорядился создать Красную гвардию, а Нарвский Совет проголосовал за создание рабоче-крестьянского правительства. К середине октября у большевиков уже было большинство в Таллинском Совете.

Между тем события 1917 года вызвали резкую перемену в позиции латвийской буржуазии. Историк В. Сиполс подчеркивал, что буржуазия Латвии «до ноября 1917 года единодушно высказывалась за сохранение Латвии в составе России». Один из лидеров крупной буржуазии Латвии А. Берг отмечал, что «маленькая самостоятельная Латвия была бы игрушкой в руках империалистических держав… Наши экономические и культурные интересы требуют, чтобы мы были подданными Российского государства, чтобы наша промышленность не была лишена возможности использовать природные богатства России и не была оторвана от ее рынков».

Эта позиция латвийской буржуазии стала меняться по мере усиления влияния большевиков. В мае 1917 года в Валмиере состоялся съезд рабочих, безземельных крестьян и батраков, который высказался за конфискацию помещичьих земель, введение 8-часового рабочего дня. В избранном на съезде Видземском советом безземельных из 45 человек 42 были большевиками.

17 (30) мая 2-й съезд латышских стрелков принял большевистскую резолюцию об отношении к Временному правительству. С этого времени латышские стрелки стали верной опорой большевистской партии, а затем и Советского правительства.

После сдачи Риги 21 августа большевики сосредоточили свою работу в неоккупированных уездах Видземе (Валкском, Валмиерском, Цесисском) и в Латгалии. Еще 20 августа 1917 года на выборах в Южно-Лифляндский Земский совет большевики получили 24 места из 40, а Крестьянский союз — 15 мест и эсеры — 1 место. На состоявшихся осенью выборах в уездные Земские советы большевики получили 70 % голосов, на выборах в Учредительное собрание — 72 % голоса, а в латышских стрелковых полках —96 %.

Тем временем в сентябре 1917 года под контролем германских оккупационных властей на территории Литвы был создан так называемый Литовский совет (Тариба).

Так складывались полюса притяжения в политической борьбе, которая развернулась в Прибалтике в последующие годы.

Вопреки сложившимся представлениям первая победа Октябрьской революции произошла в Эстонии, и это свидетельствовало о силе большевиков в Прибалтике. 16 (29) октября в Таллине состоялась демонстрация под лозунгами: «Вся власть Советам!», «Долой Временное правительство!» На совместном заседании Всеэстонского исполкома и Таллинского Совета 22 октября (4 ноября) был создан Военно-революционный комитет (ВРК) во главе с Рабчинским. (Его заместителем был Кингисепп.) Вечером 23 октября — то есть за сутки до начала выступления большевиков в Петрограде — ВРК взял под свой контроль телефонную станцию, телеграф, почту, железнодорожные станции. 23–25 октября (5–7 ноября) 1917 года вся власть в Эстонии, кроме оккупированных немцами Моон-зундских островов, перешла в руки Советов.

26 октября 1917 года Военно-революционный комитет опубликовал воззвание: «Всем солдатам, матросам и рабочим, всему населению Эстонского края», в котором говорилось, что в Эстонии вся власть перешла к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Победа советской власти в маленькой Эстонии сыграла немалую роль в судьбе Октябрьской революции. Появление советской власти в тылу сил Керенского и Краснова во многом помешало их планам развернуть наступление на Петроград.

Столь же активно приняли Октябрьскую революцию и в Латвии. Чрезвычайная конференция социал-демократов Латвии, состоявшаяся в Валке 16 (29) октября 1917 года, поддержала решение ЦК РСДРП(б) о вооруженном восстании. 18 (31 октября) в Валмиере был создан Военно-революционный комитет 12-й армии. Такие же комитеты были созданы во всех латышских стрелковых полках, в Валке и ряде волостей. Они препятствовали переброске антибольшевистских сил к Петрограду.

После начала Октябрьской революции в Петрограде 26–27 октября (8–9 ноября) 1917 года русские и латышские революционные части заняли Валку, Тарту и другие узловые станции. 1-й и 3-й латышские стрелковые полки заняли Цесис. Власть перешла в руки Военно-революционного комитета. 29 октября (11 ноября) революционные части взяли Вапмиеру.

На состоявшемся в Валке 14–15 (27–28) ноября чрезвычайном съезде депутатов 12-й армии были приняты большевистские резолюции и был избран большевистский исполком. Началось формирование частей Красной гвардии. 16–18 (29–31) декабря на съезде рабочих, стрелковых и безземельных депутатов в Валмиере было создано Советское правительство. Съезд принял закон о конфискации имений и создании в крупных имениях советских хозяйств (совхозов). Советская власть была установлена в Северной Латвии (районы Валмиеры, Цесиса, Валки) и в Латгалии, входившей в Витебскую губернию. Центром Советской Латвии стала Валка.

К февралю 1918 года Советы были созданы в 4/5 волостей Эстонии. Был установлен 8-часовой рабочий день, введен рабочий контроль на предприятиях, часть предприятий была национализирована. Свыше тысячи помещичьих имений было конфисковано.

Отдавая себе отчет в том, что установление Советской власти означало бы конец их привилегированному положению, латвийские верхи стали решительными врагами Советской власти, а потому и сторонниками отделения Латвии от России. 17 ноября 1917 года при поддержке латвийских предпринимателей был создан Латышский Временный Национальный Совет (ЛВНС).

В то же время сторонники отделения Латвии от России не скрывали, что для осуществления своих планов они собираются обратиться за помощью к ведущим странам Запада. 17 (30) ноября 1917 года председатель ЛВНС Я. Гольдман сообщил, что им установлены связи с английскими, французскими и американскими представителями в Петрограде, и уже первые зстречи показали, что можно рассчитывать на их поддержку. В тот \се день, посетив шведского посла в Петрограде Брендстрема, представители ЛВНС Я. Гольдман и Я. Сескис предложили шведскому правительству принять протекторат над Латвией. Однако ряд видных деятелей латышской буржуазии (Ф. Вейнберг и другие) ориентировались на Германию. 30 января 1918 года ЛВНС принял решение об отделении от России и создании независимой Латвии.

Аналогичным образом повели себя и буржуазные круги Эстонии. 15 ноября губернский Земский совет Эстонии провозгласил себя единственным носителем верховной власти в этом крае. Началось формирование войск, поддерживавших губернский совет. Хотя в царской армии насчитывалось свыше 100 тысяч солдат-эстонцев и 2 тысячи офицеров-эстонцев, в «национальные» формирования записалось лишь 10–15 тысяч человек.

Тем временем Советская власть в Эстонии также поставила вопрос о создании самостоятельной Эстонской Советской республики. Как следует из воспоминаний эстонских большевиков, В.И. Ленин дважды предлагал взвесить вопрос о провозглашении Эстонии Советской республикой. Наконец, 31 декабря 1917 года на совместном заседании Эстляндского комитета РСДРП(б) и большевистской фракции Исполкома Эстляндского Совета рабочих и солдатских депутатов было решено: провозгласить Советскую республику, оставаясь в составе России. В январе 1918 года был разработан проект конституции Эстляндской Трудовой Коммуны, в котором говорилось, что «Эстляндия — автономная республика в составе Советской России, но с правом выхода из России».

После состоявшихся в ноябре 1917 года выборов в Учредительное собрание Эстонии был намечен его созыв на 15 февраля 1918 года. Однако, как сказано в «Истории Эстонской ССР», «в связи с раскрытием антисоветского заговора немецких баронов и эстонской буржуазии было установлено, что заговорщики приурочили выступление к этому дню». Было решено отложить созыв Учредительного собрания.

Тем временем германские оккупанты стали создавать видимость независимости установленного ими марионеточного режима в Литве. Через два дня после начала переговоров в Бресте, 11 декабря 1917 года, Тариба опубликовала декларацию, в которой провозглашались «вечные, прочные и союзнические связи с Германской империей». В декларации говорилось о том, что эти связи должны быть закреплены военной конвенцией по вопросам сообщения, общности таможенного дела и валюты.

Несмотря на протест члена советской делегации и руководителя комиссариата по литовским делам СНК Советской России В. Капсукаса 10 февраля 1918 года о неправомочности Тарибы говорить от имени литовского народа, Германия требовала признания независимости Литвы. Одновременно Германия ставила вопрос об установлении подобных режимов на территории всей Прибалтики. Глава германской делегации Рихард фон Кюльман 27 декабря настаивал на включении в текст договора пункта об отделении Польши, Литвы, Курляндии и части Эстляндии и Лифляндии.

События в Прибалтике после начала 1918 года представляют собой непрерывную череду резких смен власти. Свержение Советской власти сменялось установлением режима оккупантов, созданием правительств из их пособников, а затем — падением этих режимов и правительств и восстановлением власти Советов. Эти перемены сопровождались вооруженной борьбой, гибелью тысяч людей, разорением хозяйств и домашних очагов и в конечном счете кардинально изменили социальную и политическую обстановку в Прибалтике.

Срыв Л.Д. Троцким переговоров о мирном договоре в Бресте помог германским войскам возобновить военные действия на Восточном фронте. 20 февраля началось наступление немецких войск на Северную Латвию и Латгалию, которые были быстро ими захвачены. Одновременно был предпринят десант немецких войск с оккупированных ими островов Моонзундского архипелага на континентальную часть Эстонии. 21 февраля интервенты взяли город Хаапсала, 22 февраля — Валгу, 24 февраля — Выру и Тарту, 25 февраля — Пярну, Вильянди и Пайде, 27 февраля — Раквере.

Еще до вступления немцев в Таллин Советская власть там была свергнута — 24 февраля 1918 года — и захвачена «Комитетом спасения». Была провозглашена независимость Эстонской республики.

Как в Литве и Курляндии после 1915 года, в Эстонии и Лифляндии были такие, кто пресмыкался перед оккупантами. В «Истории Эстонской ССР» говорится: «В Таллине, куда интервенты вступили 25 февраля, расчувствовавшиеся дамы лобызали даже коней кайзеровских офицеров и со слезами умиления расхваливали их «благородную немецкую стать». (Между прочим, как вскоре выяснилось, это были реквизированные у эстонских крестьян лошади.) Видные деятели буржуазных партий, такие как К. Пяте, Я. Поска, Ю. Вильмс и другие, в письме германскому генералу Зекендорфу писали: «Мы рады тому, что миссия, которую Вы, Ваше превосходительство, на себя приняли, — вернуть нашей стране мир и порядок — полностью отвечает нашим стремлениям. Вот почему мы от имени тех слоев, представителями которых мы являемся, заявляем о своем желании помочь в этом отношении военным властям любыми возможными средствами». В своем обращении к эстонскому народу эти же деятели призывали население «всегда и везде соблюдать корректность» по отношению к немецким войскам. В поддержку оккупантов была создана военизированная организация из местного населения «Бюргервер».

Опираясь на помощь эстонских пособников, интервенты стали наводить «порядок». В Таллине было арестовано более тысячи рабочих и матросов. Многие из них были расстреляны. В Тарту сторонников Советской власти расстреливали и бросали в прорубь на реке Эмайыги. Сотни людей были отправлены в концентрационные лагеря в Германии.

Приобретя опыт хозяйничанья в Литве и Курляндии, оккупанты устанавливали свои порядки, не считаясь с планами эстонских верхов о создании «независимой Эстонии». Для удобства управления Эстония была разделена на бецирки, а те, в свою очередь, делились на крейсы. Последние разделялись на амтбецирки, которые состояли из оргбецирков.

Поднаторевший в управлении Курляндией и Литвой генерал Людендорф так излагал свои планы административной организации значительной части Прибалтики: «Эстляндию, Лифляндию и Курляндию надо было объединить в один военный округ «Балтика». Я предполагал распространить на Лифляндию и Эстляндию политику, которой мы до сих пор придерживались в Курляндии. Я стремился тем самым объединить эстонцев и латышей… в одно государство, которым управляли бы немцы».

О том, как германские оккупанты старались реализовать эти планы, свидетельствовали последовавшие события. 9 апреля был созван съезд «представителей Эстляндии», названный ландеферзаммелунг. Из 52 делегатов всего 19 были эстонцами (волостные старосты). Генерал Залендорф откровенно заявлял: «Германские войска не уйдут из Эстонии, они останутся здесь для обороны навечно, и численность их в ближайшие дни будет еще увеличена».

10 апреля в Риге был созван съезд представителей населения Лифляндии, Риги и эстонских островов. На нем также доминировали немцы.

12 апреля в Риге открылось заседание «объединенного ландесрата Лифляндии, Эстляндии, города Риги и острова Эзель (Сааремаа)». Из 58 делегатов ландесрата большинство составляли прибалтийские немецкие бароны, немецкие пасторы, немецкое бюргерство. Ландесрат провозгласил создание Балтийского герцогства, которое связывалось персональной унией с Пруссией. 13 апреля ландесрат приветствовал брата Вильгельма II — принца Генриха, претендовавшего на престол Балтийского герцогства.

Еще за пару месяцев до этих событий — 16 февраля 1918 года — литовская Тариба выступила с новой декларацией независимости. Хотя теперь не говорилось о вечном союзе с Германией и военной конвенции, 5 июня Тариба избрала королем Литвы вюртембергского герцога Вильгельма фон Ураха. Его собирались короновать как литовского короля Миндаугауса II. 23 марта 1918 года Германия признала Литовское государство.

Тем временем оккупанты откровенно грабили новые захваченные земли Прибалтики, как они до этого делали в Литве и Курляндии. Только за март — май 1918 года из Прибалтики было вывезено металлических изделий на 3 миллиона марок, железа — на 5,5 миллиона марок, льна — на 20 миллионов марок, сукна — на 20 миллионов марок, пеньковых веревок и мешковины — на 8 миллионов марок, различных машин и древесины — на 15 миллионов марок. Как отмечалось в «Истории Эстонской ССР», «даже церковные колокола сбрасывались с колоколен и в качестве медного лома отправлялись в Германию». Значительная часть сельскохозяйственной продукции направлялась в Германию. Оккупационные власти объявили собственностью Германии Таллинские портовые мастерские, Петровскую верфь, судостроительный завод Беккера, Русско-Балтийский судостроительный завод, торпедное депо, морские и сухопутные транспортные средства.

Разграбление оккупантами промышленных запасов Эстонии и разрыв традиционных связей с Россией привели к резкому сокращению промышленного производства. Если осенью 1917 года на 35 крупных предприятиях Эстонии трудилось 40 тысяч рабочих, то к концу 1918 года их было только 9 тысяч. В металлообрабатывающей промышленности число рабочих сократилось на 90 %, в деревообрабатывающей промышленности — на 71 %, в бумажной — на 64 %, в шерстяном и льняном производстве — на 43 %. В то же время в условиях оккупации были возрождены досоветские порядки на предприятиях: продолжительность труда составляла 10 часов, а кое-где и 14 часов. На селе земли были возвращены помещикам, главным образом немецким баронам.

Для городского населения оккупанты ввели карточную систему. По карточкам эстонский городской рабочий мог купить в неделю лишь 1050 граммов хлеба, 5,6 килограмма картофеля и 300 граммов мяса.

В различных частях Прибалтики не прекращалось сопротивление оккупационному режиму. В Риге не раз проходили демонстрации протеста против невыносимых условий жизни. В различных городах действовали подпольные группы коммунистов и других сторонников Советской власти. 12–14 сентября 1918 года в Таллине произошли всеобщие забастовки.

Как только весть о революции в Германии пришла в Прибалтику, начались активные выступления рабочих. 9 ноября 1918 года забастовали рабочие Таллина. Одновременно 9 ноября восстали немецкие матросы Таллинской военно-морской базы, потребовавшие их немедленного возвращения в Германию.

Напуганные ростом революционных настроений, представители эстонских верхов принимали меры к консолидации своих усилий. На основе «Бюргервера» был создан «Союз защиты» («кайтселийт», или «кайцелит»). 13 октября состоялся парад кайцелитов. Вскоре был созван губернский Земский совет (маапяэв). 11 ноября 1918 года было создано Временное правительство во главе с К. Пятсом, который до этого некоторое время находился под арестом оккупационных властей.

Тем временем в Риге с согласия немецких оккупантов 17 ноября 1918 года был создан Латвийский Народный совет (ЛНС), который 18 ноября назначил правительство во главе с К. Ульманиоом. (Министр-президент вновь созданного латвийского государства до начала мировой войны жил в США, где окончил Университет Линкольна в штате Небраска. В этом университете он и преподавал после его окончания.) Члены вновь созданного правительства осознавали непрочность своего положения. Министр Я. Залит на заседании правительства заявил: «Латышский народ настроен резко большевистски, что не позволяет создать надежную армию».

На помощь правительству Ульманиса пришли германские оккупанты. Представитель нового послереволюционного правительства Германии социал-демократ А. Виннинг впоследствии писал, что правительство Ульманиса существовало «исключительно под защитой германских штыков и на германские деньги». В ответ Ульманис был готов создать благоприятные условия для оккупантов. 29 декабря 1918 года Ульманис и Виннинг подписал договор о возможности «предоставить германским солдатам латвийское гражданство и право на поселение».

19 ноября 1918 года А. Виннинг подписал с представителями Временного правительства Эстонии соглашение о передаче последнему полномочий по управлению страной. Правительство Пятса поспешило восстановить законодательство, существовавшее до 24 октября (6 ноября) 1917 года. Но в силе оставались и законы, принятые в период германской оккупации.

Эти действия правительства Пятса вызвали возмущение в рабочих кварталах Таллина. 12 ноября там произошла массовая демонстрация под лозунгом «Долой буржуазное правительство!». 19 ноября в оккупированном немцами городе состоялось первое собрание Таллинского Совета рабочих депутатов. В его составе было 37 коммунистов, 15 беспартийных, 5 социал-демократов и 1 эсер. Совет призвал организовать борьбу против попыток оккупантов вывозить эстонское добро под предлогом эвакуации.

Правительство Пятса предпринимало спешные усилия для осуществления социальных реформ с целью остановить революцию. Председатель учредительного собрания Эстонии А. Рей заявлял 26 ноября: «Дело зашло настолько далеко, что полумеры и половинчатая, двойственная политика больше не помогают. Кто хочет предотвратить потрясения и гражданскую войну, должен собраться с духом и смело и решительно вступить на путь самых радикальных реформ — 8-часовой рабочий день, повышение заработной платы».

Тем временем в события в Прибалтике решил вмешаться Лондон. 20 ноября 1918 года помощник министра иностранных дел Великобритании лорд Р. Сесиль провел совещание, в котором приняли участие начальник штаба британского Адмиралтейства адмирал С.Р. Фримэтл, полковник генерального штаба Ким, представители эстонского Временного правительства А. Пийп, Э. Вирго и М. Марта, а также представитель Латвии. На этом совещании был разработан план интервенции держав Антанты в Прибалтику.

В соответствии с этим планом 27 ноября британская эскадра направилась в Балтийское море. Готовились послать свои военно-морские силы также США и Франция. В Финляндии, Дании и Швеции развернулась вербовка наемников для поддержки антисоветских сил в Прибалтике. 4 декабря Ульманис прибыл в Таллин, где обратился к представителям Великобритании с просьбой прислать в Латвию свои сухопутные и военно-морские силы. Одновременно представитель ЛНС направился в Стокгольм, где просил такой же помощи от США.

1 декабря 1918 года в Лиепаю прибыла английская эскадра под командованием адмирала Синклера. 18 декабря английские военные корабли вошли в Рижский порт. В последних числах декабря 1918 года в Риге высадились отряды английской военно-морской пехоты. 12 декабря английская эскадра прибыла в Таллин. Коммунист В. Кингисепп позже писал: «Буржуазия украсила город флагами новых хозяев и на этот раз, как и 25 февраля, встречала с цветами и музыкой, но теперь уже официально». (Кингисепп замечал: «Эстонская буржуазия косилась одним глазом на Берлин, а другим — на Лондон».)

В 1918–1919 годах в события в Прибалтике активно вмешиваются Соединенные Штаты. В 1919 году Латвию посетил директор Американской администрации распределения помощи, будущий президент США Герберт Гувер. Во время пребывания в Латвии он установил дружеские отношения с бывшим американским студентом, а в ту пору новоиспеченным премьером латвийского кабинета Карлисом Ульманисом. Позже Гувер посоветовал правительству Гардинга признать Латвию де-юре. Прибывшая в Латвию в марте 1919 года американская миссия во главе с подполковником Грином оказала активную помощь в финансировании германских частей во главе с генералом фон дер Голыдем и белолатышских войск. В целом в 1918–1920 годах США выделили свыше 5 миллионов долларов на вооружение контрреволюционных сил Латвии. В эти же годы Англия на эти цели потратила 1,3 миллиона фунтов стерлингов.

Активную роль играли Штаты и в Литве. В ноябре 1918 года с просьбой к правительству США направить американские войска в Литву обратилось правительство Вальдемараса, так как в его распоряжении имелось лишь несколько сот солдат. В своей работе «Американская интервенция в Литве в 1918–1920 годах» Д.Ф. Файнгауз писал: «В 1919 году правительство Литвы получило от госдепартамента США военное снаряжение и обмундирование в количестве, достаточном для вооружения 35 тысяч солдат на общую сумму 17 миллионов долларов… Общее руководство литовской армией осуществлял американский полковник Даули, помощник главы военной миссии США в Прибалтике». Одновременно в Литву прибыли другие американские военные. Предполагалось довести численность американских войск до нескольких десятков тысяч человек. Лишь рост оппозиции в США планам расширения американского присутствия в Европе помешал дальнейшему наращиванию американских войск в Литве.

В свою очередь, советские силы в Прибалтике принимали меры, чтобы восстановить власть, свергнутую в феврале. 15 ноября 1918 года в Петрограде был создан Временный революционный комитет (ВРК) Эстонии, на который была возложена задача по освобождению Эстонии. 18 ноября ВРК переехал в Ямбург, а 21 ноября провозгласил себя носителем верховной власти в Эстонии.

В «Истории Эстонской ССР» говорилось, что «в ответ на обращение Таллинского Совета и ВРК Эстонии оказать помощь эстонскому пролетариату правительство Советской России сконцентрировало под Нарвой и Псковом войска 7-й армии в составе трех дивизий». Несмотря на названия «армии» и «дивизии», красноармейцев было всего 3 тысячи. Им противостояло 6 тысяч немецких войск и формирований «белоэстонцев». Тем не менее 29 ноября части Красной Армии взяли Нарву.

В тот же день было провозглашено создание Эстляндской Трудовой Коммуны. Вся власть была передана Совету Коммуны (председатель — Я.Я. Анвельт, члены — В.Э. Кингисепп, Р. Вакман, А. Вальнер, И.Ю. Кясцерт, К. Мюльберг, И. Мяги, X. Пегельман, О.Ю. Рястас, М. Тракман). 7 декабря Совет Народных Комиссаров РСФСР своим декретом за подписью В.И. Ленина признал независимость Советской Эстонии. Новому правительству был предоставлен заем в 10 миллионов рублей золотом.

Тогда Пяте опубликовал манифест к «Защитникам Эстонской республики», в котором говорилось: «Восточной границе Эстонской республики угрожают боевые отряды большевистского террористического правительства. Временное правительство Эстонии уверено, что германские войска, которым доверена оборона восточной границы Эстонии, выполнят свой долг с прежней доблестью». Тем временем 27 декабря отряды Красной Армии вошли в Тарту.

В эти же месяцы выступили и сторонники Советской власти в Латвии. Еще 18–19 ноября 1918 года в Риге прошла нелегальная 17-я конференция латвийских большевиков, на которой был создан Военно-революционный комитет во главе с Я. Шилфом-Яунземом и Я. Зуковским. Возникли и местные военно-революционные комитеты. 4 декабря ЦК социал-демократов Латвии вместе с представителями Рижского и Валкского Советов приняли решение о создании Советского правительства Латвии. В его состав вошли П. Стучка (председатель), Ю. Данишевский, Р. Эндруп, Я. Ленцман, К. Петерсон, А. Арайс-Берце и Я. Шилф-Яунзем. 17 декабря Советское правительство объ явило о переходе всей власти в руки Советов. 22 декабря СНК РСФСР декретом признал независимость Советской Латвии.

18 декабря советские войска заняли Валку, 22 декабря — Валмиеру, 23 декабря — Цесис. К концу декабря 1918 года части красных латышских стрелков освободили половину территории Латвии.

2 января 1919 года в Риге началось восстание рабочих, а 3 января отряды латышских стрелков заняли Ригу. К середине января почти вся Латвия находилась в руках советских сил. 13–15 января 1919 года в Риге состоялся 1-й Вселатвийский съезд Советов, который от имени РСФСР приветствовал председатель ВЦИК Я.М. Свердлов. Съезд объявил Латвию советской социалистической республикой, принял конституцию, утвердил состав Советского правительства во главе с П. Стучкой.

Аналогичным образом развивались события и в Литве. Сразу же после начала ноябрьской революции 1918 года в Германии в Каунасе, Шяуляе, Паневежисе и других городах и селах Литвы стали создаваться Советы. 8 декабря в Вильнюсе было создано Временное революционное рабоче-крестьянское правительство во главе с В. Капсукасом. 15 декабря Вильнюсский Совет рабочих депутатов объявил себя единственной властью в городе. 16 декабря Временное советское правительство объявило в Манифесте о низложении власти немецких оккупантов. Одновременно в Манифесте провозглашалась программа социально-экономических преобразований.

22 декабря 1918 года декретом СНК РСФСР была признана независимость Советской Литвы. Одновременно правительство Советской России направило части Красной Армии в Литву на поддержку сторонников Советской власти. Среди этих частей был и сформированный в Москве 5-й Виленский полк. 31 декабря немецкие войска оставили Вильнюс, но 1 января власть в городе захватили противники Советской власти. Правда, уже 5 января 1919 года в Вильнюс вошли части Красной Армии.

Правительства, опиравшиеся на социальные верхи прибалтийских стран и поддержку иностранных интервентов, теряли почву под ногами. Глава Временного правительства Эстонии Пяте признавал: «Наша армия должна воевать также против внутреннего врага, который окружал нас со всех сторон. Всюду нашей армии наносился вред, всюду подрывался ее дух… Вы послушали бы, что говорили наши гимназисты, возвращавшиеся с фронта. Усталые, голодные, заходили они в избы просить хлеба, но им ничего не давали; когда же они говорили, что они — красные, то сразу же им выносили хлеб и прочее».

Бежавшее в Лиепаю правительство Ульманиса в ходе своего заседания 7 января констатировало: «Положение в Лиепае опасное, большинство населения симпатизирует большевикам. Укрепить положение в городе можно лишь установлением военной диктатуры». Бежавшее в Каунас 31 декабря правительство Литвы во главе с А. Вальдемарасом ушло в отставку. Было создано коалиционное правительство во главе с социалистом М. Сляжявичусом.

Тем временем по всей Литве стали создаваться Советы. В Совете Каунаса коммунисты имели 35 из 45 мест, в Совете Паневежиса — 14 из 22. В западной части Литвы сложилось двоевластие.

18–20 февраля 1919 года в Вильнюсе прошел I съезд Советов Литвы. Из 50 членов избранного съездом ЦИК 46 были коммунистами, 2 представляли Бунд и 2 — социал-демократов Польши и Литвы. Съезд поддержал решение I съезда Советов Белоруссии о создании единой Литовско-Белорусской республики (Литбела). Новая республика включала Минскую, Гродненскую, Виленскую, Ковненскую и часть Сувалкской губернии с населением свыше 6 миллионов человек. Административным центром Литбела стал Вильнюс.

27 февраля 1919 года в Вильнюсе состоялось совместное заседание ЦИК Советов Литвы и Белоруссии. Председателем ЦИК был избран К. Циховский (поляк), а председателем СНК В. Капсукас (литовец).

Однако враги Советов начали готовить контрнаступление с помощью иностранных войск. Еще 27 декабря 1918 года парламент Эстонии (маапяэв) принял решение просить английского генерала Синклера ввести войска в Эстонию. На помощь правительству Пятса и его сторонникам пришла Финляндия. 30 декабря финские войска вошли в Таллин. 9 января 1919 года они взяли Тапу, 12 января — Раквере, 14 января — Тарту, 19 января — Нарву, 1 февраля — Валгу и Выру.

На территории Литвы германское командование приказало своим войскам 4 января 1919 года не только удерживать линию Гродно—Каунас—Елагава, но и начать военные действия против Советской республики. В течение января 1919 года в Каунас прибыли 3500 германских солдат и 30 офицеров. Был создан резервный добровольческий корпус во главе с генералом Ф. Эберхардом. В Северо-Западную Литву вошла «Железная дивизия» 6-го резервного корпуса генерала фон дер Гольца.

Началось и наступление польских войск на Вильнюс и Минск. 5 февраля 1919 года в Белостоке было подписано германо-польское соглашение, по которому германские войска обязывались пропустить 10 тысяч польских солдат для наступления на Литбел.

Одновременно интервенты старались создать вооруженные силы из местных пособников. Еще в декабре 1918 года Германия предоставила правительству в Каунасе заем в 100 миллионов марок для закупок оружия и боеприпасов.

Силы были неравными. На стороне «красных» было 17 450 солдат, на стороне иностранных интервентов и их пособников — 96 150 солдат.

11 марта немецкие войска взяли Шауляй. 19 апреля 1919 года польские войска начали бои за Вильнюс, а 21 апреля захватили столицу Литбела. Правительство Литбела эвакуировалось в Минск.

Развернулось наступление и на Советскую Латвию. Державы Антанты достигли соглашения с Германией, в соответствии с которым германские войска, остававшиеся на части территории Латвии (около 75 тысяч человек), приняли участие в разгроме Советской власти. 3 марта германские войска под командованием генерала фон дер Гольца перешли в наступление и к концу марта заняли всю Курляндию. Однако их наступление было остановлено. К этому времени правительству Ульманиса удалось сформировать латышские части лишь численностью в 1400 человек.

Антанта стала активно помогать германским войскам. В феврале-марте англичане направили значительное количество оружия частям фон дер Гольца. В середине мая немцы возобновили наступление на Советскую Латвию и 22 мая 1919 года взяли Ригу. Одновременно на Советскую Латвию с юго-востока наступали польские войска, а с севера — белоэстонские части, поддержанные шведскими и датскими добровольческими формированиями.

Части красных латышских стрелков численностью в 40 тысяч человек отступали под натиском интервенционистских сил и их местных пособников. По мере свержения Советской власти интервенты беспощадно расправлялись с ее сторонниками. В Вентспилсе было расстреляно 400 человек, в Кулдиге — 136, в Елгаве — 500 человек, в Риге — 4500. Всего жертвами террора стали 15 тысяч человек. Несмотря на оккупацию значительной части Латвии, в Латгалии сохранялась Советская власть.

В Эстонии тысячи людей были брошены в концентрационные лагеря, в которых многие погибли от голода и сопутствующих ему болезней. Сотни сторонников Советской власти были убиты в Тапу, Тарту и Тартуском уезде. Около полутысячи уничтожено в Нарве. Жестокие экзекуции были осуществлены на острове Сааремаа, Перечисляя эти факты, Кингисепп писал: «Мы не говорим уже о том, что захваченные на фронте в плен коммунисты, как правило, расстреливались».

Еще до падения Советской власти в оккупированной интервентами части Литвы был учрежден пост президента. Им стал Сметона. Новые власти развязали беспощадный террор по отношению к сторонникам Советов.

Повторившийся дважды в течение 1918–1919 годов разгром Советов нанес огромный удар по революционным силам Прибалтики. Многие из сторонников Советской власти были уничтожены, другие затерроризированы, третьи покинули родные края.

Начиная с эвакуаций 1914–1917 годов многие сотни тысяч жителей Прибалтики покинули свой край и оказались за его пределами. Военные действия, которые не прекращались с 1914 года, подвергли насилиям и разграблению мирное население страны, привели к разорению народного хозяйства.

Провозглашение независимости небольшими странами Прибалтики не соответствовало их реальной способности играть самостоятельную роль на международной арене. С первых же дней своего существования новые режимы оказались в полной зависимости от держав Запада, которые не скрывали того, как они оценивают «суверенитет» прибалтийских государств. 5 ноября 1919 года «Тайме» писала о прибалтийских государствах: «Они не могут существовать как совершенно независимые и суверенные государства» — и подчеркивала, что страны Антанты не в состоянии «сохранить их таковыми». 19 ноября 1919 года «Дейли геральд» писала: «Мы держим в кулаке прибалтийские провинции, Польшу и Финляндию. Их независимость — понятие условное».

Держа новые государства под своим контролем, западные державы отводили им роль барьера против большевизма или плацдарма для нападения на Советскую страну. В своем дневнике английский посол во Франции лорд Берти писал 6 декабря 1918 года: «Нет больше России! Она распалась, исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на Востоке, то есть Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т. д., и сколько бы их ни удалось сфабриковать, то, по-моему, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку».

В это же время премьер-министр Франции Клемансо выдвигает идею создания «санитарного кордона вокруг Советского государства путем снабжения деньгами и оружием Польши, прибалтийских стран, Румынии и Чехословакии». Поясняя мысль Клемансо, Берти писал: «Большевизм — это заразная болезнь, которая, как можно думать, распространится на Германию и Австрию. Но Антанте придется установить карантин старого образца, чтобы уберечься от заразы».

Исходя из задачи превращения Прибалтики в бастион против Советской России, западные державы оказывали обширную военную помощь правительствам новых государств. В соответствии с соглашением от 17 июня 1919 года в Латвию стали поступать вооружения и другие военные материалы с американских складов во Франции. Эти поставки оценивались в 2,5 миллиона долларов. Одновременно английское правительство поставило в Латвию военных материалов на сумму 2 миллиона фунтов стерлингов. В августе было подписано соглашение с Францией о военных поставках на сумму в 15 миллионов франков. Одновременно английские и французские офицеры приступили к обучению латышских войск. В 1919 году литовская армия получила в кредит оружие и снаряжение из Великобритании и Франции. США предоставили литовской армии продукты питания. Такая же помощь оказывалась и Эстонии.

В 1919 году значительную роль в Прибалтике продолжали играть и немецкие войска, которые Антанта использовала для разгрома советских сил в Латвии и Литве, а затем желала с их помощью разгромить Советскую Россию. В то же время вооруженные силы Германии нередко выходили из-под контроля Антанты. Противоречия между различными странами, а также вооруженными группировками, оказавшимися к этому времени в Прибалтике, обострялись. Прибалтика превращалась в место столкновений вооруженных формирований, участвовавших в разгроме Советов.

Германские войска пытались восстановить свою власть в Прибалтике. Поэтому правительство Сметоны, уже переориентировавшееся на Антанту, стало просить Запад избавить Литву от своих германских союзников, перед которыми оно недавно пресмыкалось. В мае 1919 года литовское правительство обратилось в Совет Антанты с просьбой помочь в выводе германских войск из Литвы. 2 июня Совет принял соответствующее решение, но немцы не покинули Литву.

Решающая роль, которую играли немецкие войска в подавлении Советской власти в Литве и Латвии при поддержке Антанты, позволяла их командованию вести себя как хозяева положения. 16 апреля немецкие войска, продолжая готовить наступление против Советской Латвии, свергли правительство Ульманиса, которое ориентировалось на Антанту, и создали прогерманское правительство во главе с Ниедрой.

19 июня 1919 года возле Цесиса произошло вооруженное столкновение между войсками фон дер Гольца и латвийскими частями правительства Ульманиса, которых поддержали эстонские формирования. 22 июня немецкие войска стали отступать. Правительство Ниедры пало. 27 июня 1919 года глава союзнической миссии в Лиепае генерал Г.П. Гоф объявил о восстановлении правительства Ульманиса. В тот же день Ульманис вернулся в Лиепаю на пароходе под охраной английских военных кораблей.

3 июля было подписано соглашение о перемирии с немецкими войсками. Соглашение запрещало «любое продвижение вперед германских войск в Латвии, за исключением такого, которое было направлено против большевистских войск»..

Страны Антанты старались использовать в целях «антибольшевистской» борьбы и белогвардейские войска, находившиеся в Прибалтике. Западные державы оказывали помощь белогвардейским соединениям через посредство новых прибалтийских государств. Один из руководителей эстонских коммунистов — Кингисепп писал: «Война против революции трудящихся является основой экономического существования белой Эстонии! К ноябрю 1919 года Англия выделила так называемым прибалтийским республикам под видом помощи один миллион фунтов стерлингов». Значительная часть этой помощи шла на подготовку войны. 80 % расходов государства шли на военные нужды.

При этом часть этих расходов направлялась на поддержку белых формирований, находившихся на территории прибалтийских республик. Начальник штаба Северо-Западной армии под командованием Юденича фон Вааль писал в газете «Свобода России»: «Положение армии было в то время (в январе — марте 1919 года) очень тяжелым. Армия, не имея материальной базы, лишенная поддержки союзников, которые тогда лишь начинали проявлять интерес ко вновь зарождавшейся белогвардейской организации, целиком и полностью зависели от эстонского правительства, которое оказало эту неоценимую помощь».

В свою очередь, эстонская газета «Ваба Мага» писала 5 июня 1919 года: «До сих пор мы по мере сил помогали России в ее военных действиях против большевиков. Эта помощь выражалась в организации и снабжении русского Северного корпуса как продовольствием, так и военным снаряжением. Хотя это продовольствие и снаряжение и получено большей частью от союзников, все же оплата его отнесена на наш счет. Кроме того, Северный корпус получил от эстонского правительства денежную помощь, причем эта сумма составляет далеко не малый процент нашего военного бюджета». Комментируя эти заявления, Кингисепп писал: «Пяте и Рей поставили Юденича на ноги. За счет эстонского государств… они откармливали родзянко, штакльбергов».

Усилия эстонского правительства по поддержке дивизий Юденича были высоко оценены в Лондоне. 3 октября 1919 года английский бригадный генерал Марч направил письмо эстонскому генералу Лайдонеру, в котором говорилось: «Я получил приказ от Его Величества короля Георга V вручить Вам орден святых Михаила и Георгия с присвоением звания командора рыцарского ордена, который Его Величество пожаловал Вам, признавая Ваши заслуги «в вытеснении большевистских войск из Эстонии… в поддержке национального движения в Латвии… в создании и поддержке Русской Северо-Западной армии».

Еще 14 мая 1919 года Верховный Совет Антанты принял решение о переброске в Прибалтику частей, сформированных из бывших русских военнопленных, согласившихся воевать против Советской власти. В середине августа 1919 года такие части насчитывали около 6 тысяч человек. Их возглавил полковник А. Бермонт-Авалов.

Тем временем в сентябре 1919 года Совет Антанты вновь потребовал от Германии вывода войск из Литвы. Лишь после этого требования Германия перевела большую часть своих войск в Курляндию в состав армии Бермонта-Авалова. 21 сентября фон дер Гольц передал свои полномочия Бермонту-Авалову. В результате под началом Бермонта-Авалова оказалось 50 тысяч человек. Страны Антанты возлагали на эту армию большие надежды в связи с намечавшимся новым наступлением белых войск на севере России, так как по своей численности она в три раза превосходила Северный корпус Юденича.

26 августа 1919 года состоялось совещание представителей различных антибольшевистских вооруженных сил Прибалтики под руководством английского генерала Марша. В нем приняли участие представитель Юденича генерал Десино, командующий эстонскими войсками генерал Лайдонер, командующий латвийской армии генерал Симансон, представитель литовской армии Беньяшевич, представитель польской армии полковник Мысловский, а также полковник Бермонт-Авалов. Участники совещания договорились о начале совместного наступления на части Красной Армии 15 сентября 1919 года. Войска Эстонии должны были наступать от моря до железной дороги Ямбург—Гатчина, войска Юденича — от этой железной дороги до реки Великая, войска Эстонии — от реки Великая до северного берега Лубанского озера, войска Латвии — от Лубанского до Белого озера, войска Литвы — от Белого озера до точки в 35 км юго-западнее Даугавпилса, войска Польши должны были действовать на правом фланге литовских войск.

В разгар подготовки этого антисоветского похода 31 августа 1919 года правительство РСФСР предложило правительству Эстонии подписать мирный договор. 11 сентября аналогичные предложения были сделаны правительствам Латвии, Литвы и Финляндии.

К этому времени стало ясно, что в руководстве западных держав не было единства в том, что касалось политики в отношении России. Изоляция России от Западной Европы, как это было во времена до Северной войны, представлялась многим видным деятелям Запада более приемлемой, чем восстановление единой, великой и неделимой державы под красным или трехцветным стягом. В своем выступлении 15 октября 1920 года В.И. Ленин говорил: «Англия хочет иметь под своим влиянием новые маленькие государства — Финляндию, Эстляндию, Латвию и Литву, и ей нет никакого дела и даже невыгодно восстановление царской, или белогвардейской, или хотя бы буржуазной России».

Эти соображения порождали разногласия между союзниками по вопросу об отношении к красной России и белому движению (Франция и США отдавали предпочтение уничтожению Советской страны; Великобритания склонялась больше к поддержке «лимитрофов», т. е. «пограничных государств», чем белых генералов), колебания в руководстве отдельных стран (в Англии то усиливались интервенционистские настроения, то звучали голоса сторонников временного примирения с Советами).

Отдавая приоритет созданию пояса из послушных их воле режимов на западной границе России, страны Антанты не торопились с поддержкой правительства Колчака, требуя от него выполнения ряда условий, особенно признания независимости Польши, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы. Лишь после того, как Колчак согласился признать де-факто правительство Финляндии и пообещал «подготовить решение вопроса» об Эстонии, Латвии и других «национальных группах», Англия, Франция, США и Италия 12 июня 1919 года посулили помощь верховному правителю. Однако уже 27 мая начался разгром армий Колчака, и обещанная помощь в широких масштабах от Запада так и не последовала.

Противоречивой была и позиция новых прибалтийских режимов относительно поддержки Белых армий. Хотя правящие круги Эстонии поддерживали Белую армию Юденича, 12 марта 1919 года эстонская газета «Соте» писала: «Если Колчак и компания захватят власть в свои руки и установят в России твердый помещичье-буржуаз-ный «порядок», то мы окажемся несомненно первыми жертвами, которых обвинят в «сепаратизме» и «измене России» и против кого будут высланы карательные отряды. И вот тогда только мы узнаем, что такое русские нагайки. Отсюда следует, что мы были бы глупцами, проводящими сумасшедшую политику самоубийства, если бы стали так или иначе поддерживать и помогать Юденичам, колчакам и компании. Тем самым мы помогали бы сами вить ту веревочку; которую русские карательные отряды потом накинут нам на шею. Нет, такой дружбы и сделок с русскими черносотенцами нам надо бояться как огня! Уж лучше русские и латышские большевики, чем русские черносотенцы!» А 15 марта «Соте» жирным шрифтом выделила слова: «Надо попытаться каким-то образом заключить мир с русским большевистским правительством!»

Эти настроения учитывали в Москве. 14 июня 1919 года В.И. Ленин писал про правительства прибалтийских стран, что «они боятся, что в случае их собственной победы и одновременной победы деникинщины восстановится Русская империя, которая снова не будет давать жить мелким народам». Единый антибольшевистский фронт разъедался внутренними противоречиями.

Колебания проявляла и английская дипломатия. Пока готовились планы антибольшевистского похода белых генералов, Польши и Прибалтики под руководством генерала Марша, 21 августа 1919 года английское правительство направило своему представителю в Верховном совете союзных держав в Париже письмо, в котором высказывались сомнения в целесообразности такого похода. Подробно изложив историю интервенции с начала 1918 года, английское правительство приходило к выводу, что наступило время пересмотреть политику Антанты в отношении Советской России. Поэтому предлагалось созвать конференцию союзных держав для рассмотрения этого вопроса.

Тем временем в Риге было созвано совещание представителей Эстонии, Латвии и Литвы, на котором было принято решение начать переговоры с РСФСР. Было очевидно, что правительства трех республик не желали втягиваться в военные авантюры, чреватые людскими и материальными потерями, способствовать дестабилизации и без того непрочного положения своих режимов и, таская каштаны из огня для белогвардейцев, помогать им восстанавливать империю, в результате чего они бы лишились независимости.

Однако это решение вызвало тревогу в странах Антанты, которые опасались слишком быстрого отказа от планов сокрушения Советской страны. 22 сентября 1919 года Таллентс, представитель союзников в Риге, направил письмо министру иностранных дел Латвии Мейеровицу, в котором говорилось: «Мое правительство просит, чтобы латвийское правительство не принимало никаких мер для заключения мира. Мы полагаем, что латвийское правительство будет сейчас, как и в прошлом, в своей внешней политике следовать плану, согласованному с союзными державами. Союзники будут сожалеть по поводу любого сепаратного действия, предпринятого вашим правительством в этом деле». Комментируя тогдашнюю политику Запада, Ленин писал: «Все способы давления, финансового, продовольственного, военного, были задействованы, чтобы заставить Эстляндию, Финляндию, также Латвию, Литву и Польшу, заставить весь этот цикл государств идти против нас».

Отвечая англичанам, Ульманис выражал «готовность продолжать борьбу против большевиков». Но он выдвигал ряд условий. Он требовал, чтобы Англия признала независимость Латвии, добилась эвакуации войск Бермонта-Авалова, предоставила военные материалы для вооружения 75–100 тысяч солдат, дала долгосрочный заем на 15 миллионов фунтов стерлингов. Схожие условия для прекращения переговоров с РСФСР о мире выдвинули правительства Эстонии и Литвы.

Тогда английская дипломатия совершила очередной поворот. Еще за день до письма Таллентса 21 сентября 1919 года в своей телеграмме английским представителям в прибалтийских странах министр иностранных дел лорд Керзон заявил: 1) английское правительство не может решить вопрос о признании прибалтийских государств де-юре без участия других союзных держав. Этот вопрос может быть решен только на мирной конференции или Лигой Наций; 2) Англия будет добиваться эвакуации из Прибалтики германских войск, угрожающих ее независимости; 3) Англия не в состоянии продолжить поставки военных материалов. Это решение может быть пересмотрено только в том случае, если бы прибалтийские государства подверглись вторжению большевистских войск; 4) Англия больше не в состоянии предоставлять финансовую помощь прибалтийским странам.

В заключение Керзон писал: «В таких условиях правительство Его Величества полагает, что оно не имеет права оказывать какое-либо давление на действия прибалтийских стран и что их правительства должны самостоятельно принимать решения о том, какие меры являются наиболее целесообразными в деле сохранения их собственного национального существования. Они по собственному усмотрению должны решать, должны ли они заключать какое-либо соглашение с советскими властями, и если да, то какого характера, и если, как предполагается, они решат действовать сообща, они будут в состоянии эффективно контролировать положение».

Таким образом, министр иностранных дел Великобритании давал понять, что не намерен далее поощрять поход прибалтийских государств вместе с белыми войсками против РСФСР. Кроме того, Керзон ясно заявлял, что считает содержание войск в Прибалтике обременительным для Англии. Англичане обещали помочь латвийцам и другим избавиться от присутствия немецких войск. Не возражая против установления мирных отношений с РСФСР, Англия в то же время обязывалась прийти на помощь трем правительствам в случае возобновления их столкновений с советскими силами. Эта позиция укладывалась в формулу лорда Берти: курс на отделение от России ее национальных окраин и нежелание помогать восстановлению России в прежних границах.

В начале октября, когда Юденич готовил очередной поход на Петроград, на помощь ему двинулась и русско-немецкая армия Бермонта-Авалова. Однако правительство Ульманиса решительно возражало против продвижения войск Бермонта-Авалов на Даугавпилс через Ригу. Правительство опасалось, что солдаты Бермонта-Авалова начнут возрождение «единой и неделимой России», под лозунгом которого они шли в бой против большевиков, с восстановления дореволюционных порядков в Риге. (Вряд ли Ульманис осмелился бы выступать с такими протестами, не чувствуя за собой мощной поддержки Антанты.) Вопреки возражениям Ульманиса 8 октября войска Бермонта-Авалова начали наступление на Ригу. На берегах Даугавы завязались ожесточенные бои между ними и войсками Ульманиса. Взять Ригу Бермонту-Авалову не удалось.

Увязнув в боях с латвийской армией, 50-тысячное войско Бермонта-Авалова не сумело прийти на помощь 18-тысячной «армии» Юденича, сражавшейся против 15 тысяч плохо вооруженных красноармейцев и рабочих Петрограда. Не исключено, что события в России пошли бы по-иному, если бы объединенные силы Юденича и Бермонта-Авалова нанесли удар по красному Питеру. Однако войска Ульманиса, которые, без сомнения, получали поддержку Антанты, сорвали планы белых генералов.

Армия Бермонта-Авалова была разбита. К ноябрю 1919 года эта армия контролировала северную Литву и полосу средней, включая Шяуляй. Литовские вооруженные силы вступили в бои с войсками Бермонта-Авалова и разбили их под Радвалишкисом. В конце ноября 1919 года в Литву прибыла межсоюзническая комиссия во главе с французским генералом А. Ниссеном. Под ее наблюдением бермонтовцы были эвакуированы в Германию. Наконец, немецкие солдаты покинули Литву.

Вооруженный конфликт с войсками Бермонта-Авалова отразился на состоявшейся в Тарту 29 сентября — 1 октября 1919 года конференции премьер-министров и министров иностранных дел Эстонии, Латвии и Литвы. На ней было принято решение о прекращении военных действий против РСФСР. Министр иностранных дел Латвии известил Советское правительство о готовности начать переговоры о мирных договорах.

Но тут началось новое наступление армии Юденича на Петроград. Белые войска, овладев Гатчиной и Красным Селом, вышли на окраины Петрограда. Пришли известия и об успешном продвижении армий Деникина к Москве. 13 октября они взяли Орел. В этих условиях страны Антанты постарались сорвать переговоры о мире между РСФСР и прибалтийскими государствами. Под давлением Запада 25 октября правительство Эстонии объявило о невозможности начать переговоры с РСФСР.

Однако поражения армий Юденича и Деникина во второй половине октября снова изменили обстановку. Окончательный разгром войск Юденича и Деникина покончил с колебаниями в политике Англии в отношении Советской России. 8 ноября 1919 года Ллойд Джордж заявил: «Мы не можем продолжать столь дорогостоящую интервенцию…

Россия подобна зыбучим пескам… Россия — страна опасная для интервенции». 25 ноября министр иностранных дел Англии известил эстонского представителя в Лондоне, что Англия не считает возможным возражать против начала Эстонией мирных переговоров с Советской Россией.

10 ноября вновь состоялась конференция прибалтийских государств в Тарту по вопросам мира с Советской Россией. В качестве наблюдателей на конференции присутствовали представители Польши и Финляндии. В ходе конференции представители Эстонии заявили, что ввиду исключительно сложного внутриполитического положения правительство считает необходимым начать мирные переговоры. Более того, они были готовы пойти на сепаратное соглашение с РСФСР в том случае, если позиция Эстонии не получит поддержки. Представители Литвы также выразили готовность начать переговоры с РСФСР.

Позиция правительства Латвии определялась ее крайней зависимостью от военных поставок Великобритании, США и Франции в условиях продолжавшихся военных действий против войск Бермонта-Авалова. Поскольку же Англия опять угрожала прекратить военные поставки в случае начала латвийско-советских переговоров о мире, Латвия заняла выжидательную позицию.

Конференция в Тарту была прервана без принятия каких-либо решений по вопросу о мире с РСФСР. Однако 17–18 ноября в Тарту состоялось совещание представителей прибалтийских государств с Литвиновым, завершившееся подписанием протоколов об обмене заложниками и гражданскими пленными.

В ходе переговоров с представителями Латвии Литвинов согласился на вывод советских войск из Латгалии и передачи ее под контроль Риги. В то же время Литвинов замечал: «Латвийские представители проговорились, что не только к переговорам о мире, но даже к перемирию они сейчас приступить не могут, боясь гнева Антанты и прекращения ею поддержки против Вермонта». Впрочем, после окончательного разгрома войск Бермонта-Авалова вопрос о срочных поставках вооружений латвийской армии потерял свою остроту.

5 декабря 1919 года в Тарту начались советско-эстонские переговоры о мире, а 31 декабря там же был подписан советско-эстонский договор о перемирии. 2 февраля 1920 года в Тарту был заключен мирный договор между Эстонией и РСФСР. Советское правительство признавало самостоятельность и независимость Эстонии. В договоре фиксировалась государственная граница. Обе стороны обязались не допускать образования и пребывания на своих территориях каких-либо организаций и групп, враждебных другой стороне. Между РСФСР и Эстонией устанавливались дипломатические и консульские отношения.

По договору РСФСР передавала Эстонии часть золотого запаса царской России — 15 миллионов рублей золотом, а также принадлежавшее российской казне движимое и недвижимое имущество. Эстония освобождалась от долговых и иных обязательств царской России. Кроме того, она получала право на лесную концессию на территории РСФСР площадью 1 миллион десятин.

Одновременно было согласовано, что эстонцы, проживавшие в РСФСР и пожелавшие уехать в Эстонию, могут это сделать. В течение 1920–1923 годов из Советской страны в Эстонию выехало 37,5 тысячи человек, но 155 тысяч эстонцев, живших в России, решили там остаться.

Этот договор стал первым мирным договором, заключенным РСФСР. Он вызвал осуждение за пределами Эстонии и России, в том числе и в правящих кругах двух других прибалтийских государств. Однако еще 8 декабря 1919 года начались неофициальные переговоры правительства Латвии с Красиным по вопросу о мире. Как справедливо писал В. Сиполс, «позиция латвийского правительства продолжала оставаться двойственной. Оно было не в состоянии продолжать войну в течение продолжительного времени и поэтому считало необходимым подписать перемирие. Изменение позиции английского правительства облегчало начало переговоров. Но, с другой стороны, американские, французские и польские империалисты решительно требовали от Латвии продолжения войны против Советской России».

Особую энергию здесь проявляла Польша, которая готовилась к новому походу против Советского государства и старалась привлечь к нему войска Латвии и Эстонии. 13 ноября 1919 года польский генеральный штаб издал приказ захватить Даугавпилс, находившийся под советским контролем. При этом польские военные настаивали на привлечении к этим действиям латышских войск.

2 января 1920 года делегация Латвии направилась в Москву для ведения переговоров, а 3 января началось наступление 30 тысяч польских и 10 тысяч латышских войск в Латгалии. Ими командовал польский генерал Рыдз-Смиглы. Под натиском польско-латышских войск Даугавпилс был сдан.

Тем временем 6 января 1920 года начались советско-патвийские переговоры в Москве. Они затягивались под давлением Польши, Франции и других стран, выступавших за создание военно-политического союза стран, граничивших на западе с Советской страной. В это время Пилсудский призвал к созданию «на ближнем востоке Европы своего рода Лиги Наций для борьбы против большевиков». Председатель Высшего военного совета Антанты маршал Фош также выступил за создание антибольшевистского союза в составе Польши, Румынии, Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии. Однако на состоявшейся 15 января 1920 года в Хельсинки конференции Польши и прибалтийских стран подготовленная военная конвенция не была подписана.

После долгих колебаний представители Латвии на переговорах пошли 30 января 1920 года на подписание договора о перемирии, по которому РСФСР уступала Латвии Латгалию. (Договор не был предан гласности.) 6 февраля Советское правительство предложило Латвии подписать мирный договор.

Правительство Ульманиса начало переговоры со своими союзниками. В ходе переговоров в Варшаве в марте 1920 года польское правительство потребовало от Латвии часть ее территории «по стратегическим соображениям». Переговоры были прерваны, а 26 марта министр иностранных дел Латвии Мейеровиц сообщил советской стороне о готовности начать переговоры о мирном договоре. 16 апреля переговоры начались.

Однако 25 апреля началось польское наступление на Советское государство. 6 мая за нападение на РСФСР высказался Маннергейм. В этой обстановке начальник штаба латвийской армии Радзинь заявил, что латвийские войска не могут отказаться от «совместных действий с польской армией».

На переговорах с Латвией делегация Советской страны заявила о своей готовности не только уйти из Латгалии, но и из Пыталовского железнодорожного узла, хотя латышское население в этом районе составляло меньшинство. Латышская делегация требовала также передачи Латвии части Дриссенского уезда, населенного белорусами. При этом латыши признали, что на этом настаивает Польша, желавшая, чтобы фланг ее армии был защищен с этой стороны латвийскими войсками. Как только Красная Армия перешла в наступление и отбросила поляков, вопрос о дриссенском участке был снят. 11 августа 1920 года в Риге был подписан мирный договор между РСФСР и Латвией.

Советское правительство признавало независимость Латвии. Договор фиксировал советско-латвийскую границу. Каждая из сторон обязалась воспрепятствовать пребыванию на своей территории войск других держав, находящихся в состоянии войны с другой договаривающейся стороной. Запрещалось и пребывание каких бы то ни было организаций и групп, имевших целью низвержение правительства другой договаривающейся стороны. Договор предусматривал установление дипломатических и консульских отношений.

В соответствии с договором РСФСР передавало Латвии государственное имущество, вывезенное в Россию во время Первой мировой войны, освобождало Латвию от ответственности по долговым и иным обязательствам, выплачивало 4 миллиона рублей золотом из царского золотого запаса и предоставляло Латвии право рубки леса на площади 100 тысяч десятин.

За месяц до этого, 12 июля 1920 года, в Москве был подписан мирный договор между РСФСР и Литвой. В соответствии с ним РСФСР отказывалась «от всех суверенных прав над литовским народом и его территорией».

Договор предусматривал урегулирование имущественных, финансовых и экономических вопросов между двумя странами и безвозмездную экономическую помощь Литве со стороны РСФСР. Стороны взаимно обязались не допускать пребывания на своих территориях организаций и групп, направленных против другой стороны. Договор фиксировал советско-литовскую границу, по которой Вильно (Вильнюс) и Виленская область входили в состав Литвы.

До этого поляки захватили Вильнюс и Виленский край, и это стало причиной вооруженных столкновений между Польшей и Литвой. 18 июня и 27 июля 1919 года Высший совет Антанты провел две демаркационные линии, разделившие Литву и Польшу. Всякий раз Виленский край закреплялся за Польшей. Правда, руководство Антанты заверяло Литву в том, что Польша будет контролировать Виленский край лишь до завершения борьбы с Советской Россией.

Вскоре начались переговоры между Польшей и Литвой о создании единого блока против Советской страны. Однако в разгар переговоров в Литве была предпринята попытка пропольского переворота. Переговоры были сорваны.

В ходе наступления на Польшу 14 июля через два дня после подписания мирного договора между РСФСР и Литвой 3-й кавалерийский корпус Г. Гая вступил в Вильнюс. 6 августа по соглашению с Красной Армией Вильнюс был передан Литве. 27 августа в Вильнюс вступили литовские войска.

Договоры 1919–1920 годов, построенные на принципах взаимной выгоды, равноправия и уважения к национальному самоопределению, закрепили мир между прибалтийскими государствами и Советской Россией и могли бы стать прочной основой для добрососедских отношений.

Однако главным фактором, определявшим взаимоотношения между прибалтийскими странами и Советской Россией, стала роль стражей «санитарного кордона», которая навязывалась Эстонии, Латвии и Литве державами Запада. Поставив прибалтийским государствам задачу борьбы против Советской России, Запад поддерживал внутри них те политические силы, которые занимали наиболее антисоветские и антироссийские позиции. В основу идеологии новых государств легли не только проповедь антикоммунизма и антисоветизма, но и установки о якобы извечной угрозе Прибалтике со стороны «дикой» России и якобы вечной и взаимовыгодной дружбе с «культурным» Западом. Эти идейно-политические установки внедрялись в общественное сознание населения трех республик в течение двух межвоенных десятилетий. О вековых традициях дружбы и сотрудничества между народами Прибалтики и России, о солидарности трудящихся в борьбе за лучшую жизнь старались забыть. Идеи дружбы с великим восточным соседом всячески осуждались, подавлялись и преследовались, что не могло не сказаться впоследствии на формировании общественного сознания в этих государствах.

В то же время события 1919–1920 годов убедительно показали, что новые государства полностью зависели от крупных стран Запада, и это отражалось в постоянных колебаниях в их внешней политике под воздействием смены настроений в правящих кругах Великобритании, Франции и других держав. Формальный суверенитет трех прибалтийских республик прикрывал их полную зависимость от денежных и военных поставок Запада, присутствия на их территории иностранных формирований, политического давления влиятельных международных сил.