ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА


этнос с давно сложившегося национальным самосознанием, культурой и исторической памятью, а с другой стороны – искусственно сконструированное государство и этнос – плод геополитических и одиозных экспериментов турецких и советских стратегов.

В этой книге мы постарались сопоставить, проанализировать и оценить роль Турции в Карабахском конфликте, рассматривая проблему сквозь призму неопантюркистской доктрины Анкары, доминирующей во внешней политике страны в начале 1990-х. На основе богатого фактологического материала приводятся также конкретные случаи нарушения норм международного права со стороны Турции и Азербайджана в политике обеих стран в отношении армянского населения Азербайджана в целом, и Нагорного Карабаха – в частности.

Гайк Демоян

Ереван, январь 2006


ВВЕДЕНИЕ

Политика перестройки и гласности в СССР, провозглашенная Михаилом Горбачевым в конце 20-го века, очень скоро оказалась в тупике, в основном из-за несостоятельности этой политики в области разрешения назревших проблем в национальном вопросе. Лишенные всякой эффективности попытки советских властей подавить национальные движения внутри страны породили беспрецедентную социальную напряженность, политическую нестабильность и очаги этнического напряжения на Кавказе, в Центральной Азии и в целом по стране.

Именно этнические конфликты в конечном итоге стали одним из основных могильщиков Советского Союза. Однако развал СССР не только не способствовал замораживанию дальнейшей эскалации этих конфликтов, а скорее наоборот: исчезновение с исторической арены советского государства ознаменовало глубинную трансформацию общественно-политических отношений, ценностных систем и идеологий, в дальнейшем способствуя новой эскалации этнических конфликтов, переросших в полномасштабные войны.

Очаги межэтнической напряженности получили дополнительную подпитку извне – со стороны третьих сторон, вовлеченных в конфликтную динамику, тем самым расширив ареал военных действий, их продолжительность, и создавая новые возможности для дальнейшей эскалации. В интернационализации этих конфликтов весомым фактором становится фактор этнокультурной и конфессиональной солидарности, на базе которого были реанимированы находившиеся в латентном состоянии радикальные националистические идеологии, в частности пан-идеологии. Интернационализация конфликтов характеризовалась также вовлечением международных организаций (ОБСЕ, ООН и. т. д.) в процесс урегулирования этих конфликтов и разработки посреднических инициатив.

Южнокавказский регион в силу своего географического расположения и геополитического значения всегда находился в центре внимания крупных сопредельных держав и не раз становился объектом территориальных переделов и кровавых войн. Одной из причин такого интереса можно назвать буферное расположение региона на стыке Европы и Азии, Севера и Юга, где стыкуются этно-конфессиональные и цивилизационные границы. Борьба за советское наследие не обошла и Кавказ, который к тому времени уже превратился в зону ожесточен[стр. 6] ВВЕДЕНИЕ

ных этнополитических конфликтов. Заинтересованность в распространении своего политико-экономического и культурного влияния в регионе не скрывали Турция, Иран, Российская Федерация, Европейский Союз и США. Запад в первые постсоветские годы предопределил для Турции новую геополитическую роль, рассматривая ее в качестве проводника своих геополитических интересов в региональной политике.

Актуальность исследования. Политика Турции в отношении Карабахского конфликта редко становилась объектом отдельного исследования и нуждается в более глубоком анализе в рамках монографии. В научной литературе были проанализированы лишь ее отдельные компоненты. Однако следует отметить, что в большинстве случаев эти исследования выделяются определенной предрасположенностью, если не сказать однобокостью, в особенности в работах западных исследователей, у которых достаточно распространена точка зрения о наличии «деликатного баланса» в отношении Турции к Карабахскому конфликту. Согласно этой точке зрения, Анкара воздержалась от каких – либо агрессивных действий в отношении Республики Армения (далее РА) и Нагорно-Карабахской республики (далее НКР).

Проблема заключается также в устоявших в научной литературе традициях селективного подхода или однобокого освещения проблем, связанных со страной исследования. Другим проблематичным фактором в научных исследованиях являются подходы исследователей на основе банального лоббизма, а проще говоря – лоббирования интересов страны – объекта исследования посредством научных публикаций. В турецкой, а также в азербайджанской политической культуре сложилась порочная традиция использования, если можно так их охарактеризовать, зарубежных «авторов-наемников». К сожалению, это становится негативной тенденцией в научной литературе вообще. В итоге существенные вопросы и проблемы остаются в тени и доминирующим подходом в научной литературе становятся попытки придерживаться основной линии в научном анализе со ссылками на доводы и выводы авторитетных или же псевдоавторитетных авторов, которые также не лишены вышеперечисленных «грехов».

Поднятую в этой работе проблему можно назвать экстренным освещением текущей истории, поскольку именно изучение и анализ недавней истории позволяют нам более детально вникнуть в события недавнего прошлого, сделать соответствующие выводы и воздержаться от грубых ошибок и несостоятельных решений во внешней политике РА в будущем.

История в какой-то мере является политической наукой и, к сожа[стр. 7] ВВЕДЕНИЕ

лению, не гарантирована от политизации. Уроки советского прошлого учат, что в условиях различных политических пертурбаций и конъюнктурных трудностей историк должен по возможности оставаться верным профессиональной добросовестности, не идти в ногу с модными партийными и идеологическими клише и тем более не становиться просто инструментом международной политики. В этом контексте исследование текущей истории представляется нам сверхактуальным, поскольку именно современники событий должны узнавать то, что со временем, так или иначе, станет доступным общественности конкретной страны.

В исследовании анализируются предпосылки и мотивы турецкого экспансионизма на территории Южного Кавказа как в историческом плане, так и на современном этапе. Работа призвана также развенчать миф о турецком нейтралитете в Карабахской проблеме, выявляя истинные мотивы и цели неопантюркистской доктрины в контексте этой проблематики.

В соответствии с этим основные тезисы исследования заключаются в следующем. Первый: Турция сыграла конкретную и определяющую роль в возникновении Карабахского вопроса, второй: в ходе новой эскалации конфликта в первой половине 1990-х Турция являлась одной из сторон конфликта.

Цели и задачи работы. Основной целью работы является выявление динамики вовлеченности Турции в зону Карабахского конфликта, степень вовлечения, многовекторность подходов и результаты этой политики в контексте неопантюркистской доктрины и их воздействие на общерегиональные развития.

Работа призвана на основе доступных материалов решить следующие основные задачи:

1. выявить исторические мотивы турецкой экспансионистской политики на Кавказе и место Нагорного Карабаха в этой политике;

2. рассмотреть динамику армяно-турецких отношений и роль, придаваемую Турцией Карабахскому конфликту в контексте этих отношений;

3. проследить эволюцию турецкой внешней политики в отношении Карабахской проблемы и ее влияние на внешнеполитическую и внутриполитическую борьбу;

4. выявить особенности противоречий в позициях региональных держав вокруг Карабахского конфликта;

5. проследить процесс трансформации турецкой политики в отношении Карабахского конфликта с момента его новой эскалации с 1988г. до 2001г.;

[стр. 8] ВВЕДЕНИЕ

6. сопоставить и проанализировать факты предоставления военной помощи Турцией Азербайджану в период между 1991-1994гг.;

7. выявить степень заинтересованности центральноазиатских тюр-коязычных государств в Карабахской проблеме;

8. проанализировать значимость для Турции фактора религиозной солидарности в контексте конфликта;

9. оценить актуальность и причины противоречий между тюркскими государствами в двусторонних отношениях и на тюркских саммитах в контексте Карабахского вопроса,

10. проанализировать факты привлечения исламских наемников в зону Карабахского конфликта и последствия этой политики для Азербайджана в контексте распространения сети международного терроризма в Азербайджане и Турции.

Научная новизна. Работа является попыткой в рамках одной монографии рассмотреть политику Турции в отношении проблемы Нагорного Карабаха, степень ее вовлеченности в конфликтную динамику, выявления доселе малоизвестных данных о турецком вмешательстве в зону конфликта на стороне Азербайджана в контексте неопантюркистской доктрины Турции.

Объектом исследования является Карабахский конфликт и широкий спектр проблем, относящихся к турецким подходам к конфликту.

Методологической основой работы послужили объективные исторические и политологические подходы, историко-сравнительный анализ, зиждящиеся на принципе взаимодополнения источников и их анализа на основе многостороннего научного подхода.

Источники. Для подготовки данной работы были использованы источники на армянском, русском, английском, французском и турецком языках. Научная база работы выделяется использованием документов из Архива Открытого Общества (Будапешт, Венгрия), Национального архива Армении (далее – НАА), материалов армянской, российской, турецкой, азербайджанской и западной прессы, литературы по изучению пантюркизма и др.

В современной зарубежной и российской историографии существует конъюнктурная тенденция рассмотрения проблемы современного пантюркизма в контексте лишь гуманитарного сотрудничества с сознательным или же несознательным преуменьшением важности фактов, доказывающих деструктивную роль этой идеологии в отношениях межгосударственного сотрудничества и межэтнических взаимоотношений как в историческом срезе, так и в новейшее время. Некоторые авторы, к примеру, известный знаток пантюркизма Якоб Ландау, затрагивая проблему турецкого военного вмешательства в Карабахский конфликт, склонен даже лимитировать предоставленную воен[стр. 9] ВВЕДЕНИЕ

ную помощь лишь 150 турецкими офицерами, а указания о присутствии более полутора тысяч турецких военных в зоне Карабахского конфликта считает преувеличением1. Другой исследователь – Сванте Кор-нелл, считает, что в вопросе Карабахского конфликта Турция придерживалась позиции деликатного балансирования, «не предоставляя ни оружия, ни финансов для их приобретения и даже не угрожая интервенцией на стороне Азербайджана…»2. К сожалению, такая однобокая трактовка вопроса не единична, а ангажированные и упрощенные интерпретации исследователей переносятся на страницы зарубежных СМИ и занимают прочное место в журналистских статьях.

Для обоснования базовой концепции работы были изучены разные первоисточники, а также вторичные источники. Учитывая новизну, а также современность тематики работы, не исключено, что со временем появится новая литература по тематике, которая дополнит выдвинутые тезисы и выводы.

Научно-теоретическое значение работы заключается в выборке малоизученных деталей конфликта, обобщении разбросанных источников на разных языках и составлении целостной картины турецкой политики в отношении карабахского кризиса. Особое внимание было уделено освещению таких вопросов, как предоставление военной помощи Азербайджану со стороны Турции и привлечение исламских наемников азербайджанскими властями в зону карабахского противостояния, а также использование религиозного фактора в конфликтном дискурсе. На основе этих фактов делались теоретические выводы о сущности политики неопантюркизма, роли религиозного фактора, а также истоках проникновения сети международного терроризма в Азербайджан.

Хронологически работа охватывает период с начала 20-го века до 2001 года, то есть весь 20-й век в целом, но с акцентированием событий 1988-1994гг. и последующие развития вплоть до 2001 года, т. е. до времени террористических атак на США, которые стали эпохальным водоразделом в новейшей истории.

Научно-практическое значение работы. Исследование, подготовленное на основе широкого фактологического материала, может быть использовано с конкретной и практической целью в разработке внешнеполитических установок РА на современном этапе, а представленные тезисы и рекомендации могут оказаться полезными в процессе выработки современной внешнеполитической линии РА.


____________________

1 См. Jacob Landau. Pan-Turkism: From Irredentism to Cooperation, London, Hurst amp;company, 1995, p. 214.

2 Svante E. Cornell. Turkey and Nagorno-Karabagh: A Delicate Balance, "Middle East Studies", 1998, Vol. 34, No. 1, p. 51.

[стр. 10] ВВЕДЕНИЕ

Карабахской конфликт и региональная геополитика

Среди очагов постсоветских межнациональных противостояний Карабахский конфликт выделяется своей интенсивностью и продолжительностью. На эскалацию конфликтной динамики в Нагорном Карабахе и ее негативную трансформацию непосредственное или же опосредованное влияние оказало вовлечение в зону конфликта третьих сторон. Одной из таких сторон стала Турция, выступающая в этом вопросе с позиций этноязыковой и историко-культурной солидарности с Азербайджаном. Таким образом, вновь стало очевидно, что попытки реализации пантюркистских планов «были и остаются трагическими для армян и других нетюркских общин Турции и Закавказья»3. Как правило, интервенция на стороне соотечественников или этнически родственных народов, проживающих в других государствах, происходит также в случае всеобщего консенсуса в том, что государство имеет сильные мотивы «Realpolitik» для вмешательства за пределами своих границ4.

Ослабление российского влияния на начальном этапе постсоветской реальности обусловило активное политико-экономическое и культурное проникновение других региональных держав на постсоветское пространство, преследуя, тем самым, цель удержать новосуверенные республики в орбите своего влияния. Среди этих государств Турция выделялась своей активной и последовательной политикой, в особенности в тюркоязычных государствах. Акцентируя языковую, культурную и этническую общность, Анкара стремилась взять на себя роль второго «большого брата» для этих стран, параллельно обещая весомую экономическую помощь и инвестиции.

В первые постсоветские годы заявления лидеров тюркоязычных стран о своей приверженности «турецкой модели» государственного строительства и экономического развития привели Анкару к убеждению в том, что Южный Кавказ и Центральная Азия в будущем окажутся в зоне влияния Турции. Верные этому убеждению, турецкие лидеры начали активную внешнеполитическую игру на южной периферии бывшего СССР, стараясь получить как можно больше дивидендов из сложившегося геополитического хаоса. Более того, исходя из со____________________


3 Дж. Айбнер, К. Кокс. Этническая чистка продолжается. Война в Нагорном Карабахе, Ереван, 1998, с. 31.

4 Cm. David Carment and Patrick K. James, Third Party States in Ethnic Conflict: Identifying the Domestic Determinants of Intervention, in "Ethnic Conflict and International Politics: Explaining Diffusion and Escalations", Edited by Steven E. Lobell and Philip Mauceri, Palgrave Macmillan 2004, p. 23.

[стр. 11] ВВЕДЕНИЕ

здавшейся ситуации, Запад рассматривал Турцию в качестве чуть не ли единственного гаранта установления мира на Южном Кавказе, одновременно обусловив разрешение Карабахского конфликта посредничеством Анкары5.

В новой геополитической ситуации в турецких кругах появилась весьма влиятельная прослойка интеллектуалов и политиков, выступавших за пересмотр существующей кемалистской установки о невмешательстве в пертурбации за пределами страны, в особенности на Ближнем Востоке и других сопредельных с Турцией регионах. Доктрины, известные под названиями «неоосманизм» и «неопантюркизм» были призваны обеспечить Турции роль новой геополитической оси и региональной державы, иными словами – замены «статусквоизма поисками новых горизонтов»6.

Распространение влияния Турции в южных регионах бывшего СССР рассматривалось Западом также в качестве способа противостояния иранскому влиянию в мусульманских ареалах и пресечения «возвращения» России в эти регионы.

Таким образом, с одобрения Запада в начале 1990-х Анкара, в качестве идеологической базы взяла на вооружение факторы цивилиза-ционной, историко-культурной и этно-конфессиональной солидарности для обеспечения реализации новых и весьма амбициозных внешнеполитических инициатив. Настойчивое подчеркивание этноязыковой, культурной и исторической общности Турции с тюрко-язычными государствами Южного Кавказа и Центральной Азии получило особый размах и было направлено на достижение собственных целей.

Призывы к единству тюрок на основании общности языка, культуры, истории, религиозной и этнической близости сочетаются на современном этапе с воинственными устремлениями пантюркизма, которые проявились в форме прямого вмешательства в вооруженные конфликты на территории Кавказа (Карабах, Абхазия, Чечня)7. Аналогичной политики Турция придерживалась и на Балканах, оказывая существенную военно-политическую помощь «родственным» народам в этом регионе.


____________________

5 А. Чакрян. Карабахская проблема в контексте армяно-турецких взаимоотношений,

Ереван, 1998, сс. 6-7 (на арм. яз.).

6 Cm. Atilgan Bayar. Neo-Osmanlilar, «Aktuel», No. 49, 11-17.06.1992, цитата по, Malik Mufti. Daring and Caution in Turkish Foreign Policy, "The Middle East Journal", vol. 52, No. 1, Winter, 1998, pp. 46-49, Ola Tunander. A New Ottoman Empire? The Choice for Turkey: Euro-Asian Centre vs National Fortress, "Security Dialogue", vol. 26(4), 1995, pp. 413-426.

7. И. П. Добаев. Исламский радикализм: генезис, эволюция, практика, Ростов-на-Дону,

Издательство СКНЦ ВШ, 2003, сс. 168-169.

[стр. 12] ВВЕДЕНИЕ

Следует отметить, что для правящих кругов Турции пантюркистская доктрина не выглядела полностью изжитой, более того, по мере изменения геополитической ситуации она периодически активизировалась. Аннексия Александретского санджака в 1938г., ревитализация пантюркистских планов в период Второй мировой войны и активное сотрудничество с Вермахтом, военная оккупация Северного Кипра в 1974г. и последующая пантюркистская риторика начала 1990-х вновь и вновь доказывали, что в этом вопросе турецкие лидеры республиканского периода вовсе не отошли от внешнеполитической линии младотурок. И действительно, кемалисты не создали новой идеологии и стратегии. Стратегия кемалистов являлась, по сути, продолжением младотурецкой политики, адаптированной к новым реалиям8.

С момента начала холодной войны в геополитической конъюнктуре международных отношений особое значение со стороны Запада придавалось Турции, как стране со стратегическим географическим положением, а также способностью оказывать влияние на «советских тюрок» по ту сторону «железного занавеса». Это обстоятельство отлично понимали в Анкаре, всячески стараясь разыграть карту «особой роли» с целью получения новых политических и экономических дивидендов. Неслучайно «архитектор турецкой либерализации» Тургут Озал еще в 1980г. недвусмысленно указывал, что 87 миллионов населения в Советском Союзе, половина населения Ирана, 15 миллионов человек в Китае являются турками «и если Турция захочет, то может изменить баланс сил в мире»… если наши союзники будут осознавать важность роли Турции»9.

В целом можно констатировать, что идеология пантюркизма в республиканской Турции вовсе не исчезла, а с 1960-х получила еще и политическое оформление, институционализируя свое присутствие на политическом поле Турции в лице Партии националистического движения во главе с Алпасланом Тюркешом.

Зарождающиеся в начале 1990-х новые политические элиты в Советском Азербайджане в свою очередь возлагали большие надежды на Турцию в вопросе приобретения независимости и даже высказывались в пользу объединения с Турцией в форме конфедерации в ближайшие 20-30 лет10. К примеру, лидеры Народного Фронта Азербайджана счи


____________________

8 А. Авагян. Позиция Турции – как покровителя мусульман в ходе Московской конференции, «Проблема Нахиджевана в русско-турецком договоре 16 марта 1921г.», (материалы конференции), Ереван, 2001, с. 47 (на арм. яз.).

9 «Ас-Сафир», Бейрут, 10.06.1980, цитата по Г. Симонян. Из истории армяно-турецких отношений, Айастан, 1991, сс. 554-555, (на арм. яз.).

10 Gareth Winrow. Turkey and the Caucasus. Domestic Interests and Security Concerns, The Royal Institute of International Affairs, London, 2000, p. 9.

[стр. 13] ВВЕДЕНИЕ

тали, что «Турция – это окно, которое смотрит на Запад для всех тюркских народов в Азии и кавказских регионах… Наша цель – создание «Великой Турции» или объединение турок за рубежом под эгидой Турции»11.

Еще до распада СССР пантюркистские круги внутри советского государства активизировали свои действия – не без помощи турецкой агентурной разведки. Столица Азербайджана превратилась в один из центров пантюркистской Пропаганды. Неслучайно на первых собраниях с участием делегатов из центральноазиатских тюркских государств высказывались идеи об установлении тесных связей «с последним независимым турецким государством»12.

Одновременно, еще до распада СССР, из уст турецких официальных лиц звучали заявления, напрямую поддерживающие пантюркистские намерения в будущем. Так, в начале 1990г. государственный министр Турции Эрджумент Конукман утверждал, что «в грядущие годы тюрки, проживающие в сопредельных государствах, будут формировать независимые государства под турецким флагом. Старый и больной оттоманский турок вновь приобретет былую мощь»13. А премьер-министр Турции Йылдырим Акбулут в отношении жителей Нахиджевана использовал выражение «наши граждане»14.

Первоначальная эйфория после распада СССР, периодические визиты и встречи лидеров тюркоязычных стран и общин и кажущиеся успехи турецкой дипломатии создали иллюзию, что «21-ый век будет веком турков» и в скором времени можно будет говорить о «появлении тюркского мира от Адриатики до Великой китайской стены»15. Пантюркистская риторика турецких политиков в точности повторяла ту, что была на вооружении младотурецких лидеров в начале 20-го века.

Чем очевиднее становилась неизбежность распада Советского Союза, тем откровеннее доносились из Анкары пантюркистские заявления.

Еще весной 1991 года Тургут Озал первым из турецких президентов нанес визит в Баку, а 9-го ноября 1991г. Турция первой признала независимость Азербайджана, после чего были предприняты серьез____________________


11 «Аль-Байан», Абу Даби, 17.09.1989, цитата по В. Надеин-Раевский. Турция, Россия и тюркоязычные народы после распада СССР, «Мировая экономика и международные отношения», N0. 4, 1994, с. 45.

12 Daniel Pipes. Moscow's next Worry: Ethnic Turks, «The New York Times», 13.02.1990.

13 Там же

14 Hugh Pope. Turks Identify with Azerbaijanis' Flight, "The Wall Street Journal", 31.01.1990, Nicole and Hugh Pope. Turkey Unveiled. Ataturk and After, London, UK, John Murray, 1997, pp. 280-281.

15 Там же

[стр. 14] ВВЕДЕНИЕ

ные шаги по установлению двусторонних, политических, экономических, культурных, а также военных связей.

Эти изменения дали мощный импульс усилению националистических настроений внутри турецкого общества16. Были вновь возрождены пантюркистские идеи и программы, а Карабахский вопрос в этом контексте рассматривался в качестве препятствия для их реализации. По мнению российского исследователя В. Н. Надеина-Раевского, пантюркистские идеи получили новые импульсы в ходе Карабахского конфликта и развала Советского Союза17. Это особенно четко проявилось в изначальной позиции Турции в отношении Армении в целом и в отношении к Карабахскому вопросу – в частности.

Турецкие правители, учитывая опыт безнаказанного вторжения на Кипр в 1974г., предприняли попытку повторения кипрского сценария в зоне Карабахского конфликта, воспользовавшись, главным образом, временным ослаблением России и недальновидной и уступчивой политикой Москвы в отношении бывших советских окраин.

История выявляет наглядные параллели между текущими событиями и турецкой политикой в отношении Карабаха в начале 20-го века. Вновь Армения и Карабах оказались на пути пантюркистских устремлений Турции, заслоняя турецкую экспансию на Кавказ и дальше. Чудовищный план геноцида, разработанный младотурками, обернулся для подавляющего большинства армян потерей исторической родины и тотальным уничтожением многовековой христианской культуры. В результате этой политики в период с 1915 по 1923 гг. были истреблены, искалечены и депортированы около двух миллионов армян. География турецких зверств включала территорию от Стамбула до Баку, от Грузии до сирийских пустынь. Одной из кровавых страниц армянской Голгофы начала 20-го века была турецкая оккупация армянона-селенного Нагорного Карабаха.

Безнаказанность за совершенные преступления против национальных меньшинств и в первую очередь – в отношении христианского населения Османской империи, подтолкнули республиканскую Турцию на совершение новых геноцидальных актов вплоть до наших дней. Под вывеской республиканизма и демократии жестоко нарушаются права религиозных и национальных меньшинств, а в вопросе соблюдения основных прав человека в Турции до сих пор существуют огромные пробелы.


____________________

16 В. К. Егоров. Россия и Турция: линия противоречий, «Ближний Восток и современность», М., 2000, с. 325-326.

17 Viktor Nadein-Raevsky. Turkophone Peoples in the Historic Path of Russia, «The Southeast European Yearbook 1992», Athens, 1993, p. 22.

[стр. 15] ВВЕДЕНИЕ

Вместе с тем геополитические амбиции современной Турции распространяются на довольно широкий ареал Евразии, включающий территории от Балкан до Якутии, Крым, Кавказ, китайскую провинцию Синьцзян, Монголию, Центральную Азию, а также Северный Ирак и Кипр.

Таким образом, доктрина пантюркизма представляет собой систему концепций и политических взглядов на сущность и цели внутренней и внешней политики Турции и направлена на укрепление политических основ, территориальной целостности, экономики и вооруженных сил государства, обеспечение моноэтничности и монокультурности внутри страны, а также распространения турецкого влияния на тюркоязычные ареалы Евразии18. Главная цель пантюркистской доктрины на современном этапе – обеспечить за Турцией статус региональной державы, гарантировать приобретение новых энергоресурсов для будущего развития страны, а также ослабление российского влияния в регионах Кавказа и Центральной Азии.

С изменением геополитического и геоэкономического ландшафта на рубеже тысячелетий Кавказ приобрел большое геополитическое значение для реализации пантюркистских замыслов Турции, превратившись в один из приоритетных регионов внешнеполитических и разведывательных устремлений и поле подрывной деятельности для турецких спецслужб и пантюркистских организаций19.

Азербайджану отводилась роль проводника пантюркистских устремлений Турции на Кавказе, поскольку именно эта страна в ее нынешних границах во многом является результатом турецких экспансионистских планов по захвату Кавказа, одновременно Азербайджан рассматривался Турцией в качестве промежуточного образования в процессе дальнейшей аннексии всего Кавказа.

В этом смысле в контексте экспансионистских устремлений и военных программ Турции Азербайджан исторически рассматривался как «опорный пункт» для объединения всех тюрок Кавказа и даже Центральной Азии с Османской империей20.

После образования Турецкой республики идеи пантюркистского союза с кавказскими тюрками вовсе не исчезли и лишь на время «политически были принесены в жертву на жертвенном столе советско____________________


18 А. Сваранц. Пантюркизм в геостратегии Турции на Кавказе, Академия гуманитарных исследований, М, 2002, с. 4

19 Там же, с. 12.

20 Historical Dictionary of Azerbaijan, by T. Swietochowski and Brian C. Collins, The Scarecrow Press, Inc, Lanham, Maryland, and London 1999, p.131.

[стр. 16] ВВЕДЕНИЕ

турецкой дружбы»21. В контексте советско-турецкой Антанты кемалисты лелеяли надежды на присоединение Азербайджана к Турции, естественно, за счет Армении. Еще в мае 1926г. Восточным отделом контрразведки ОГПУ СССР был раскрыт заговор мусаватистов, намеревавшихся с помощью турецких войск захватить власть в Азербайджане, однако эта попытка была провалена22.

Существование независимого армянского государства было неприемлемо для кемалистов, и в этом смысле в армянском вопросе новые политические силы в Турции не отклонились от проложенного султанами и младотурками пути. Турецкие планы устранения Армении на пути объединения с Азербайджаном в определенный момент соответствовали геополитическим расчетам большевистских лидеров.

У большинства исследователей, занимающихся изучением феномена пантюркизма и вопросов зарождения кемалистского движения, существует определенный консенсус в оценке действий Кемаля Ататюрка и кемалистов в отношении пантюркизма и идеи присоединения «внешних тюрок» к Турции. Главным постулатом является утверждение о том, что Кемаль Ататюрк полностью отказался от пантюркистских замыслов. Вместе с тем эта точка зрения нуждается в конкретной ревизии и переоценке, так как пантюркистские стремления и планы за весь период существования Турецкой республики отнюдь не исчезли. Скорее, наоборот: периодически находясь в латентном состоянии, силы и движения, выступающие с пантюркистскими идеями, вновь обретали конкретную легитимизацию, реагируя на кардинальные изменения в международных отношениях и региональные трансформации.

Такое мнение бытовало, в частности, у советских исследователей кемалистского движения, делающих акценты на те высказывания Ататюрка, где критикуются пантюркистские планы и шаги, чреватые нежелательными для Турции осложнениями советско-турецких отношений.

В реальности, как отмечает американский исследователь Чарльз Хостлер, многие политические группировки внутри новой Турции отнюдь не отказались от идеи объединения с тюрками, живущими за пределами Турецкой республики23. Более того, период сотрудничества с Советами с 1919 по 1925гг. оказался очень плодотворным в этом отношении. Кемалисты были недовольны русско-турецкой границей


____________________

21 George G. Arnakis. Turanism. An Aspect of Turkish Nationalism, «Balkan Studies», vol. 1, No. 1, 1960, p. 31, Vahap Yurtsever, Ataturk ve dis turkler, «Azerbaycan», yil 1, sayi 8 Kasim 1952, ss. 3-5.

22 См. «Независимое военное обозрение», 25. 09. 2003.

23 Charles W. Hostler. Turkey and Soviet Turkism and the Soviets: the Turks and Their Political Objectives, London, Geo. Allen and Uniw, 1957, p. 169.

[стр. 17] ВВЕДЕНИЕ

1914г. и стремились открыть территориальный проход к «туранскому миру». По мнению того же автора, одним из постулатов для реализации такой политики и стало уничтожение независимой Армянской республики, отделяющей Азербайджан от Турции24.

Следует отметить, что еще в начале 1920-х те же самые кемалисты изъявили желание видеть представителей Азербайджана в турецком парламенте25.

Вопреки утвердившимся в научной среде мнениям, Ататюрк, если и выступал против пантюркистских замыслов, это касалось лишь внешней политики, а внутри страны доктрина тюркизма органически была связана с идеологией пантюркизма. Кроме того, временный отказ от пантюркистских замыслов был обусловлен желанием кемалистов не навредить своим отношениям с большевистской Россией, от которой кемалисты ожидали военно-политической поддержки для выхода из геополитической изоляции. К тому же Ататюрк хорошо понимал, что на данном этапе осуществление пантюркистских планов младотурок в отношении тюркоязычных ареалов было нереально и чревато негативными последствиями. Только в отношении Азербайджана, как наиболее близкой к Турции страны из тюркского ареала, у кемалистов существовал конкретный план по присоединению к Турции, или же, как минимум, обеспечения территориального коридора с Восточным Кавказом. Именно последнее и стало причиной передачи Нахиджевана Азербайджану. Турецкий фактор стал решающим и в передаче Нагорного Карабаха под юрисдикцию Советского Азербайджана.

В отношении Азербайджана Ататюрк «всегда видел глубокое родство (kinship) между азери-тюрками и считал, что национальное правительство должно выступить в качестве покровителя формировавшейся Азербайджанской республики»26.

Не отказавшись полностью от унаследованных от младотурок пантюркистских взглядов, Кемаль Ататюрк предвидел также и вероятность создания пантюркистского союза в будущем. Именно эти его слова, сказанные в 1933г. по поводу 10-летнего юбилея Турецкой Республики, широко цитировались в Турции начале 1990-х как доказательство пантюркистских взглядов «отца турок»: «Сегодня Россия наш


____________________

24 Там же.

25 ЦГАОР Азерб. ССР, ф. 28 оп. 1, д. 129, лл. 106-112, цитата по Э. А. Багиров, Из истории советско-турецких отношений, (1920-1922гг.), Баку, 1965, с. 87.

26 William Reese. Turkish Claims to Say in the Status of Nakhichevan, RFE/RL Research Institute, RL 136/88, March 28, 1988, p. 3, KRAN1Y ARKHIV, Armenia, Open Society Archives (далее HU-OSA), Budapest, Hungary, 300/80/1/49.

[стр. 18] ВВЕДЕНИЕ

друг, наш сосед и союзник: мы нуждаемся в этой дружбе. Но никто не сможет предвидеть, что будет завтра. Как Османская империи и Австро-Венгрия она может быть разделена и раздроблена. Народы, которые крепко держатся друг с другом, завтра могут убежать друг от друга. Мир может прийти к новому балансу. В этом случае Турция должна знать свое дело. Под властью этого друга живут наши братья, которые делят с нами общий язык и веру. Мы должны быть готовы позвать их…Мы не можем ждать, чтобы они достигли нас. Мы сами должны достичь их»27. Далее «…Быть готовым не означает молчать и ждать, необходимо готовиться. А готовиться означает с самого начала возводить духовные мосты между братскими народами… Такими мостами являются язык, вера, история. Создавая сегодня новую Турцию, мы создаем фундамент для будущей Великой Турции»28.

Это отнюдь не единственные слова основателя Турецкой республики, в которых возвеличивается пантюркистский идеал и ставится акцент на Великую Турцию29. Сами турецкие авторы были не прочь отметить, что «Ататюркизм включает в себя во всей своей широте идеал пантюркизма»30. «Ататюрк был самым крупным тюркистом и пантюркистом. «Национальный обет» относился только к годам борьбы за независимость. Например, постановка и успешное решение хатайской проблемы сделали «Национальный обет» достоянием истории»31.

По понятным причинам после Второй мировой войны политические взаимоотношения между Турцией и Азербайджаном практически отсутствовали, если не считать визит премьер-министра Турции Су-леймана Демиреля в Баку в 1967г., в рамках официального визита в Советский Союз, во время которого Демирель «встретил воодушевленный прием, похожий на политическую манифестацию»32. После окончания «холодной войны» одним из главных направлений турецкой внешней политики стала разработка новых инициатив и их актив____________________


27 Malik Mufti. Daring and Caution in Turkish Foreign Policy, «The Middle East Journal», vol.

52, No. 1, Winter, 1998, p. 33.

28 Metin Karaors. Ataturk ve Butun Turkluk, «Dogu Turkistan'in Sesi», No. 29, 1991, ss. 13-15. Цитата по Ануш Оганнисян. Развал СССР, идея «тюркского единства» и карабахской вопрос (в свете турецких публикаций 1990-95-х годов), «Страны и народы Ближнего и Среднего Востока», т. 20, Ереван 2001, с. 75, (на арм. яз.)

29 См. также речь Ататюрка обращенная к армии, процитированная в «YеniIstanbul», 03.06.1967, s. 3. См. Также Dis turkler ve gercekler, «Milliyet», 03.09.1970.

30 Арын Энгин. Ататюркизм и борьба между москалями и тюркским миром, Стамбул, 1953, перевод в НАА.

31 Там же.

32 Frank Huddle. Jr. Azerbaidzhan and the Azerbaidzhanis, «Handbook of Major Soviet Nationalities», Ed. By Zev. Katz, Rosemarie Rogers, Frederic Harnol, The Free Press, New York-London, 1975, p. 196.

[стр. 19] ВВЕДЕНИЕ

ная реализация в сопредельных с Турцией регионах, в особенности в зонах этнических конфликтов. Эти инициативы, как правило, были направлены на привлечение внимания международного сообщества на идею целесообразности применения всесторонних инициатив, реализация которых исходила из интересов самой Турции33.

После поднятия вопроса о присоединении Нагорно-Карабахской автономной области к Армянской ССР, турецкая пресса не замедлила представить проблему в контексте пантюркистских воззрений. Еще весной 1988г. турецкая газета «Hurriyet», указывая на важность тюркского фактора в Карабахском вопросе, писала: «…советские армяне, по сравнению с советскими азербайджанцами, с большей готовностью жертвуют собой во имя коммунизма. Но Кремль, анализируя события, которые имеют место между армянами и азербайджанцами, считается с весом не только азербайджанских тюрок, но и всех тюрок: а их в СССР пятьдесят миллионов. Против этой громадной массы армяне, несмотря на их ценность в расчетах Кремля, не будут иметь важности тюрок»34.

Если в период «холодной войны» Турция представлялась в качестве южного бастиона НАТО и умело использовала свое стратегически важное географическое положение, то по окончании противостояния двух блоков и последующего развала СССР Анкара оказалась перед дилеммой определения новой геополитической роли. Геополитические пертурбации обернулись изменением внешних и внутренних угроз и пересмотром кажущихся базисными внешних ориентиров. Война в Персидском заливе и особенно резкое ослабление СССР способствовали тому, что Турция получила возможность превратиться из южного фланга НАТО в потенциальную региональную державу и проводника западных интересов в постсоветских регионах. Западные державы рассматривали неопантюркистскую доктрину как удобную идеологическую платформу для заполнения вакуума на постсоветском пространстве имеющей западную ориентацию Турцией.

В этом отношении неслучайно Самюэль Хантингтон, автор нашумевшей теории «столкновении цивилизаций», указывал, что, будучи «отвернутой от Мекки и Брюсселя», Турция стремилась воспользоваться преимуществом, предоставленным распадом СССР, ориентируясь на Кавказ и Центральную Азию и одновременно противодействуя распространению иранского влияния и усилению влияния России. Вместе с тем, выступая в роли страны, противодействующей рос____________________


33 Kemal Kirisci. New Patterns of Turkish Foreign Policy Behaviour, in «Turkey: Political Social and Economic Challenges in the 1990s», Leiden, New York, E. J. Brill, 1995, p. 4.

34 См. Э. Оганесян. Век борьбы, том II, Мюнхен-Москва, 1991, с. 584.

[стр. 20] ВЕДЕНИЕ

сийскому влиянию и распространению радикального ислама, Турция ожидала определенных уступок в вопросе получения полноправного членства в ЕС35.

В этой связи С. Хантингтон недвусмысленно указывает на целесообразность для Турции придерживаться исторической роли с прежней идентичностью в качестве исламской страны, нежели терпеть унижающую роль просительницы в полноправные члены Европейского Союза36.

Турция выступала в роли страны, стоящей на позиции объединителя этнически родственных государств и народов, и путем неопантюр-кистской политики стремилась обеспечить для себя роль региональной державы в новом геополитическом пространстве. Неопантюркистская доктрина должна была зарезервировать за Турцией роль государства-лидера в регионе Большого Ближнего Востока.

Как было отмечено выше, неопантюркизм вовсе не означал пересмотра кемалистской доктрины, а являлся лишь частью самой этой доктрины. Новый геополитический дисбаланс представлялся турецким лидерам шансом обрести новый геополитический перевес в свете поражения Ирака и развала СССР. И неслучайно турецкий президент Тургут Озал заявил, что с окончанием «холодной войны» «процесс отступления, начатый от стен Вены, принял для Турции обратный ход»37.

Запад, в первую очередь США, первоначально предопределили новую роль Турции в продвижении своего влияния в южной периферии бывшего Советского Союза, основываясь также на турецкой риторике о культурно-исторической однородности населения этих регионов с Турцией. Вошедшее в научную литературу понятие «неоосманизма» или «неопантюркизма» характеризовало «обновленный» интерес Турции в отношении Азербайджана, тюркских государств Центральной Азии и других тюркоязычных ареалов. Новые геополитические претензии Турции характеризовались излишними амбициями и их явным несоответствием реальным возможностям38.


____________________

35 Samuel P. Huntington. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order, New York, Simon amp;Schuster, 1996, p. 146.

36 Там же, c. 178.

37 "Der Spiegel", 23.12.1991, in Dietrich Jung, Wolfango Piccoli. Turkey at the Crossroads. Ottoman Legacies and a Greater Middle East, London – New York, Red Books, 2001, p 176.

38 Graham E. Fuller. Turkey Faces East. New Orientations Toward the Middle East and the Old Soviet Union, RAND, 1992, Graham E. Fuller, Ian O. Lesser. Turkey's New Geopolitics, From the Balkans to Western China, Westview Press, Boulder, San Francisco, Oxford, 1993. Jacob Landau. указ. pa6., Gareth Winrow. Turkey and the Former Soviet South, RIIA, London 1995, ero ace Turkey and the Caucasus, London, RIIA, 2000, Turkey's New World. Changing Dynamics in Turkish Foreign Policy, ed. by Alan Makovsky and Sabri Sayari, The Washington Institute for Near East Policy, 2000.

[стр. 21] ВВЕДЕНИЕ

Следует также учесть, что пантюркизм не представлялся чуждым азербайджанской общественно-политической элите явлением. Более того, можно предположить, что отдельные элементы этой идеологии продолжали существовать, конечно, в латентном виде, даже в советские годы. По этому поводу азербайджанский исследователь А. Юну-сов считает, что в азербайджанском обществе 20-го века идеи панисламизма и пантюркизма никогда не забывались и, пусть негласно, но всегда имели сторонников. При этом, по мере укрепления национальной идентичности азербайджанцев, роль пантюркизма заметно возрастала. По утверждению автора, даже отношение к исламу в Азербайджане во многом определялось через призму пантюркизма39.

Еще до обретения независимости и в первые постсоветские годы лидеры Азербайджана своим главным стратегическим партнером видели именно Турцию, с самого начали отдав предпочтение турецкой модели государственного устройства и развития. А лозунг «два государства – одна нация» занял прочное место в политической риторике обеих стран во внешнеполитических сношениях40.

Как отмечает профессор Бассам Тиби, «неоосманизм», то есть воскрешение наследия Османской империи, не обязательно означает возрождение стародавнего имперского экспансионизма Турции, поскольку для этого у страны недостает средств любого рода. Вместе с тем, такое развитие может привести к тому, что в отношениях между тюркскими народами возникнет определенная органичная ситуация в области геополитики, культуры и экономики, при которой эти народы «найдут себя». К этому добавляется открыто пропагандируемая самооценка, в соответствии с которой турки являют собой «центр мира». Эта неоосманская самооценка, отмеченная печатью мании величия, вызывает страхи и неприятие не только на Западе, но и среди исламских соседей, будь то арабы или иранцы. Для будущей перспективы «исламской оси» во всемирной политике под гегемонией Турции, то есть для превращения Турции в «государство-ядро» исламской цивилизации, не существует никаких оснований»41.

Современный пантюркизм выступает в новой ипостаси. Если в начале 20-го века младотурки с помощью военной агрессии старались под лозунгом пантюркизма свести все тюркоязычные народы и племе____________________


39 См. А. Юнусов. Ислам в Азербайджане, Баку, Заман, 2004, с. 179.

40 «The Independent», 31.10.1990, А. Муталибов. Мы предпочитаем турецкую модель, «За рубежом», No. 44, 1991, с. 3, С. И. Чернявский. Новый путь Азербайджана, М., Азер медиа, 2002, с. 227.

41 Бассам Тиби. Турция после Кемаля, «International Politik», 1998, No. 1, см. http://www.deutschebotschaft-moskau.ru/ru/bibliothek/internationale-politik/1998-01/article02.html

[стр. 22] ВВЕДЕНИЕ

на под флаг Османской империи, то в современной мировой политике пантюркистская идеология потерпела значительную трансформацию и представляется как необходимость распространения влияния секулярной и приверженной западным демократическим ценностям Турции в тюркоязычных регионах и странах посредством так называемой «турецкой модели» развития.

Неопантюркистская доктрина отличалась от первоначальной еще и тем, что была нацелена на создание не тесно связанного тюркского политического союза, а группы тюркских государств, внутри которой Турция будет играть руководящую экономическую и политическую роль42.

После распада СССР, потерпев неудачу в стремлении создать политический союз под своим верховенством, Анкара целеустремленно продолжает реализацию разнообразных инициатив в сфере образовательного и экономического сотрудничества. Десятки тысяч молодых людей из тюркоязычных стран получают образования в турецких вузах или же в турецких учебных заведениях, открытых практически во всех тюркоязычных странах и регионах. По убеждению турецкой стороны, в будущем они станут надежной опорой Турции в деле создания громадного тюркоязычного политического союза.

На современном этапе в зарубежной, в том числе и российской историографии, существуют тенденции по смягчению или же оправданию неопантюркистских настроений и к рассмотрению их с точки зрения двустороннего взаимовыгодного сотрудничества. Данная работа во многом идет вразрез с этими настроениями, поскольку в ней выявляются конкретные факты агрессивной политики в отношении армян и Армении, рассматриваемые пантюркистами в Азербайджане и Турции как препятствующие факторы на пути реализации совместных планов.

После обретения независимости двумя армянскими государствами, война, развязанная Азербайджаном против НКР и Республики Армении, принесла новые испытания армянскому народу. Летописи тех бурных лет еще раз доказывают, что даже в условиях борьбы против исторической несправедливости армянский народ способен доказать право на существование на своих исторических землях и готов отстоять их от любых посягательств.

Следует отметить, что до приобретения Арменией независимости Турция, на пути реализации своих геополитических амбиций и актив____________________


42 Омер Коджаман. Южный Кавказ в политике Турции и России в постсоветский период, М., Русская панорама, 2004, с. 87.

[стр. 23] ВВЕДЕНИЕ

ных шагов по проникновению в южнокавказский и центральноазиатские регионы, не скрывала своего негативного настроя против Армении и Нагорного Карабаха, усмотрев в них основное «препятствие» на своем пути.

В случае турецкой интервенции в конфликтные зоны ясно проявляется классическая схема вовлечения третьей страны, вне пределов собственной, на основе этнического родства, геополитических интересов и ожидаемого нового баланса сил43.

Монография в основном затрагивает вопросы карабахского вектора турецкой внешней политики в период между 1991-2001гг., с акцентом на период активной военной фазы Карабахского конфликта.

Военно-политическая помощь Турции Азербайджану в период и после карабахской войны содержала компоненты политического лоббирования азербайджанских интересов на Западе и в среде мусульманских стран, предоставление ограниченного количества оружия (легкое стрелковое оружие, минометы, боевые машины и т. д.). Логика и сущность «карабахского» вектора турецкой внешней политики опирались на стремление обеспечить свободный и безопасный территориальный коридор для перекачки каспийской нефти по территории Азербайджана и Турции, а также в обеспечении прямого сообщения для экспансии в тюркоязычные ареалы Центральной Азии и Поволжья.

Анализируется также и позиция центральноазиатских республик в Карабахском вопросе, в частности, в ходе тюркских саммитов, выявляются конкретные факты проявления тюркской солидарности и вну-тритюркских разногласий вокруг Карабахского конфликта. Отдельно рассматриваются также и посреднические инициативы Анкары, их реальная политическая подоплека.

Актуальность работы обусловлена также и современными развити-ями в международных отношениях, которые претерпели кардинальные изменения после террористических атак на США 11 сентября 2001 года. Это событие стало эпохальным не только в плане исторического развития человечества, но и явилось причиной существенных переосмыслений в сознании мирового сообщества. Глобальная схватка со злом современности – международным терроризмом заставляет нас одновременно искать причины и определяющие факторы его развития. Эти проблемы находятся в сфере изучения историков, журналистов, политологов, дипломатов и других специалистов, занимающихся глобальными проблемами современности.


____________________

43 Cм. Shale Horowitz. Explaining Post-Soviet Ethnic Conflicts: Using Regime Type to Discern the Impact and Relative Importance of Objective Antecedents, Nationalities Papers, Vol. 29, No. 4, p. 633.

[стр. 24] ВВЕДЕНИЕ

До сих пор в научных кругах не было предпринято попыток систематизации и всеобъемлющего анализа документов и материалов, касающихся вербовки Азербайджаном чеченских, афганских, пакистанских и др. наемников в период Карабахской войны. Приведенные факты более чем очевидны для того, чтобы у мировой общественности и добросовестных исследователей создалось четкое представление об истоках и причинах появления террористических ячеек на Кавказе, а также о покровительстве и регулировании их деятельности со стороны государственных структур Азербайджана и Турции. Более того, непосредственное покровительство террористическим группировкам со стороны этих стран впоследствии обернулось опасным вызовом – как для них самих, так и соседних с ними государств.

Борьба карабахских армян за самоопределение и самосохранение часто рассматривалась как обыкновенное и не поощряемое со стороны мирового сообщества стремление к сецессии, в то время как армянское население Нагорного Карабаха было вынуждено бороться не только с регулярными частями азербайджанской армии, стремившимися любой ценой изгнать армян с их исторической родины, но и с внушительным количеством иностранных наемников из разных стран, вовлеченных азербайджанскими властями в боевые действия. Без всякого преувеличения, Карабахскую войну можно считать первым этапом борьбы с мировыми террористическими группировками и только военные успехи армян частично пресекли дальнейшее их распространение по всему Кавказу.

Поддержанная Турцией агрессивная политика Азербайджана в отношении НКР и Республики Армения не получила должной оценки со стороны мирового сообщества, став классическим примером приверженности двойным стандартам в мировой политике.

Характерно, что в первые дни независимости Азербайджана Госсекретарь США Джеймс Бейкер предупредил Баку в его стремлении наращивать военную мощь для разрешения Нагорно-карабахского вопроса именно военным путем. Он, в частности, отметил: «…Внутренняя гонка вооружений между бывшими советскими республиками представляет серьезную потенциальную угрозу европейской безопасности. Мы уже видим признаки того, что некоторые республиканские правительства – а именно – Азербайджан – вооружаются для войны против других республик. Те, кто преследует эту ошибочную и анахронистскую политику, должны знать, что они не получат ни признания, ни поддержки от Запада…»44. Принятая в октябре 1992г. 907-ая по____________________


44 Артур Расизаде. Азербайджан: новые политические ориентиры, «Азия и Африка сегодня», М., 1993, No. 2, с. 6.

[стр. 25] ВВЕДЕНИЕ

правка к «Акту поддержки свободы» Конгресса США, к сожалению, тоже не удержала Азербайджан от решимости добиться военного решения Карабахской проблемы. Ведь в этом документе четко указывалось, что Азербайджан не сможет рассчитывать на предоставление помощи со стороны США «до тех пор, пока правительство Азербайджана не предпримет демонстративных шагов в приостановлении всех видов блокад и другого агрессивного применения силы против Армении и Нагорного Карабаха»45.

По мнению вице-спикера Палаты Лордов Великобритании Кэролайн Кокс, по крайней мере по нижеперечисленным причинам истинным агрессором в Карабахской войне являлась именно азербайджанская сторона:

1. Азербайджан впервые предпринял систематическую и одностороннюю депортацию армянского населения с помощью советских войск из армянонаселенных деревень Нагорного Карабаха и сопредельных районов в ходе совместной операции «Кольцо».

2. В ноябре 1991г. Азербайджан аннулировал автономный статус НКАО, тем самым выражая свою бескомпромиссную позицию в разрешении Карабахского вопроса.

3. Именно Азербайджан первым начал использовать против гражданского населения ракетные установки залпового огня «Град», запрещенные международными конвенциями.

4. Только азербайджанская сторона осуществляла воздушные бомбардировки гражданских объектов, намеренно рассчитанные на поражение прежде всего женщин и детей.

5. Только азербайджанские ВС использовали ракеты типа «земля-воздух», предназначенные для уничтожения гражданского населения.

6. Азербайджан вместе с Турцией предпринял и продолжает блокаду Армении и Нагорного Карабаха46.

На рубеже тысячелетий турецкие официальные лица все еще надеются на геополитический реванш в отношении России и отнюдь не скрывают свои угрозы в адрес соседних государств. «Россия слишком слаба, чтобы противостоять нам», – с таким заявлением о создании содружества тюркских государств выступил министр Турции по связям с тюркоязычными республиками бывшего СССР Абдулхалук Чай в 2000


____________________

45 Cm. Freedom for Russia and Emerging Eurasian Democracies and Open Markets Support Act of 1992 (Freedom Support Act). US Public Law 102-511, 102d Cong. 3d sess., 24 October 1992, Michael P. Croissant. The Armenia-Azerbaijan Conflict. Causes and Implications, Praeger, Westport, Connecticut, London, 1998, Appendix К.

46 Дж. Айбнер, К. Кокс. указ. работа, сс. 7, 87.

[стр. 26] ВВЕДЕНИЕ

году, добавив, что Турецкая республика – «преемница Великой Османской Империи» – может и должна создать союзное объединение с Азербайджаном, Казахстаном, Узбекистаном, Киргизией и Туркменистаном, даже если ценой тому станет резкое усиление турецко-российской конфронтации»47.

Через короткое время слова турецкого министра повторил Вафа Гулузаде – бывший госсоветник Г. Алиева – в интервью турецким телеканалам, предложив вступление Азербайджана в состав Турции. «Объединившись, мы, так же, как и весь народ Турции, автоматически станем членом НАТО, кандидатом в Евросоюз, потеряет смысл 907-я статья, а оккупация Карабаха станет вопросом территориальной целостности Турции», – мотивировал свое предложение Гулузаде48.

В то же время проблемы эксплуатации и транспортировки каспийских энергоресурсов являются источником противоречий более широкого международного масштаба, ибо они непосредственно касаются национальных интересов региональных (Россия, Турция, Иран) и внерегиональных держав (США, Европейский Союз)49.

Сегодня Турция целенаправленно налаживает связи на уровне силовых структур (армия, спецслужбы) со спецслужбами тюркоязычных республик СНГ, и в первую очередь – Азербайджана, надеясь, таким образом, в будущем на местах обеспечить лояльные и протурецкие военно-политические элиты. Турецкой стороной форсируется проработка и подписание соответствующих протоколов о сотрудничестве, в которых в обязательном порядке предусматривается обмен разведывательной информацией по так называемым «общим целям». К таковым турки относят доступ к госсекретам России и ее союзников по СНГ, в частности, Армении50.

Данная работа – лишь часть общей задумки, представляющей малоизученные элементы доктрины неопантюркизма. Отдельными темами ее изучения станут вопросы культурно-образовательного пантюркизма, роль национальных меньшинств в контексте неопантюркист-ской внешней политики, а также политические и экономические компоненты этой доктрины.

В турецкой политической риторике все больше акцентируется возрастающие энергетические потребности страны в будущем и значимость эксплуатации нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан. За этим


____________________

47 «Reuter», 19.01. 2000, «Независимая газета», 21.01. 2000.

48 «Независимая газета», 23.06. 2000.

49 Омер Коджаман. указ. работа, с. 9.

50 Взаимодействие с Министерством национальной безопасности и ГРУ Азербайджана переведено на плановую основу, см. «Независимое военное обозрение», 25.09. 2003.








 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Другие сайты | Наверх