Когда б стал Ленин стареньким…

Тимур Олевский

О том, как могла повернуться история, если бы Владимир Ленин управлял государством еще 20 лет, размышляют российские историки, писатели, архивисты.

Задание редакции мне сперва показалось очень простым. Ведь вопрос, что сделал бы Ильич, распорядись судьба иначе, задавал себе хоть раз каждый, кто маломальски интересовался прошлым своей страны. Эта очевидная тема споров возникла, как мне кажется, в позднем СССР, когда фигуры двух вождей мирового пролетариата, Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина, начали открыто противопоставлять даже в официальной идеологии. Однако все оказалось куда сложнее и запутан нее. Люди, серьезно относящиеся к своей профессии, не спешили делать голословны; предположения.

Представить себе Ленина у власти после 1924 года нельзя по непреложным научным законам: история не знает сослагательного наклонения, уверены и директор Государственного архива Российской Федерации Сергей Мироненко, и писатель Виктор Суворов. Однако мы можем проследить, как менялся курс ленинской политики.

Большая ошибка думать, что Иосиф Сталин делал что-то особенное. Он очевидно руководствовался заветами Ильича.


Сергей Мироненко:


— А вы читали когда-нибудь застольные речи Сталина? Есть на эту тему книга хорошего историка, сотрудника Института российской истории РАН Владимира Невежина. Гитлер и Сталин любили за столом говорить. Это просто потрясающее чтение для человека, который хочет понять Иосифа Виссарионовича. На одном из приемов в ноябре 33 года Сталин озвучивает такую мысль: «Да, они были блестящие, они были ораторы, философы, говоруны!… но сейчас мы у власти, а они в могиле. Почему? Потому, что за нами пошли середняки». Это он не о крестьянах. За ним пошла партия, а в партии были середняки. Мы, утверждает Сталин, выразители интересов серой массы. Это вообще потрясающее искреннее признание.

И вторая важная мысль: он без конца возвеличивает Ленина. «Ленин — это горный орел, мы все цыплята по сравнению с Лениным. Он — наш учитель», — говорил генералиссимус своему окружению за дружеским столом. И если посмотреть объективно, Сталин — верный ученик Ленина. Верный! Это не оценочная категория «положительный — отрицательный». Это очень точное определение.



Виктор Суворов:


— Сталин был одновременно верным ленинцем и самым ярым антиленинцем. Каждый новый вождь должен убрать всю старую команду и набрать себе новую. Тот же Сталин, придя к власти, уничтожил ленинскую команду — и Центральный комитет, и Политбюро. Иначе быть не могло. Если бы пришел Троцкий, он бы сделал то же самое.

Ленинские кадры были совершенно другими. Если бы он остался — не просто как тело, не в качестве иконы, а именно у власти, — то осталась бы и вся верхушка: Тухачевский, Егоров… И история пошла бы в совершенно другую сторону.

Государство победившего пролетариата с самого начала собиралось проливать много крови, Ленин в 1919 году показал, каким оно будет в 1937-м.


Сергей Мироненко:


— Ленин был блестящим публицистом, у него есть замечательная работа «Выборы в Учредительное собрание и топор пролетариата». Как известно, большевики проиграли выборы, а выиграли их эсеры. И Ленин сказал: этим мы власть никогда не отдадим после буржуазных выборов. Мы же знаем, что мы самые хорошие и открываем новую эру в истории человечества.

Вот и Сталин такой же человек. Когда говорят о его всемогуществе, порой забывают, что он до войны пребывал в постоянной борьбе. Сначала с Каменевым и Зиновьевым против Троцкого, потом с Бухариным и Рыковым против первых двух, а с новыми членами политбюро уничтожил Бухарина и Рыкова. Это логика постоянной борьбы за власть. Страшно говорить, но, например, я уверен, что никакого заговора военных не было. Но было недовольство. Михаилу Тухачевскому не нравились конармейцы, они ему по психотипу были отвратительны. Ну что это за люди? Ворошилов, Буденный — интеллектуальные ничтожества. В современном ведении войны вообще ничего не понимают. Безусловно, он и Иосифа Виссарионовича в каких-то беседах прикладывал. Это был не заговор, но оппозиция. Сталин, как верный ученик Ленина, все время говорил о единстве партии: мы, большевики, сильны тем, что у нас нет фракций, мы едины, и тот, кто высказывает другое мнение, не может быть в наших рядах. Это зафиксировано еще в первом пункте устава партии, когда Ленин разошелся с Мартовым. Ленин это понимал однозначно, поскольку был фанатом Власти. И Сталин был фанатом Власти. Помните все эти ленинские призывы: проституток поймать и провести их так, чтобы в них стреляли. А попам хотел устроить провокацию в селах, где были белые: несколько крестьян повесить, а потом всех, кого нужно, расстрелять. Но он это все говорил как публицист, а Сталин был практиком, он это претворил в жизнь.



Виктор Суворов:


— Главная идея Ленина — мировая революция. Отсюда все его попытки развязать новую мировую войну. Первый раз — 13 ноября 1918 года, то есть через два дня после окончания ужасной Первой мировой! Ленин двинул войска в Эстонию и Литву с прицелом на прорыв в Германию, в Восточную Пруссию.

Посмотрите географию нашего участия в конфликтах: Чили, Афганистан, Индонезия, Алжир, Вьетнам, Лаос. Куда мы только не лезли. Что это за национальные интересы? Какие интересы в Чили, если мы роддома не можем обеспечить горячей водой, а школы — теплыми сортирами? Какие национальные интересы в Анголе? Эти люди понимали, что Советский Союз не может сосуществовать с НОРМАЛЬНЫМ ОБЩЕСТВОМ.

Нормальное общество является для нас заразой, примером того, как люди могут жить в нормальной стране. Это как раковая опухоль: или она убьет организм, или организм убьет ее. Сталин продолжал ту же внешнюю политику, что завещал ему Ленин. Иногда были временные отступления, однако генеральная линия была направлена на свержение капитализма. Ради этого СССР устраивал Берлинский кризис 1961 года, строил стену, Карибский кризис, который чуть не уничтожил весь мир. А какие у нас интересы на Кубе?

Ленин отчасти писал о том, о чем мечтал, но не мог осуществить: ему не хватило «нужных людей». И в этой слабости кроется главная развилка истории.



Сергей Мироненко:


— Вспомните громкий процесс над правыми меньшевиками. Без этого невозможно понять большой террор, понять, почему Сталин — верный ученик Ленина. Процессы шли постоянно. Большевики боролись со своими врагами. Внутри партии они тоже не уживались между собой. Тому пример — мятеж левых эсеров и разгон Учредительного собрания. Первый массовый уличный расстрел состоялся 5 января 1918 года — расстрел рабочих, мирной демонстрации в поддержку Учредительного собрания. Ясно, что это не могло происходить без одобрения Ильича. Что он завещал, мы, к счастью, знаем: он, простите за выражение, облапошил всех своих ближайших соратников, среди которых, как он считал, не было достойных. Вспомните образ злого гения, созданный Александром Сокуровым в «Молохе». Вождь злится, что власть ускользает из его рук, что он теряет память и речь. Там Ленин совсем не похож на сусального дедушку.

В Советском Союзе, согласно идеологическим установкам, Ленин был назначен добрым волшебником: помните, он встретил лису и… не выстрелил.

А вот Надежда Константиновна вспоминала, как Ильич зайцев «спасал». Немного иначе, чем дед Мазай. Поехал Ильич поохотиться, увидел остров, на котором сидели эти зайчатки, ну и веслами всех этих зайчаток перебил. Нагрузил тушками лодку так, что она чуть не перевернулась. И потом, пишет Надежда Константиновна, все ссыльные в Шушенском ели эту свежую зайчатину.

Но это забыли, и десятилетиями создавался тошнотворный образ вождя. «Ленин в октябре», «Ленин в 18-м году» — такие фильмы не проходят бесследно. Тем более такие сцены, где Ленин, беседуя с Охлопковым, не уследил за убежавшим молоком.

Образ Сталина иной. Он великий вождь. И свой культ личности он строил на возвышении Ленина. Интересно ответить на вопрос: а кому пришла в голову мысль сохранить Ленина в Мавзолее? Понятно, что Сталин с самого начала собирался стать первым и был готов к борьбе. Пока интеллектуалы воротили морды, он создал кадровый аппарат ЦК и всех объехал на кривой козе. В свое время и Ленин с перевязанной щекой сбежал с конспиративной квартиры на второй съезд партии. Они осязали власть, но даже спустя десятилетия вели себя так, будто находятся в подполье. Эту психологию, безусловно, надо учитывать.




Виктор Суворов:


— Тухачевский был пародией на военного человека. У него были совершенно дикие, чудовищные предложения по устройству армии. Например: производить 100 тысяч танков. Советский Союз, имея 70 тысяч танков, рухнул и развалился, а Тухачевский предлагал в мирное время производить 100 тысяч в год. Если 300 танков — одна дивизия, то Тухачевский предлагал сформировать 300 танковых дивизий!

Сколько нужно авиационных дивизий, чтобы поддержать такое количество танковых соединений? А пехотных сколько? Он был безумцем. Предлагал превращать тракторы в танки. У нас были трактора «Фордсон» — 22 лошадиные силы, на железных колесах. Вот как их превращать в танки? А на автомобили вешать котловое железо? Сталин, убрав Тухачевского, спас страну от многих дурных вещей.

Или ленинский командир Павел Дыбенко. Когда его арестовали и сказали, что он американский шпион, он отвечал: «Я не могу быть американским шпионом, потому что американским языком не владею». Вот такой уровень. И самое смешное, что Ленин его бы не уволил. 23 февраля 1918 года (сегодня мы празднуем этот день) Дыбенко якобы одержал победу под Нарвой. Я документально доказал, что Дыбенко бежал в Москву, но и там не задержался и побежал дальше. В Самаре его поймали. И Ленин его простил. Ленин его поднимал вверх. Если бы Ленин стоял у власти еще 20 лет, то разгром был бы совершенно чудовищный, потому что как лидер Ленин был очень слабым. Самое главное — это подбор и расстановка кадров. Кадры решают все. Это принцип товарища Сталина. Так он сказал, и правильно сказал.




Мнения

Владислав Аксенов:


— Задавать профессиональному историку вопрос, что быыло бы, если бы Ленин еще 20 лет руководил страной, сродни провокации. Раз так, то не имеет ли и историк право свой ответ сформулировать провокационно? Ответить вопросом на вопрос: а что было бы, если бы император в августе 1915 года принял предложение Прогрессивного блока о создании «кабинета доверия»? Знали бы мы тогда о Ленине, Сталине?

Разговоры о роли личности в истории очень удобны тем, что позволяют возложить персональную ответственность на конкретных персонажей, определить виновного. В итоге происходит идеализация одних и демонизация других. В действительности многие из тех принципов управления, построения Советской империи, которые позволяли Сталину укреплять свою авторитарную власть, были заложены еще при жизни Ленина. Именно последний, возмутившись решением II съезда Советов отменить смертную казнь, неоднократно с тех пор повторял: «Если мы не умеем расстрелять саботажника-белогвардейца, то какая же это великая революция?» В ленинской концепции власти насилию отводилась центральная роль, вследствие чего только за 1918 год по решениям ВЧК было расстреляно более 6 тысяч, а посажено в тюрьмы и отправлено в лагеря — более 20 тысяч человек.

Оппозиция «хороший Ленин — плохой Сталин» во многом возникла благодаря тому, что на смену умершему в период относительной либерализации и НЭПа Ленину пришел автор радикальной индустриализации и большого террора Сталин. Хотя собственно НЭП Ленин рассматривал не иначе как временную меру, да и сталинский НКВД выступал «достойным» наследником ленинской ВЧК.


Владимир Булдаков:


— Ленин и Сталин — своеобразные функциональные величины русской революции. Ленин сделал свое дело и уступил место Сталину. Сталин всегда был уверен, что он является верным учеником Ленина. На самом деле все было наоборот. Если Ленин вел за собой массы, то Сталин тянулся за мнением масс, которые хотели не революции, а спокойствия. Эти самые массы, как это ни странно звучит, вытянули Сталина на вершину и сделали из него Вождя. Я имею в виду не большевиков, не членов партии, не номенклатуру, а самых что ни на есть простых людей, обывателей. Это не политическая борьба. Настоящей политической борьбы в России не было и до сих пор нет! Это нечто другое. У нас власть занимается самообслуживанием, и в то же время масса населения пребывает в уверенности, что власть заботится о них, потому что у нас народ несамостоятельный. Власть лишила его таких возможностей. И в результате мы до сих пор пребываем во взаимных иллюзиях: власть и народ обольщаются насчет друг друга.


Рудольф Пихоя:


— Что объединяет Ленина и Сталина? Они были реальными политиками. И для них догматическая составляющая вероучения под названием «коммунизм» никогда не была решающей. Когда Ленину потребовалось, он отказался от идеи мировой революции, хотя эта идея была долгие годы доминирующей.

Провозглашая определенные принципы, в частности советы как высшую форму демократии, на практике Ленин стремился сохранить управляемость страны. И ревкомы, и режим чрезвычайщины, сложившийся при Ленине, был более эффективным, чем советы, тем более, что советы обладали одной «неприятной» особенностью — с ними были связаны выборы. Провозглашая принципы демократизма и воюя долгие годы с самодержавием, обвиняя его в отсутствии демократизма, Ленин немедленно отказался от всех признаков демократии: разогнал Учредительное собрание, в верности которому в какой-то момент сам клялся. И в этом смысле Иосиф Виссарионович был не лучше и не хуже Владимира Ильича. Он точно так же пересматривал курс партии. Когда надо, он поддерживал НЭП, когда счел целесообразным, разогнал НЭП. В 20-е годы он боролся с великодержавным шовинизмом, сделав это основой своей идеологической политики, а с начала 30-х годов идея русского патриотизма, которая раньше называлась великодержавным шовинизмом, стала одним из основных направлений политики Сталина. Сталин был чрезвычайно прагматичен. Как и Ленин. И оба они были во многом непредсказуемы в своем политическом развитии, потому что их деятельность была, прежде всего, реакцией на сиюминутную ситуацию.

Что для Ленина было в большей степени свойственно, так это, может быть, сохранение некоторых традиций европейской социал-демократии, к которой он тоже относился прохладно, но все же ценил. Для Сталина они уже никакой роли не играли. Для Ленина III Интернационал был своего рода руководящим принципом. Почему надо было создавать Советский Союз и дать всем республикам полную государственность с правом выхода? Для того чтобы показать пример странам Азии и, прежде всего, Индии. Это была своеобразная форма политической декларации, демонстрация антиколониальной политики в расчете на мировую революцию. А Сталин понимал опасность этих вещей и, вынужденно соглашаясь с Лениным, это дело так завязал номенклатурой, что никаких разговоров о выходе из СССР даже быть не могло. Связал такими прутьями и болтами, что продержалось это довольно долго. Но одно их объединяло: и тот, и другой не считали людей, для обоих человеческая жизнь не имела значения. В истории XX века нет более чудовищного лозунга, чем придумал Ленин: «Превратить войну мировую в войну гражданскую». По сравнению с этим сталинские репрессии даже меркнут. Так что одно гармонично перетекало в другое.


В опросе принял участие один коммунист, но он попросил его не упоминать. Этот крайне осведомленный человек считает, что каждая публикация такого рода неизбежно вызывает жаркие споры. Он же не готов в них участвовать по одной простой причине: будучи человеком, вхожим в самый узкий круг верхушки КПСС, работал на даче Сталина и видел там толстые тома ленинских трудов. Каждая страница, каждое слово сопровождались пометами и комментариями Сталина. Это, на мой взгляд, лучшая иллюстрация к ответу на вопрос, что делал бы Ленин, доживи он до 21 января 1944 года.


Сергей Шаргунов:


— Я отношусь к русской истории, страшной, славной и разной, с пониманием того, что все мы ее наследники и где-то заложники, то есть почти у всех деды и прадеды были участниками кровавых событий и несли часть ответственности за происходившее. Поэтому упрощать понимание истории невозможно. Да и в советском проекте было немало симпатичного, особенно в бескровный период.

И все же, в отличие, например, от Дмитрия Быкова, я не назвал бы Ленина своим героем, хотя прочитал почти все его сочинения и отдаю дань личности. Мое отношение к Октябрьской революции не самое веселое. Я понимаю, что перемены были выстраданы и перезрели, отдаю дань продвижению в сторону социальной справедливости, но размах террора оказался ужасен, так же, как и ужасно насаждение единомыслия. И это началось сразу.

Отказались бы большевики в дальнейшем от террора? Едва ли. Ведь главным был тезис: «Железной рукой загоним человечество в счастье». Наверное, ленинское правление могло быть более вегетарианским, чем последующее, но все же в усилении репрессий 1937 года присутствовала очевидная логика Термидора. В 1937 году в письме Сталину «любимец партии» Бухарин рассуждал: «Эта чистка захватывает: а) виновных, b) подозрительных и с) потенциально подозрительных», — и, в сущности, соглашался с таким подходом.

Мне кажется, что идея «перманентной революции» и идея «строительства социализма в отдельной стране» не находились в прямом конфликте. В конфликте были люди. И любой правитель-большевик действовал бы примерно одинаково. Расширение числа истребляемых произошло бы при любом раскладе. Но, может быть, погибло бы чуть меньше.







 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Другие сайты | Наверх