Глава 1. АРХЕОЛОГИЯ БЕЗ ЛОПАТЫ

Как возникли названия наших городов и рек? Какое происхождение имеют имена и фамилии людей? Почему звезды и планеты носят необычные и загадочные для современного человека наименования? Эти и многие другие вопросы нередко встают перед нами. Ответы на них дает специальная лингвистическая наука - ономастика. В основе этого научного термина лежит греческое слово, означающее «искусство давать имена».

Воистину мир, в котором мы живем, можно назвать миром имен и названий: практически каждый реальный объект (а зачастую и вымышленный), каждое явление имеют или могут иметь свое собственное наименование. При этом одни названия настолько древние, что их воспринимают как возникшие сами собой, поскольку неизвестен их автор, а иногда даже и народ, языку которого это слово принадлежало. История таких имен (простой пример - слово «Русса») скрыта от нас завесой времени; этим, в частности, отличаются названия некоторых рек, морей, гор, звезд. Напротив, существуют другие имена и названия, дата рождения которых установлена точно или даже широко известна; они молоды, нередко известны и авторы этих слов-названий.

Собственные имена привлекали внимание ученых с давних пор. Историю их возникновения, значение и смысл, связь с историей общества, с мировоззрением и верованиями людей, с окружающей природой, а также метаморфозы, происходившие с ними на протяжении разных эпох, изучали и изучают представители самых разных научных дисциплин - истории, географии, литературоведения, этнографии, психологии. Но в первую очередь имена собственные становятся объектом пристального внимания лингвистов, языковедов. Почему? Ответ прост: любое наименование, любое имя собственное (город Холм, река Волхов, озеро Ильмень, набережная Достоевского, церковь Св. Троицы, писатель Марченко, девочка Лиза, кинотеатр «Россия», кафе «Садко» и т.п.) - это слово или словосочетание. И как слово оно входит в систему языка, образуется по законам языка, по определенным законам реализуется в речи и подвергается возможным изменениям в дальнейшем. Оно живет в разных формах речевой деятельности человека - устно-речевой, разговорной, письменно-официальной, письменно-научной и др.

Сколько слов существует в русском языке? Ответ на этот вопрос и сложен, и прост. Трудно назвать точную цифру, и на это есть несколько причин: язык постоянно развивается, обновляется (одни слова появляются в речи, другие исчезают, уходят), масса диалектных слов пока учеными просто не зафиксирована и ни в каких словарях не описана, почти все профессии и научные дисциплины обладают «собственными» лексиконами, которые не входят в общенародную литературную речь; есть и другие причины. Но мир слов воистину огромен, безбрежен. Лексическое ядро современного русского языка, как считают ученые-лексикографы, намного превышает цифру в 100-150 тысяч единиц.

Границы мира ономастики, позволяющие определить число таких необычных слов в нашей речи, удалены от взора даже опытного исследователя: статистика здесь также не может быть всеобъемлющей - это просто невозможно. Но для примера можно сказать, что русских фамилий известно более 200 тысяч...

Ономастика имеет ряд разделов, которые традиционно выделяются в соответствии с категориями собственных имен, в соответствии с характером называемых объектов. Наименования географических объектов (Украина, Черное море, Новгород, Невский проспект, река Ловать, озеро Байкал, Куликово поле) изучает топонимика; собственные имена людей (Петр Николаевич Амехин, Иван Калита, Игорь Кио, Дылда) исследует антропонимика; наименования зон космического пространства - созвездий, галактик, как принятые в науке, так и народные (Млечный путь, Плеяды, Стожары) анализирует космонимика; названия отдельных небесных тел (Луна, Юпитер, Зарянка, комета Галлея) изучает астронимика; собственными именами животных, их кличками (Шарик, Мурка, Квадрат, Звездочка, Донгуз) занимается зоонимика; собственные имена предметов материальной культуры (алмаз «Орлов», меч Дюранадаль, пушка «Гамаюн») стали объектом изучения хрематонимики; есть и другие разделы. Помимо этого в ономастике существуют специальные направления по изучению имен собственных в художественной литературе и устном народном поэтическом творчестве, в диалектах и говорах, в официально-деловом стиле речи.

Среди собственных имен больше всего, пожалуй, топонимов. Так называют в ономастике наименования разнообразных географических объектов - и природных, естественных, и рукотворных: гор и ущелий, городов и поселков, рек и морей, улиц и бульваров, пустынь и плоскогорий, площадей и проспектов, озер и океанов, переулков и набережных, долин и холмов... Термин топоним образован от двух греческих слов: topos - «место, местность» и onyma - «имя». Топонимика - научная дисциплина, изучающая географические названия; топонимия - совокупность наименований географических объектов одной, определенной территории: «топонимия Москвы», «топонимия Новгородской области», «топонимия Соборной стороны» и так далее.

А сколько топонимов может существовать на карте России? Никто никогда эту цифру не высчитывал, да и вряд ли это возможно для всей огромной территории Российской Федерации. Кстати говоря, учтите, что к географическим названиям относятся имена не только достаточно крупных или известных объектов, но и самых маленьких ручьев, заимок, полян, рощ, родников, овражков, холмов. Представить истинный объем российской топонимии вам поможет сопоставление со Швецией: ученым этой североевропейской страны удалось провести учет всех географических наименований на территории Швеции. Их оказалось около 10 миллионов!

В принципе любое географическое название есть знак, являющийся частью лексической системы языка конкретного народа (например, русского). Оно выполняет прежде всего функцию индивидуализации (или идентификации) данного (то есть определяемого именно этим топонимом) географического объекта в группе однотипных объектов (когда нам нужно выделить данное озеро среди других озер края, данную деревню среди других деревень области, данную улицу среди других улиц города или района). Практически любой топоним образуется по основным законам языка и функционирует в речи в соответствии с ее основными правилами и традициями. Велика и социальная роль географических названий как совокупности ориентиров: как бы функционировала жизнь в Старой Руссе, не имей улицы названий?

Однако параллельно с функцией ориентира, «адресной функцией», топонимы - включая, разумеется, и внутригородские - выполняют и целый ряд других функций.

Географические названия мы с вами можем определить с этой точки зрения как историко-культурные и пространственно-временные вехи истории этноса и его языка.

Один из российских языковедов и культурологов, профессор Г.Д. Томахин однажды очень точно сформулировал специфику географических наименований: «Топонимы - неотъемлемая часть фоновых знаний носителей данного языка и культуры: в них, как в зеркале, отражается история данного поселения и освоения данной территории. Поэтому именно эта часть лексики издавна привлекает внимание не только филологов, но и историков, этнографов, географов».

Мысль эта вполне справедлива и для городской топонимии (то есть для совокупности всех названий улиц, переулков, площадей и набережных) Старой Руссы.

Названия улиц древних русских городов, оставаясь памятниками истории, языка, культуры, исторической географии, традиций, самосознания русского этноса, одновременно входят в прочную систему историко-культурных и пространственно-временных вех жизни России, формирующих неповторимый образ каждого из городов и весей.

Прошедшие сквозь века или же недавно вернувшиеся на карту столицы из небытия благодаря настойчивости ученых, деятелей культуры, истинных москвичей, они для нас - не только свидетели важных и примечательных фактов из истории Москвы и государства.

Топонимы часто несут в себе уже исчезнувшие из активного употребления слова нашего языка, слова давно забытые, и в этом случае ценность таких наименований становится еще больше. К сожалению, как вы увидите в этой книге, Старая Русса, будучи очень древним русским городом, этим похвастаться не может - почти все старинные названия на карте Старой Руссы уничтожены в годы беспощадной и безбожной советской власти, столь же кощунственно относившейся и к храмам, монастырям, часовням, к другим памятникам духовных и историко-культурных традиций России...

* * *

Лингвист, ученый, исследующий язык, - не археолог и не имеет постоянного столь осязаемого контакта с прошлым человечества. Лингвист, изучающий происхождение топонимов, географических названий, не имеет дела с памятниками материальной культуры, как археолог, поэтому ему не нужны нож, совок, кисть, клей, лопата, - постоянные атрибуты археологического поиска. Хотя стоп! Лопата бывает иногда очень нужна. Конечно же, не в прямом смысле. Дело в том, что порой географические названия доходят до нас в измененном, неузнаваемом виде. Или же из языка исчезает то слово, которое легло в основу топонима, и теперь мы не понимаем значения, смысла наименования города или реки. Вот тут-то лингвисту и необходимо, засучив рукава, взять в руки воображаемую лопату и слой за слоем «раскапывать» название, проникать в его прошлое, устанавливать первоначальную форму и основу. Так начинается увлекательный, сложный и кропотливый топонимический поиск.

Любое название - своего рода социальный знак. С развитием человеческого общества изменялся и язык, например, появлялись новые слова, старые заменялись другими или вообще исчезали. Словарный состав любого языка вообще чрезвычайно чувствителен к изменениям в обществе. Слова языка, как фотопленка, фиксируют смену общественно-экономических формаций, уклада общества и многое другое. Все это в полной мере относится и к названиям. Чтобы убедиться в этом, отправимся в небольшое путешествие по России...

Немало географических названий, например, в Московской области сохраняют в себе древние свидетельства о флоре и фауне минувших столетий, о рельефе местности или других особенностях окружающей среды. При посредстве других можно установить фамилию, имя, прозвище человека, основавшего, к примеру, то или иное поселение или ставшего его владельцем. Некоторые названия были даны племенами, жившими здесь, в междуречье Волги и Оки, до прихода славян.

Многие названия в Подмосковье просты и понятны, история других точно установлена, не вызывает особых затруднений. Но есть такие, «биография» которых скрыта в лабиринтах прошлого. Поэтому сейчас они воспринимаются как непонятные, измененные. Или же стихийно появляются и появлялись ранее различного рода народные предания, легенды, которые по-своему толкуют историю их происхождения, их значение. С чем это связано? С тем, что сейчас топоним не «прозрачен».

Бывает и так, что топоним на первый взгляд прост и может быть легко объяснен, но эта простота обманчива. Приведем один небольшой пример.

Древнее подмосковное село Измайлово (ныне один из районов столицы) в 1655 году перешло во владение царя Алексея Михайловича. В этой новой царской вотчине был возведен деревянный дворец, каменная стена с башней-воротами. Здесь же были большие плодовые сады, огороды и оранжереи, в которых выращивались даже дыни, арбузы, хлопок и виноград. Тут, в Измайлове, размещался и зверинец, где были собраны звери и птицы (отсюда, кстати, названия современных улиц и переулков Измайловского Зверинца). Был построен стекольный завод. На протекавших по Измайлову речках Измайловке (Серебрянке) и Пехорке «работными людьми» и солдатами было выкопано около 20 прудов, на плотинах поставлены водяные мельницы. Некоторые из измайловских прудов имели специальное предназначение. В Пиявочном для лечебных целей разводились пиявки, Стеклянный обслуживал стекольный завод, вода Зверинецкого пруда шла на нужды большого зверинца.

Есть сейчас в Измайлове Олений пруд. Казалось бы, здесь все ясно: либо это название также связано со старинным зверинцем, либо же просто отражает фауну этих мест, огромного лесного массива, где действительно можно было встретить оленей. Но не торопитесь! За кажущейся простотой и понятностью названия порой скрывается совершенно неожиданное слово, и только кропотливый поиск лингвиста, только его находки в огромной массе архивных документов могут пролить свет на истинное происхождение топонима. Именно так было и с московским Оленьим прудом. Удалось установить, что на старинных планах Измайлова, в архивных материалах пруд этот назван не Оленьим, а Ольняным! Почему? С чем это связано? Дело в том, что в XVII веке промысловое значение приобрел «северный шелк» - лен. Царь Алексей Михайлович приказал прислать в Измайлово из Пскова «мастеровых людей по два человека, которые лен сеют, и которые лен мочат и стелют, и которые лен строят на торговую руку, и которые... полотна делают». Как известно, для обработки льна его нужно хорошенько вымочить. Именно для этого между старым и новым Льняными дворами в Измайлове был выкопан пруд, который получил название Льняной. Приехавшие псковичи в соответствии с особенностями своего говора называли пруд Ольняной или Олляной. Со временем, когда в пруду перестали замачивать лен, его наименование в московской речи превратилось из непонятного Олляной в более близкое и прозрачное, но неправильное - Олений. Так что к измайловским оленям название пруда, как вы видите, никакого отношения не имеет.

Поклонная гора... Вряд ли многие читатели знают, что Поклонная гора есть не только в Москве, но и в Суздале (со стороны подъезда от Владимира); в Санкт-Петербурге; в Пскове; в Подмосковье - в Можайском районе, на дороге из села Тетерино в деревню Ильинское; на Ярославском шоссе, в семи километрах от Сергиева Посада; в окрестностях города Лыткарино, откуда открывается вид на бывший Николо-Угрешский монастырь, а также в других районах России.

Однако самой известной, безусловно, является та Поклонная гора, что при въезде в Москву с запада, - ее наименование вызывает в памяти не одну историческую ассоциацию.

Издавна считалось, что Поклонная гора в Москве получила свое имя потому, что каждый, кто прибывал в город или уезжал из него, должен был на этом месте кланяться городу, отдавать ему поклон, а также потому, что здесь с поклоном встречали важных лиц, прибывших в Москву. Это могли быть, например, князья и послы иностранных государств. Именно здесь, на московской Поклонной горе, 24 октября 1508 года была организована встреча посланников крымского хана Менгли-Гирея. Вот что записано об этом в старинном документе: «И стрґлъ (т.е. встретил) ихъ Федоръ за рґкою Москвою на Поклонной горе и ґхалъ съ ними въ городъ до ихъ подворей». Советники императора Наполеона, вероятно, рассказали ему об этом обычае - иначе почему именно на Поклонной горе он решил ждать депутацию от властей города с ключами от Кремля? Но часы ожидания на Поклонной горе, ничем так и не закончившиеся, должны были вызвать в императоре противоречивые чувства. Вспомним, как описал это Лев Толстой в романе «Война и мир»:

«...В десять часов утра 2-го сентября Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своею рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звездами, своими куполами, в лучах солнца.

При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. По тем неопределенным признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого, Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыхание этого большого и красивого тела».

Некоторые исследователи-краеведы пытаются связать наименование той Поклонной горы, что расположена в Подмосковье близ Лыткарина, с географическим термином из балтийских языков паклоне, означающим «пространство вокруг лужи».

О псковской Поклонной горе (которая повторила свое имя и в названии улицы Поклонная Гора) известно, что еще в 1866 году в книге «Город Псков и его окрестности»

А. Яхонтов выдвинул версию о связи мотивировки этого топонима с приездом в Псков великого князя Московского Василия III, желавшего искоренить вечевой строй, и с его встречей с псковичами при приближении к городу: «...псковичи встретили государя за три версты от города и ударили челом в землю, и государь спросил их о здоровье, а они отвечали: «Ты бы, государь наш, князь великий, царь всея Руси, здоров был».» В то же время бытует версия о том, что название этой возвышенности целесообразнее вести от располагавшегося на окраине Пантелеймоновского монастыря, до которого по обычаю провожали знатных людей и на прощанье кланялись им в пояс.

Объясняя название санкт-петербургской Поклонной горы, обычно также, по аналогии с Москвой, рассказывают о традиции кланяться при отъезде и приезде, что больше похоже - как и в других случаях - на очередную топонимическую легенду. Но есть и иные версии истории наименования этого высокого места у начала Выборгского шоссе - на пути из Санкт-Петербурга в Выборг. Одна из них связывает имя возвышенности с обычаем карелов класть поклоны своим языческим богам именно на возвышенных местах. Другая - показательный пример так называемой «народной этимологии»: она предполагает связь топонима с преданием о том, что с этой горы шведы якобы направляли послов на поклон Петру I.

А как считают современные ученые? Пытаются ли они разгадать тайны названия Поклонная гора? Доктор географических наук Е.М. Поспелов считает, что путь поиска верного решения этой топонимической загадки может быть следующим: реально связать наименование Поклонных гор с поклоном - одним из видов феодальных платежей на Руси, взимавшихся при проезде или временном пребывании на территории волости. Подобные мотивы возникновения названия вполне реальны: вспомним московскую Мытную улицу или город Мытищи - в основе этих топонимов лежит старинное слово мыт, мыто «пошлина». Но чтобы эту гипотезу сделать более убедительной, еще понадобится, думаю, большая работа, глубокое историческое исследование с привлечением текстовых и картографических материалов. Вероятно, следовало бы проследить параллели топонимам Поклонная гора и в других славянских языках.

Как вы уже убедились, читая эту книгу и вспоминая собственный жизненный опыт, помимо значения, связанного с историей происхождения, географическое название нередко обладает в сознании людей и устойчивой ассоциацией, иногда - несколькими. После того как на Поклонной горе был сооружен мемориальный комплекс в честь победы нашего народа в Великой Отечественной войне, в честь спасения Родины и Москвы от фашистского нашествия, эта московская местность с парком, памятниками, музеем, храмами стала прочно связываться у жителей столицы и практически всех россиян с памятью об этом великом подвиге, с понятием «Великая Отечественная».

Чтобы отправиться в топонимический поиск, недостаточно взять в руки воображаемую лопату или засесть за архивные материалы. Специалист, посвятивший себя изучению географических названий, должен иметь на своем вооружении арсенал сразу трех наук - лингвистики, истории и географии. Именно такая широкая подготовка позволит ему не уйти в сторону от направления своего поиска, не пойти по ложной дороге.

Одни из самых древних топонимов - названия рек. В Центральной и Северо-Западной России это речные имена, оставленные финно-угорскими или балтоязычными племенами еще в период неолита, нового каменного века или же немного позднее - в раннежелезный век. Пришедшие сюда славяне восприняли, адаптировали такие названия рек, и в большинстве своем они дошли до современности. Вот что рассказывает «археология без лопаты» о названии города и реки Коломна - «родственников» старорусской исторической местности Коломец.

О происхождении топонима Коломна существует целый комплекс преданий и легенд. По одним - название Коломна связывается со словом каменоломня, поскольку в Коломенском уезде издавна добывался строительный камень. По другим - наименование Коломна восходит к слову колодня - «место, где сидели колодники, преступники». Одна из такого рода легенд появилась (правда, как шутка) из-под пера Н.М. Карамзина, но - что странно! - закрепилась в литературе. Вот что установила Г.П. Смолицкая...

Путешествуя вокруг Москвы, Карамзин написал 14 сентября 1803 года из Коломны: «Что касается до имени города, то его для забавы (выделено мной. - М.Г.) можно произвести от славной итальянской фамилии Colonna. Известно, что папа Бонифатий VIII гнал всех знаменитых людей сей фамилии и что многие из них искали убежища не только в других землях, но и в других частях света. Некоторые могли уйти в Россию, выпросить у наших великих князей землю, построить город и назвать его своим именем». Обратите внимание: «для забавы», пишет историк, поскольку на самом-то деле ничего подобного не было. Однако вскоре эта шутка широко распространилась, кто ее автор, было забыто, и она стала восприниматься как одна из возможных гипотез. По свидетельству историка И.К. Линдемана, издатель и редактор журнала «Вестник Европы» М.Н. Каченовский приписывает эту версию Хераскову и воспринимает уже всерьез: «Основываясь на весьма неясных заключениях Хераскова, начало Коломны следовало бы приписать одному из членов славной итальянской фамилии Colonna». Дальше, как говорится, больше: шутка расходилась все шире и наконец вернулась в Коломну. Тот же Линдеман в своей книжке о Коломне пишет, что в Новоголутвинском монастыре висел на почетном месте «Летописец архиереев богоспасаемого града Коломны». Он заканчивался следующими словами: «Коломна сей город, некоторых летописцев по уверению, построен вышедшим из Италии знатным человеком, нарицаемым Карлом Колонною, около 1147 г.». Не правда ли, любопытная цепочка? Историк Карамзин, вероятно, и предполагать не мог о таких далеко пошедших последствиях своей шутки...

Другая легенда, казалось бы, более исторична: она основывается на приезде в Коломну Сергия Радонежского, который должен был благословить князя Дмитрия перед Куликовской битвой. Согласно этому преданию, Сергий попросил в одном доме воды, но какой-то человек прогнал его и ударил колом. После чего Сергий будто бы жаловался в Голутвине: «Я попросил у них попить, а они - колом мя!». Отсюда якобы пошло слово «Коломна».

Но это еще один пример легендарных преданий, стихийного переосмысления значения слова (в данном случае, имени города).

В древности на территории Подмосковья, как уже упоминалось, жили племена, говорившие на языках угро-финской семьи. В процессе топонимических раскопок, когда мы привлекаем к анализу слова и названия из современных языков этой семьи, становится ясно, что топоним Коломна может быть тесно связан с угро-финским корнем колм - «могила, кладбище» (приведем хотя бы финское слово kalmisto - «могила, могильник, кладбище»). В русском языке вполне возможно расширение, изменение значения слова: могила ' кладбище ' озеро или река у кладбища ' поселение у этого озера или реки. Взять, к примеру, слово погост: поначалу это просто «кладбище», затем «поселение у кладбища (с церковью)», позже «сельский приход для нескольких деревень» и, наконец, «волость, стан». Так с течением времени, подчеркивает Г.П. Смолицкая, видоизменялось, расширялось значение слова погост.

К тому же, если мы взглянем на карту современного и более раннего распространения языков угро-финской языковой семьи, то увидим ряд примеров, которые косвенно могут подтвердить эту гипотезу: озеро Коломно - село Коломна в бывшей Тверской губернии, озеро Коломна - село Коломны в Новгородской области. Можно сослаться и на то, что кладбища в русском языке имеют нередко местное название, образованное от иноязычного слова колм.

Для этого достаточно открыть роман Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»: там описан Коломец, место, где находится кладбище в городе Скотопригоньевске, где хоронят Илюшеньку Снегирева. (Название это уже не существует в устной речи жителей Старой Руссы, ставшей прототипом Скотопригоньевска, в наши дни...).

Так же, видимо, произошло и с подмосковной Коломной. Не случайно на берегу Коломенки был обнаружен древний могильник. Не случайно археологи установили, что в Коломне славянское поселение возникло на месте более древнего угро-финского. Древний могильник этих племен - колм - мог дать название реке, а затем и городу Коломне. Отметим, что существует и славянская гипотеза происхождения названия Коломна, которая связывает его с общеславянским корнем коло (в значении «круг, окружность»), с русским диалектным словом коломень - «соседство, окрестности».

А вот какие «раскопки» пришлось произвести для того, чтобы установить происхождение названия известного русского города Суздаль.

Суздаль виден издалека, за много километров, потому что расположен на небольшой возвышенности. По словам историка и искусствоведа Н.Н. Воронина, Суздаль как и многие древнерусские города, входит действенным и органическим слагаемым в чудесный и задушевный пейзаж родной земли.

Слово Суздаль в сознании каждого русского человека ассоциируется с понятием шедевра древнего градостроительного искусства. Вполне справедливо этот город-заповедник именуют музеем под открытым небом. Здесь можно познакомиться почти со всеми этапами развития русской архитектуры. Древним памятником является и само имя города.

Суздаль... Этот топоним на протяжении долгих десятилетий был объектом пристального внимания ученых, как русских и советских, так и зарубежных. К сегодняшнему дню загадку этого названия еще нельзя считать решенной. Однако сделано уже много. К каким же выводам приходят ученые, какие версии ими выдвигаются?

Некоторые из гипотез перечисляет В.А. Никонов в своем «Кратком топонимическом словаре»: сух дол, сушидало - «осушаемое место», суждоль - «основатель судил быть тут городу», древнегреческое суз дулус - «твой раб»... Гипотезы весьма наивные, лишенные научной аргументации. Есть и другие предположения, но все они почти полностью исключают возможность объяснения названия города на материале славянских и древнерусского языков. Самые «смелые» славянские гипотезы не шли дальше простейших версий, не доведенных до конца. Откроем, к примеру, книгу М.Н. Тихомирова о древнерусских городах: «Название «Суздаль» трудно объяснить из славянского языка, если не считать, что окончание «ль» надо понимать так же, как в словах «Ярославль», «Ростиславль», «Изяславль», т.е. видеть в нем указание на строителя: Суздаль или Суждаль, - город Сузда или Сужда, но и в этом случае корень названия остается без объяснения».

В то же время большинство исследователей склонялось к такой мысли: город расположен на территории, где прослеживается пласт географических названий угро-финского происхождения, а следовательно, и наименование Суздаль - неясное, непрозрачное - тоже можно считать нерусским, угро-финским. К числу сторонников такой точки зрения относился, например, академик А.А. Шахматов. Из научной литературы версия об угро-финском происхождении названия Суздаль перекочевала практически как единственная в многочисленные краеведческие издания и даже в художественную литературу. Спору нет, в этой версии есть свое рациональное зерно. И все же сейчас существует (но, к сожалению, мало известна) гипотеза, к которой действительно следует отнестись с подлинным вниманием, ибо она обладает высокой степенью научной обоснованности.

Речь идет о древнерусской версии имени города. Она была высказана еще в середине XIX века известным славистом Ф.Миклошичем. Затем, правда, эта гипотеза была забыта на долгие годы, но в наши дни ее творчески развил и дополнил советский ученый-лингвист член-корреспондент АН СССР О.Н. Трубачев.

Итак, оказывается, что слово Суздаль может быть подвергнуто вот такому элементарному словообразовательному анализу: су - зда - ль. Топоним Суздаль был образован в древнерусском языке от глагола съзьдати, то есть «создать». Это было сделано при помощи именной приставки су- и суффиксального форманта -ль. Такая словообразовательная структура интересующего нас наименования кажется вполне вероятной. Можно припомнить аналогичные отношения парных префиксальных имен и глаголов в русском языке: сувой - свить, сугроб - сгребать, сгрести и другие. Вспомним и о сходстве наименования Суздаль с известным восточнославянским речным названием Супрасль: его носят правый приток Нарева и населенный пункт на нем.

Почему же так долго не развивались идеи Ф.Миклошича?

Во-первых, потому что исследователи находились в плену у априорного суждения: «Суздаль окружен географическими объектами, носящими преимущественно угро-финские названия, следовательно, его имя вряд ли может быть славянским». Во-вторых, потому что замечание о возможном происхождении топонима Суздаль в работах Ф.Миклошича изложено в очень краткой форме и при не слишком внимательном прочтении может быть пропущено. В-третьих, в существующих словарях русского, древнерусского, других славянских языков - словарях, которые, естественно, не могут быть полными, исчерпывающими! - нарицательное слово суздаль отсутствует.

Но ведь судьба многих слов сложилась так, что они не дошли до наших дней ни в литературной речи, ни в диалектах, ни в памятниках письменности. Однако ученые, основываясь на законах развития и изменения языков, многочисленных данных, научились восстанавливать, реконструировать исчезнувшие слова. Работа эта кропотливая, но достаточно точная.

Академик О.Н. Трубачев, известный своими работами по этимологии, по реконструкции древней лексики, как раз и восстановил русское нарицательное слово суздаль. С течением времени оно, как и некоторые другие слова, исчезло из речи наших предков, оставив о себе память только в наименовании города.

Слово это могло иметь примерно следующее наиболее общее значение - «глинобитная или кирпичная постройка». Почему так? Потому что глагол съзьдати имел первоначально конкретное значение «слепить из глины». Отсюда, кстати, и его употребительность в церковных сказаниях о создании человека из глины. В одном из азбуковников XVII века читаем: «Здание, еже есть глинян сосуд, или храмина». Коротко говоря, слово здание поначалу могло обозначать все слепленное, сделанное из глины - начиная от посуды и кончая постройками; сравните слово здание в его современном употреблении. Так тесно были связаны - и это соответствует действительности! - гончарное ремесло и градостроительство, точнее, строительство зданий из кирпича. Следует также подчеркнуть, что кирпичные постройки на Руси известны с X века.

Конечно, это не было еще широкое строительство, да и кирпич, плоский и тонкий, скорее напоминал черепицу. Точно так же и зодчий, по сути дела, был кирпичным мастером, хотя он же выступал и как горшечник.

Имеет ли эта гипотеза иное подтверждение, кроме чисто лингвистического? Да, имеет! Впервые название Суздаль (в форме Суждаль) упоминается летописью под 1024 годом в рассказе о восстании крестьян под предводительством волхвов: «В се же лето всташа волесви в Суждали...». Археологи же установили, что люди жили здесь и раньше. И вот что интересно, в районе Суздаля в результате археологических изысканий была обнаружена древнейшая в Северо-Восточной Руси печь XI-XII веков для обжига тонкого кирпича. Нашли ее на берегу речки Каменки - той самой Каменки, которая пересекает город Суздаль и на которой он, собственно, и возник.

Мы не знаем точной даты постройки суздальской крепости. Однако многие историки, например Н.Н. Воронин, предполагают, что это произошло на рубеже XII столетия, когда Владимир Мономах построил на северо-востоке русских земель (первое!) каменное здание - большой кирпичный собор Успения Богородицы и княжеский двор при нем.

Конечно, дальше Суздаль рос и строился как город преимущественно деревянный. Но хорошо известно, что почти каждое географическое название, в том числе и наименование населенного пункта, давалось, как правило, по какому-то характерному, наиболее примечательному или известному признаку соответствующего объекта - города, села, реки, горы, озера... Ведь именно так проще всего выделить объект из ряда ему подобных, однотипных. Нечто подобное могло произойти и с названием того города, о котором сейчас идет речь. Суздаль со своим первым кирпичным строением, конечно же, мог выделяться среди других деревянных «новостроек» Северо-Восточной Руси - выделяться именно этим каменным храмом и новой, непривычной строительной техникой. Поэтому появление древнерусского топонима Суздаль в том значении, о котором мы уже сказали, вряд ли можно считать случайным.

Следует добавить еще одно. Первоначально название Суздаль (Суждаль) могло относиться не только к городу, не только к крепости, но и к местности, району, к совокупности небольших населенных пунктов. В кратком упоминании летописи о восстании крестьян во главе с волхвами, на подавление которого пришлось прибыть самому Ярославу Мудрому с дружиной, имя города употреблено в форме женского рода - «в Суждали». Летописец разумел под этим именем, по-видимому, не отдельный городок, а именно район, местность.

Отложим в сторону воображаемую лопату и переведем дух. Хотя в топонимических раскопках не приходится на самом деле переворачивать кубометры земли, труд исследователя-лингвиста не легче: переворачивать приходится «тонны словесной руды». Но зато сколь приятно бывает добыть нужный результат, раскрыть нерешенную до тебя загадку, сделать еще один шаг на пути постижения истины и познакомить с этим людей.