Обращаясь к советским читателям в предисловии к переводу «Зеленой книги» на русский язык, Каддафи говорит о том, что писал свою книгу в палатке и что уничтожить эту палатку вместе с рукописью безуспешно пытались 170 бомбардировщиков. Теперь эта палатка известна всему миру.

«Мне открылось, что цель людей – счастье. Что счастье – это обещанный или утраченный рай. Путь к нему – свобода.

Тот, кто в чем-то нуждается, несвободен, он – раб своей потребности. Тот, кто нуждается, не может быть счастливым, ибо он несвободен. За свободу надо постоянно бороться, чтобы сохранить ее; в этом и заключается радость труда».

Современность Каддафи называет эпохой масс, стремящихся утвердиться у власти, когда к власти стремится каждый. На смену единовластным правителям и республикам приходит народное самоуправление – Джамахирия, то есть «государство масс». Принципы «Зеленой книги» достаточно причудливым образом Каддафи воплотил в государственном и общественном устройстве Ливии, о чем мы более подробно рассказали в главе 1.

Свою книгу Каддафи считает научной, потому что она предлагает «научно обоснованный выход из полемики между прежними учениями и переживаемого ими кризиса».

Вспоминая пророков – простых людей, прославившихся благодаря открытым им истинам, – Каддафи проводит параллель с собой, «простому бедуину, который ездил на осле и босым пас коз», и со своей книгой, по его утверждению, состоящей из человеческих чувств и мечтаний о счастье.

«Я лишь собрал эти бессмертные россыпи, объединив их в трех главах Книги, зеленый цвет которой есть цвет весны, цвет народа, цвет развития, цвет рая».

«Зеленая книга» состоит из трех частей, посвященных политическому, экономическому и общественному аспектам «третьей всемирной теории», которую Каддафи противопоставляет коммунизму Маркса и капитализму Адама Смита. Впервые термин «третья всемирная теория» в приложении к в экономическим и политическим взглядам Каддафи появился в начале 1970-х, а в 1973 году ливийское министерство информации выпустило брошюру по названием «Третья мировая теория: священная концепция ислама и революция в Ливии»[15]. Окончательную же свою форму политическая теория Каддафи приобрела в «Зеленой книге», предлагающей альтернативный способ создания справедливого общества, чего не смогли добиться две предшествующие теории – либерализм и коммунизм.

Первая часть «Зеленой книги» вышла в Ливии в 1976 г., вторая – в 1978 г., третья – в 1979 г.

Когда «Зеленая книга» вышла полностью, ливийское правительство сделало все возможное, чтобы превратить ее в местный и мировой бестселлер. Ежегодно она публиковалась огромными тиражами в Ливии, была переведена на десятки языков, стала предметом комментирования и исследований. Более того, в Триполи был создан Всемирный центр изучения и исследования «Зеленой книги».

«Зеленая книга» кажется примитивно написанной. Зачастую она пространно «разжевывает» очевидные интеллигентному читателю вещи. Однако не следует забывать, что Каддафи создавал ее, прежде всего, для внутреннего, ливийского, пользования и стремился сделать понятной каждому простому бедуину.

В своей книге Каддафи синтезировал самые разные левые теории – от анархизма Бакунина и Кропоткина и до фрейдистских взглядов. Однако, по его мнению, этот труд прежде всего отражает принципы ислама. Вот что говорит Каддафи:

«Первая часть ЗК – это, в действительности, лишь объяснение одного изречения из Корана: Вы должны держать совет друг с другом… Прочтя вторую часть «Зеленой книги» … вы найдете аутентичное объяснение и толкование божественных законов, как они даны в Коране. Вторая часть ЗК есть применение Корана»[16].

Далее мы рассмотрим основные положения каждой из трех частей «Зеленой книги», а наиболее яркие высказывания Каддафи приведем в виде цитат.

Первая часть представлена как решение проблемы демократии (народовластия). В ней Каддафи подвергает резкой критике существующие инструменты демократической власти – парламент, партии, референдумы, понятие классов, – противопоставляя им истинно народные конгрессы и комитеты и объявляя демократию «народным самоконтролем». Здесь же он говорит о подлинно справедливом законе общества, отождествляя его с религией и традициями в его исполнении, а также о прессе как о способе самовыражения общества. Подводя итог первой части, Каддафи подчеркивает, что все это лишь теория и в действительности правит всегда сильная часть общества.

Первая часть «Зеленой книги» начинается с рассмотрения вопроса об орудии власти, решить который демократически, по мнению Каддафи, до сих пор не удалось, и его «Зеленая книга» как раз предлагает окончательное теоретическое обоснование решения этой проблемы. Существующие «фальсифицированные» демократии Каддафи считает диктатурами меньшинства. Если победивший кандидат набирает 51 % голосов, а остальные 49 % избирателей голосовали против него, то для них орудие власти становится диктатурой, хотя при этом и сохраняется видимость демократического выбора. То же происходит и в случае, когда голоса распределяются между несколькими кандидатами: победитель получает больше голосов, чем любой из проигравших кандидатов, но если сложить отданные за них голоса, то в сумме их будет больше, чем у победителя, в итоге оказавшегося у руля власти. В итоге – снова диктатура под личиной демократии.

«Парламенты составляют основу существующей традиционной современной демократии, но представительство народа в парламентах является обманом, а парламентаризм – это порочное решение проблемы демократии»

Парламент, традиционная основа демократии, сложившаяся в эпоху, когда народ желал иметь у власти хотя бы каких-то своих представителей, по мнению Каддафи, изжил себя в этой роли. С того момента, как депутат избран, он теряет связь с избирателями, представляя только свои личные интересы или интересы своей партии. Кроме того, бедные кандидаты и партии, не имея средств на предвыборные кампании, заведомо проигрывают богатым. В результате парламент монополизирует власть, являясь узаконенным барьером для участия народа в политике. Народ при этом становится жертвой в борьбе политических сил за голоса, подвергаясь эксплуатации и обману с их стороны. Сегодня, в век республик, в эпоху масс, представительство устарело и является абсурдом.

«Подлинная демократия возможна лишь при участии самого народа, а не его представителей».

«Народы вправе путем народной революции бороться во имя того, чтобы сокрушить именуемые парламентами орудия монополизации демократии и попрания суверенной воли масс, и провозгласить во весь голос новый принцип – НИКАКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА ОТ ИМЕНИ НАРОДА!»

«Самые жестокие диктатуры, которые когда-либо знал мир, существовали в условиях парламентских режимов».

Партию Каддафи также считает диктатурой, потому что это власть части народа над всем народом. Партия – более современное орудие диктатуры, а вовсе не демократии. В партию объединяются люди, связанные общими интересами, культурой, территорией или идеологией, чтобы продвигать свои интересы или свою идеологию, добиваясь власти под видом осуществления своей программы. Там, где народом правит одна партия, невозможна истинная демократия, потому что народ – это множество интересов, взглядов, характеров, убеждений, и партия по отношению к народу – лишь меньшинство. Теоретически предполагается, что цели партии и цели народа совпадают, но это лишь оправдание для партийной диктатуры. Даже если партий несколько, по сути ничего не меняется. Борьба партий за власть вредит народу. Чтобы доказать некомпетентность правящей партии, оппозиционная партия стремится опорочить ее достижения и программу действий, хотя эта программа может служить интересам общества. То есть борьба партий, создавая видимость политической активности, вредит политическим, социальным и экономическим сторонам жизни общества. При этом старое орудие правления заменяется подобным ему новым, и от этого не выигрывает ни народ, ни демократия.

«Кроме того, партии продажны и могут быть подкуплены как изнутри, так и извне».

По мнению Каддафи, первоначально партия – представитель интересов народа. Затем руководство партии становится представителем интересов членов партии, а лидер партии – представителем интересов руководства.

«Вполне очевидно, что игра в партию – это ханжеский фарс, облеченный в форму демократии, но по существу построенный на эгоизме и деспотизме, в основе которого лежит маневрирование, трюкачество и политиканство».

Победившая партия создает собственный парламент, который создает исполнительную власть – власть этой партии над народом. И эта партия является врагом всех сторонников оппозиции в народе. Это еще одно свидетельство фальши и несостоятельности теоретической базы современной демократии.

«Партия представляет часть народа, между тем как СУВЕРЕНИТЕТ НАРОДА НЕДЕЛИМ».

В современном мире партия – это племя или клан, и борьба партий за власть – та же борьба за власть между племенами или кланами. И если неприемлема политическая власть одного племени или одного клана, то и партийная власть также неприемлема.

Класс подобен партии, племени или клану и так же подчиняет себе большинство народа. Объединенный общими интересами, основанными на кровных связях, общей идеологии, культуре, географической общности, уровне жизни, он становится социальным орудием, действуя политическими средствами во имя своих интересов и идей. Господство класса, как и господство партии, для остальной части общества оборачивается диктатурой, полагает Каддафи. При этом союз классов или племен он предпочитает союзу партий, объясняя это тем, что практически каждый человек принадлежит какому-либо племени или классу, а в партию вступают далеко не все.

Класс, подавляющий во имя своих интересов остальные классы, как и партия, подавляющая ради своих интересов остальные партии, несовместим с истинной демократией. Здесь попирается логика демократии и действует логика силы, что невозможно оправдать.

Если какой-то класс создает свою партию, то она начинает подменять собой этот класс, а со временем – и тот класс, который противостоит создавшему ее классу.

Представляя общество в целом, класс усваивает его черты. Например, победивший рабочий класс постепенно приобретает черты, присущие подавленным им классам, их взгляды и противоречия. И снова начинается борьба за власть над обществом.

«Орудие правления, опирающееся на единую по своему характеру материальную базу общества, вероятно, может в течение некоторого времени быть стабильным, но как только в этой единой материальной базе нарождаются новые материальные и социальные явления, эта стабильность утрачивается».

Каддафи утверждает: унифицировать материальную базу общества, чтобы решить проблему управления государством или закрепить победу одной партии или класса, невозможно, как невозможно соблюсти интересы масс посредством их представителей или выяснить их мнение посредством референдума.

«Референдум – фальсификация демократии».

Голосуя на референдуме, человек может сказать только «да» или «нет», не имея возможности объяснить свой выбор.

«Это наиболее жестокая и беспощадная форма диктаторского режима».

Призывая навсегда покончить с тиранией и диктатурой, Каддафи предлагает решить вопрос об орудии правления, наиболее сложный во всей проблеме демократии, следующим образом: нужно создать новое орудие правления, которое бы не порождало конфликты и не представляло лишь часть общества, как партия, класс, клан или племя, и отражало бы волю всего народа, а не являлось «представительством» от его имени.

«НИКАКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА ОТ ЛИЦА НАРОДА. ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО – ЭТО ОБМАН».

«Зеленая книга» Каддафи предлагает такое решение, указывая народам путь перехода от эпохи диктатуры к эпохе истинной демократии. Прежде демократия не могла быть реализована, поскольку не существовало массовых народных организаций. Новая теория состоит в том, чтобы дать народу власть без всяких форм представительства, и реализует прямую демократию планомерно и эффективно.

«Единственным средством осуществления народной демократии являются народные конгрессы. Всякие иные системы правления недемократичны. Прямая демократия – это идеальное решение, которое, будучи воплощено на практике, не может являться предметом спора и разногласий».

Невозможно собрать вместе весь народ, чтобы решать политические вопросы, поэтому прямая демократия оставалась теорией. На практике применялись разные орудия правления (собрания депутатов, коалиции партий, референдумы и т. п.), не позволявшие народу напрямую участвовать в политике. Третья всемирная теория Каддафи предлагает реалистический подход к решению вопроса прямой демократии – идеальной формы правления, чтобы решить его окончательно.

«Массы должны бороться за уничтожение всех авторитарных форм правления, лицемерно именуемых разными формами демократии – будь то правление парламентов, кланов, племен, классов или правление одной, двух или нескольких партий».

Это единственный путь к демократии и ее единственная теория, считает Каддафи. Многообразие так называемых демократических режимов свидетельствует об их недемократичности. Единственно верная форма власти народа осуществляется путем создания народных конгрессов и народных комитетов.

«БЕЗ НАРОДНЫХ КОНГРЕССОВ НЕТ ДЕМОКРАТИИ. КОМИТЕТЫ ДОЛЖНЫ СУЩЕСТВОВАТЬ ПОВСЕМЕСТНО».

Первичные (низовые) народные конгрессы, на которые разбивается все население, избирают руководящие органы – комитеты, которые затем формируют народные конгрессы следующего уровня (окружные). Вместо государственной администрации первичные народные конгрессы избирают административные народные комитеты, которые управляют всеми отраслями общественного хозяйства. Первичные народные конгрессы определяют политику этих комитетов и контролируют их. Вместо устаревшего определения «демократия – это КОНТРОЛЬ НАРОДА НАД

ПРАВИТЕЛЬСТВОМ» применяется правильное определение: «демократия – ЭТО НАРОДНЫЙ САМОКОНТРОЛЬ».

Поскольку все граждане принадлежат к различным группам и слоям общества, то кроме членства или руководства первичными народными конгрессами или комитетами они должны создать свои профсоюзы (рабочих, крестьян, студентов, торговцев, ремесленников, чиновников и др.).

По всем обсуждаемым народными конгрессами, народными и профессиональными комитетами вопросам окончательные решения принимаются на Всеобщем народном конгрессе, объединяющем руководство народных конгрессов, народных комитетов и профсоюзов. Всеобщий народный конгресс проходит ежегодно, итоги его работы передаются народным конгрессам, комитетам и профсоюзам. Исполняют его решения народные комитеты, подконтрольные первичным народным конгрессам. От парламентов Всеобщий народный конгресс отличается тем, что это форум не отдельных членов, а народных конгрессов, комитетов и профсоюзов. Каддафи убежден:

«Так естественно решается проблема орудия правления и кладется конец существованию диктаторских форм правления. Орудием правления становится народ. Окончательно и навсегда решается проблема демократии в мире».

Закон общества не должен вырабатываться или изменяться комитетом, парламентом или отдельными лицами – по мнению Каддафи, это недемократично:

«Подлинным Законом общества является либо обычай, либо религия. Всякая попытка установить Закон общества, минуя эти исходные отправные моменты, неправомерна и нелогична. Конституция не является Законом общества. Конституция – это основной, установленный человеком закон».

В современном обществе Законом стали конституции, отражающие взгляды разнообразных диктатур. Свобода человека – едина, а конституции отличаются друг от друга. Современные режимы по-разному толкуют понятие «свобода», и в этом их изъян. Конституция, порожденная идеологией, определяет метод, позволяющий подчинять народ. При такой подмене происходит смещение критериев понятия «свобода». Это делается для того, чтобы орудия власти (личность, парламент, класс или партия) могли господствовать над народами.

«…когда меняется орудие власти, обычно меняются и конституции. Это говорит о том, что конституция – отнюдь не естественный закон, а волюнтаристское порождение орудия правления, призванное служить его интересам».

Чтобы не было угрозы свободе человека, нужно, чтобы метод правления соответствовал Закону общества, который, опираясь на незыблемые нормы, позволяет определить, что есть истина или ложь и каковы права и обязанности членов общества. Орудие правления также должно подчиняться Закону общества. Как полагает Каддафи, референдумы не всегда эффективны: применяемые в них односложные ответы «да» и «нет» создают лишь видимость демократии. К тому же законы, принуждающие народ к участию в референдуме, созданы самими людьми. Иными словами, референдум по вопросу о конституции неспособен сделать ее Законом общества:

«Закон общества – непреходящее наследие, а не достояние лишь ныне живущих. Поэтому разработка конституции и вынесение ее на референдум среди современников – это фарс».

Законы, созданные человеком, предусматривают множество мер наказания, в том числе и унизительных, в то время как моральные меры наказания, налагаемые обычаем, не умаляют достоинство человека. Обычай – часть религии. Религия – наиболее соответствующий человеческому достоинству закон. Большинство материальных мер наказания откладываются ею до Судного дня (немедленное наказание применяется только в крайних случаях – когда это необходимо для защиты общества).

Религия, по Каддафи, есть утверждение естественного Закона. Законы же, созданные человеком против человека, не основываются на религии и обычае, поэтому они неправомерны.

Каддафи считает недемократичным надзор за обществом, осуществляемый некой группой людей, поскольку это – одно из проявлений диктатуры.

«ОБЩЕСТВО САМО ОСУЩЕСТВЛЯЕТ КОНТРОЛЬ НАД СОБОЙ».

По мнению Каддафи, первичные народные конгрессы, народные комитеты и Всеобщий народный конгресс (национальный конгресс) – это реальное демократическое орудие правления, соответствующее характеру организации общества. Народ при этом является орудием правления и контролирует себя сам.

Если Закон нарушают диктаторские правления, свойственные всем современным политическим режимам, обществу остается только свергнуть их революционным путем. Но при таком подходе становится возможной диктатура другого правления, вновь подменяющего собой народ. Поэтому, как полагает Каддафи, насилие – это явление недемократическое. Современному обществу следует отыскать выход из этого замкнутого круга.

«Зеленая книга» Каддафи как раз предлагает его. Орудием правления должен стать весь народ, создав народные комитеты и конгрессы разных уровней. Комитеты заменят государственную администрацию, а Всеобщий народный конгресс объединит первичные народные конгрессы, комитеты и профсоюзы.

«И если в условиях подобной системы происходит отступление от Закона общества, это означает, что отступление носит тотальный характер и должно корректироваться с помощью широкой демократической перестройки, а не посредством применения силы».

В таком истинно демократическом, по мнению Каддафи, обществе просто не будет органов, стоящих над народом, виновных в нарушении Закона и которые нужно было бы свергать.

«Демократия – это правление народа, а не народное самовыражение. Человек как физическое лицо должен иметь свободу самовыражения и, даже будучи умалишенным, иметь право свободно выражать свое безумие».

То же Каддафи полагает справедливым и для юридического лица, когда один человек является представителем группы физических лиц. Физические и юридические лица составляют общество. Пресса же – это способ самовыражения всего общества, поэтому она не может принадлежать ни физическому, ни юридическому лицу, – полагает ливийский лидер.

Издатель газеты выражает только свою точку зрения и в принципе не может представлять общественное мнение. Так же и газета, издаваемая какой-либо общественной группой, выражает только ее интересы и взгляды, а не точку зрения всего общества При подлинной демократии отдельная личность не может владеть средствами массовой информации.

«Физическое лицо имеет право выражать только самого себя».

Демократическими Каддафи называет только СМИ народных комитетов, включающих представителей разных общественных групп (рабочих профсоюзов, женщин, студентов, крестьян, специалистов, служащих, ремесленников и др.), поскольку только они в состоянии выражать истинное общественное мнение.

«Если профсоюз врачей издает газету, чтобы действительно представлять издающую ее организацию, она должна быть чисто медицинской газетой. Если газета издается коллегией адвокатов, она, чтобы действительно представлять этот союз, должна быть чисто юридической газетой».

В этом, считает автор «Зеленой книги», и состоит радикальное, демократическое решение так называемой проблемы свободы печати, порожденной общемировым кризисом демократии:

«Единственным средством решения проблемы демократии является только Третья всемирная теория».

Подводя итог первой части своей книги, Каддафи утверждает, что подлинно демократическое общество возможно только в виде монолитной структуры с опорой на народные конгрессы и комитеты, объединенные Всеобщим народным конгрессом.

Эпоху республик, по мнению Каддафи, сменит эпоха масс, предвещающая истинную свободу и освобождение от недемократических орудий правления. Она также сможет стать и эпохой анархии и демагогии – если новая демократия, то есть власть народа, снова превратится во власть личностей, классов, племен, кланов или партий.

«В действительности всегда правят сильные, наиболее сильная часть общества».

Во второй части «Зеленой книги» ее автор представляет свое решение стоящих перед обществом экономических проблем.

Не отрицая важные сдвиги в решении проблемы труда и его оплаты, такие как изменение отношений между работниками и работодателями (ограничение рабочего времени, оплата сверхурочного труда, отпуска, минимальная зарплата, участие рабочих в прибылях и управлении, запрет на необоснованные увольнения, социальное обеспечение, право на забастовки и др.) и не менее важные исторические изменения в сфере отношений собственности (ограничение дохода, запрет на частную собственность и передача ее государству), Каддафи считает, что экономическая проблема в мире по-прежнему не решена.

Изменения, произошедшие в сфере оплаты труда, Каддафи называет лицемерной реформистской попыткой облагодетельствовать, а не действительно признать права трудящихся. Правильным Каддафи считает принцип «кто производит, тот и потребляет».

«Наемные работники, как бы ни был велик их заработок, – это те же рабы».

Наемный работник, утверждает Каддафи, раб хозяина, независимо от того, кто является работодателем – частное лицо или государство. Конечно, при государственной собственности доход идет обществу (включающему и самих работников). Но даже при общенародной власти заработная плата работников, по сути, не отличаются от того, что получают работники предприятий частного сектора. То есть несмотря на изменение форм собственности они по-прежнему остаются наемными.

Окончательное решение проблемы, предлагаемое Каддафи, состоит в отмене заработной платы. Освобожденный человек должен вернуться к естественным правилам, существовавшим до появления классов, орудий правления и созданного человеком законодательства.

Естественный социализм основан на естественных правилах, по которым люди потребляют продукты природы примерно поровну. Эксплуатация человека человеком – это отход от естественных правил. Исторически сложившиеся элементы производства – это предметы труда, орудия производства и производители, которые по естественному правилу равенства вносят в производственный процесс свою долю. По мнению Каддафи, каждый из них имеет право на равную долю производимого продукта: если в производственном процессе участвуют двое, то эта доля равна половине, если трое, то одной трети и т. д.

Со временем сырье и орудия производства совершенствуются, производитель тоже меняется: от рабочего – к инженеру, от множества неквалифицированных работников – к небольшому числу технических специалистов. Но роль элементов производственного процесса остается неизменной, и это свидетельствует о том, что:

«…естественное правило – это та здоровая основа, к которой необходимо обратиться для окончательного решения экономической проблемы после того, как потерпели неудачу все прежние попытки, пренебрегавшие этими правилами».

Рабочих Каддафи называет «производителями», поскольку слова «рабочие» и «трудящиеся» полагает устаревшими.

«Неграмотность обречена на исчезновение самим этим процессом. Простые рабочие перед лицом непрерывного научно-технического развития – временное, постепенно исчезающее явление, но человек в этом своем новом качестве навсегда останется основным элементом производственного процесса».

По мнению Каддафи, если потребностями человека управляют другие, то его свобода является неполной. Возникает конфликт: стремление удовлетворять свои потребности за счет других порождает эксплуатацию.

Основная потребность отдельной личности и семьи по Каддафи – жилище, и оно не может принадлежать никому другому. Современные попытки государств решить жилищную проблему обречены на провал, пока они не направлены на радикальное и окончательное решение вопроса, чтобы у каждого человека было собственное жилище. В социалистическом обществе никто, даже само общество, не должен полновластно распоряжаться потребностями человека. Но эту, казалось бы, справедливую установку применительно к жилищному вопросу Каддафи трактует весьма своеобразно:

«Никто не имеет права строить жилое здание, площадь которого превышала бы потребности человека и его наследников с тем, чтобы сдавать излишки в аренду, поскольку это затрагивает потребности других людей».

Насущной потребностью человека являются также средства существования. В социалистическом обществе нет наемных работников, а есть партнеры, соответственно, и средства существования не должны выплачиваться в виде зарплаты, выдаваемой как милостыня.

«Средства существования – это не плата за продукцию, произведенную человеком для кого-то другого, а либо личная собственность человека, которой он сам распоряжается для удовлетворения своих потребностей, либо его доля в производстве, одним из основных элементов которого он является».

Еще одна насущная потребность личности и семьи – средства передвижения. В социалистическом обществе ни физическое, ни юридическое лицо не должно сдавать в аренду индивидуальные средства передвижения, поскольку это – посягательство на потребности других.

У каждого человека и его потомков есть право пожизненного пользования землей, чтобы он мог удовлетворять личные потребности – возделывать ее или пасти на ней скот.

«Земля не принадлежит никому».

Каддафи утверждает, что создать свободное и потому счастливое общество можно, только удовлетворив материальные и духовные потребности человека. При этом никто не должен препятствовать удовлетворению этих потребностей и управлять ими. Эксплуатация противоречит целям нового социалистического общества: человек работает либо сам на себя, либо является партнером в производстве на социалистическом предприятии, либо работает в сфере общественных услуг. В последнем случае его материальные потребности обеспечивает общество.

Умеряя свои потребности, человек может делать накопления, получая же сверх потребностей, он мешает удовлетворять их другим. Добросовестность человека, работающего на себя или в качестве партнера на социалистическом предприятии, стимулируется тем, что он трудится для удовлетворения собственных материальных потребностей.

«Тот же, кто работает за плату, не имеет стимула в работе. Поскольку в социалистическом обществе отсутствуют возможности для частного производства, превышающего личные потребности индивидуума, и не допускается удовлетворение потребностей одних за счет других, социалистические предприятия работают для удовлетворения потребностей общества в целом».

Как полагает Каддафи, только в том случае, когда работник трудится не пассивно и не по принуждению, это свидетельствует о здоровой основе такого производства. Из чего делает не менее последовательный и захватывающий вывод:

«Зеленая книга не только решает проблему материального производства, но и намечает путь к достижению всеобъемлющего решения проблем человеческого общества в целях окончательного материального и духовного раскрепощения личности и достижения всеобщего счастья».

А откуда берутся богатые и бедные при неравном распределении общественного богатства? «Это воровство и грабеж, более того, это открытый, узаконенный грабеж, соответствующий жестоким эксплуататорским законам».

Равная доля общественного богатства, по мнению Каддафи, полагается и умелым старательным работникам, и нетрудоспособным людям.

Каддафи сравнивает общественное богатство со складом, откуда люди каждый день получают равное количество провизии, достаточное для удовлетворения их ежедневных потребностей. Из этого количества каждый по желанию может употребить сколько захочет, а остальное отложить про запас. Пытаться получить со склада лишнее может только вор.

«Такова теория освобождения потребностей человека во имя освобождения самого человека».

Одним словом, черты нового социалистического общества, закономерно возникающего в несправедливом мире, по мнению ливийского лидера, следующие: это личная собственность, удовлетворяющая личные потребности человека без эксплуатации других, и социалистическая собственность, когда производители являются партнерами в производстве (последняя вытесняет частную собственность).

Чтобы стать счастливым, человек должен быть свободным. Для этого он должен сам распоряжаться своими потребностями. Средства удовлетворения основных личных материальных потребностей – от одежды и пищи до средств передвижения и жилья – являются личной и священной собственностью человека, здесь недопустима никакая аренда. Их удовлетворение определяется естественными законами общества, а не законами, созданными человеком.

Вопрос поворота современных обществ от принципа наемного труда к принципу равноправного партнерства сегодня еще не решен. Но Каддафи уверен, что рано или поздно это сбудется. Новое социалистическое общество, по его мнению, достигнет высшего этапа своего развития, когда производство будет полностью удовлетворять материальные потребности всех членов общества, а деньги исчезнут.

Домашняя прислуга, считает Каддафи, – современные рабы, стоящие на социальной лестнице даже ниже наемных работников. В социалистическом обществе они не являются партнерами в производстве и поэтому оказываются вне сферы действия естественных социалистических законов, по которым работники сферы обслуживания должны получать равную долю общественного богатства. Поэтому ее следует освободить. По мнению Каддафи, его Третья всемирная теория указывает массам путь к окончательному избавлению от эксплуатации во имя построения «…общества, в котором люди свободны, поскольку все они, во имя окончательной и полной победы Свободы, имеют равные права на власть, богатство и оружие».

Наемные работники и слуги должны освободиться из рабства и превратиться в партнеров в сфере материального производства. А жилище пусть обслуживают сами жильцы. При необходимости к этому можно привлекать свободных работников, пользующихся социальными и материальными гарантиями наравне с остальными работниками сферы общественных услуг.

Заключительная часть «Зеленой книги» посвящена общественному аспекту Третьей всемирной теории. В ней Каддафи исследует вопросы нации и национального самосознания, исторического развития общества, рассматривает взаимосвязь семьи, племени и нации, исследует сходство и различие между женщиной и мужчиной, а также уделяет внимание вопросам меньшинств, образования, искусства и спорта.

«ГЕРОИ ИСТОРИИ – ЭТО ЛИЧНОСТИ, ЖЕРТВУЮЩИЕ СОБОЙ ВО ИМЯ ОБЩЕГО ДЕЛА».

Все исторические движения – всегда массовые, коллективные движения общности людей во имя своих интересов, например во имя независимости от другой общности, – утверждает Каддафи. При этом внутри самой общности происходит борьба за власть на всех уровнях, вплоть до семьи. Сформированная путем естественного процесса национальная общность имеет свои общественные потребности, и пока все национальные общности не освободятся от господства других общностей, будут продолжаться национально-освободительные движения. То есть современный мир, по Каддафи, находится на историческом этапе национальной борьбы во имя торжества национального самосознания.

«Национальное самосознание – это основа сохранения наций. Нации, утратившие национальное самосознание, обречены на гибель. Проблема национальных меньшинств как одна из политических проблем современного мира носит общественный характер, поскольку меньшинства – это народы, утратившие национальное самосознание и, как следствие, подрубившие саму основу своего существования».

Каддафи сравнивает национальное самосознание с силой гравитации. Объединяющее национальное самосознание – основа существования любого сообщества, поэтому оно и побуждает сообщества к борьбе. Это закон природы, и его нарушение меняет весь ход жизни.

Наряду с общественным фактором действует и религиозный фактор, который может как разъединять национальную общность, так и объединять разные национальные общности.

«Исторически каждая национальная общность должна иметь свою религию. Только при этом условии возможна гармония. Однако в жизни дело обстоит иначе, и именно в этом заключается истинная причина конфликтов и нестабильности в жизни народов в различные эпохи».

По мнению Каддафи, исключения из основополагающего принципа, согласно которому у каждого народа должна быть собственная религия, только подтверждают это правило, ведут к возникновению нестабильности внутри единой национальной общности и способствуют возникновению конфликтов. Единственный способ устранить такие конфликты состоит в восстановлении нарушенного естественного правила, согласно которому у каждой нации должна быть своя религия. При этом общественный и религиозный факторы приходят в соответствие, возвращается гармония и развитие сообществ людей продолжается в верном направлении.

Каддафи утверждает: естественное право и мужчины, и женщины – свободный выбор.

«Для человека, как отдельной личности, семья важнее государства».

Семья для человека– это его колыбель и социальная защита. Понятие государства несвойственно человеку.

«Государство – это искусственное политическое, экономическое, а иногда и военное устройство, никак не связанное с понятием «человек» и не имеющее к нему никакого отношения».

Каддафи сравнивает семью с отдельным растением, из которых состоит растительный мир. Политические, экономические, военные факторы в рамках государства вынуждают множество семей к существованию, подобному искусственному разведению растений на плантациях. Все, что ведет к распаду семьи или ее вырождению, не только негуманно и противоестественно, оно является насилием над природой.

«Общество, где в силу каких-то условий существует угроза единству семьи и ее существованию, подобно плантации, где растения могут быть выдернуты с корнем, засохнуть от недостатка влаги, или погибнуть от огня и засухи, или просто увянуть. Человеческое общество подобно цветущему саду или возделанной ниве, где растения развиваются естественно, цветут, дают завязь, идут в рост».

Для процветания общества нужно, чтобы человек естественно развивался в условиях семьи, необходимо процветание семьи. Существование человека вне ее лишено смысла и общественного содержания, как существование листка невозможно без ветки, на которой он растет.

«Если человеческое общество станет когда-нибудь обществом без семьи, оно будет обществом бродяг и уподобится искусственному растению».

Семья, увеличившаяся вследствие роста потомства, – это племя. Нация – это большое племя. А мир – это большая семья, которая вследствие роста населения разделилась на множество наций. Мир, нация, племя формируются на основе тех же связей, что и семья.

«Человечество – это межнациональные связи, нация – это межплеменные связи, племя – это междусемейные связи. Прочность этих связей снизу вверх ослабевает. Это общеизвестная истина, отрицать которую невозможно».

То есть самая прочная общественная связь – сплоченность, слияние, любовь и привязанность – прочнее всего на уровне семьи.

«ЧТОБЫ ИМЕТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЦЕННОСТЯМИ, ПРИВИЛЕГИЯМИ И ИДЕАЛАМИ, КОТОРЫЕ СОЗДАЮТСЯ ВЗАИМОСВЯЗЬЮ, СПЛОЧЕННОСТЬЮ, ЕДИНСТВОМ, ПРИВЯЗАННОСТЬЮ И ЛЮБОВЬЮ НА УРОВНЕ СЕМЬИ, ПЛЕМЕНИ, НАЦИИ И ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНО СОХРАНИТЬ СПЛОЧЕННОСТЬ КАК НА УРОВНЕ СЕМЬИ И ПЛЕМЕНИ, ТАК И НА НАЦИОНАЛЬНОМ И МИРОВОМ УРОВНЯХ».

Семейное общество с точки зрения взаимосвязей, взаимного милосердия, солидарности и интересов предпочтительнее племенного, племенное – предпочтительнее национального, национальное – предпочтительнее интернационального.

Племя – это следующая стадия семьи, поэтому у его членов такие же материальные потребности и социальные преимущества, как и у членов семьи. Из-за того что семья невелика, она не всегда может контролировать человека, поэтому его поведение вне семьи может быть не всегда достойным. А племя может контролировать своих членов, вырабатывая для них нормы поведения, которые воспитывают лучше, чем любая школа. Эти нормы закрепляются в сознании человека по мере взросления, в отличие от искусственно прививаемых ему навыков и знаний, которые постепенно утрачиваются.

Племя коллективно осуществляет естественную социальную защиту своих членов (выкуп, штраф, месть и т. п.). Основной фактор формирования племени – кровное родство.

«Со временем различия между членами племени, связанными кровным родством, и теми, кто присоединился к племени, исчезают, племя становится единым социальным и этническим образованием. Тем не менее это единство, в первую очередь, основано на кровном родстве и общем происхождении».

В политическом и национальном смыслах нация защищает человека лучше, чем племя. Преданность человека своему племени (трайбализм) вредна для нации, поскольку ослабляет его национальные чувства, так же как преданность семье ослабляет преданность своему племени.

«Национальный фанатизм, даже в той мере, в какой он присущ нации, представляет собой угрозу человечеству».

Если враждуют семьи одного племени, то сильные внутрисемейные связи – угроза для него, как неприязнь между членами одной семьи – угроза для самой семьи. Так же и существование нации ставится под угрозу, если враждуют образующие ее племена. И наоборот, сильный, уважающий себя и ответственный человек необходим и полезен семье. Такая же семья полезна племени, а нация – целому миру.

«Политическая и национальная структура деградирует, если опускается до уровня социальных категорий, то есть до семейного и племенного уровней, взаимодействует с ними и принимает их в расчет».

В результате длительного социального процесса семья развивается до племени, совокупность племен – до нации. Со временем возникают новые нации, старые дробятся. В становлении нации главную роль играет единство происхождения и второстепенную – общность судьбы.

В этой связи Каддафи предлагает рассмотреть причину исчезновения одних великих государств и появления на их месте других. По его мнению, семья, племя и нация, безусловно, являются социальными, а не политическими образованиями, в отличие от государства, которое может соответствовать или не соответствовать общественному образованию. Однонациональное государство существует долго и без изменений, а если оно переживет упадок, то возрождается под лозунгами национальной борьбы, возрождения и единства.

«Если же государство как политическое образование объединяет более одной нации, то его политическая структура в результате стремления каждой нации к национальной независимости разваливается. <…> Яркие доказательства этому мы находим на протяжении всей истории мира».

Государство – это не только общественное, но и политическое образование. На его возникновение влияет целый ряд факторов: национальное самосознание (основной фактор), религиозные, экономические и военные факторы. Несколько наций могут объединиться в одно государство благодаря единой религии, экономической необходимости или военным завоеваниям. Борьба за независимость между различными нациями, объединенными религией, усилится, если национальный дух окажется сильнее религиозного, при этом империя разрушается. Затем происходит обратный процесс (религиозный дух берет верх над национальным), нации снова объединяются, и это будет происходить до тех пор, пока общественный фактор окончательно не восторжествует над политическим.

«Общественный фактор – это основной и постоянный фактор. Этим фактором является национальное самосознание. Поэтому необходимо делать упор на социальную действительность, уделяя внимание семье ради воспитания нормально развитого человека, далее – племени, как общественной защите и как естественной социальной школе, где человек помимо семьи получает свое общественное воспитание, а затем и нации, поскольку человек постигает подлинный смысл социальных ценностей через семью и племя, являющиеся естественными общественными образованиями, возникшими без вмешательства извне».

Политические системы, не соответствующие социальной действительности, являются временными и неизбежно падут под воздействием национальных побуждений нации.

Каддафи называет свои утверждения непреложными истинами, приравнивая их незнание к непониманию и неуважению основ человеческого бытия, чреватому ошибками, нарушающими течение жизни человеческих сообществ.

Поскольку женщина и мужчина в равной степени люди, по мнению Каддафи, несправедливо делать различия между ними. Их сходство – в равной потребности еды, питья, жилья, одежды, средств передвижения, способности испытывать чувства, мыслить, учиться, как и в том, что они живут и умирают.

Но между ними есть и природное различие, обусловленное естественной необходимостью, их особой ролью. Для выполнения этой роли им нужны разные условия.

«В период беременности женщина находится в болезненном состоянии почти год. В это время она лишена возможности заниматься своей обычной деятельностью. <…> Процесс естественного кормления … также лишает женщину возможности заниматься обычной деятельностью».

Из-за естественного природного различия между мужчиной и женщиной равенство между ними невозможно. При этом и те, и другие должны существовать одновременно, поскольку ни один из них не способен заменить другого. Биологические функции нелегки для женщины, но здесь женщина лишена выбора, иначе человеческая жизнь прекратилась бы.

Предотвращение зачатия, вмешательство при родах или кормлении направлены против естественной жизни. Так же вредна тенденция заменять мать яслями, в которых дети подобны цыплятам на птицефермах.

«РЕБЕНОК ДОЛЖЕН РАСТИ В СЕМЬЕ, В ОБЩЕСТВЕ МАТЕРИ И ОТЦА, БРАТЬЕВ И СЕСТЕР, А НЕ НА ПТИЦЕФЕРМЕ». <…> ДЕТИ, НЕ ИМЕЮЩИЕ СЕМЬИ И КРОВА, ВОСПИТЫВАЮТСЯ ОБЩЕСТВОМ. ТОЛЬКО ДЛЯ ЭТИХ ДЕТЕЙ ОБЩЕСТВО СОЗДАЕТ ЯСЛИ И ДРУГИЕ ПОДОБНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ. ОПЕКА ОБЩЕСТВА НАД НИМИ ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЕЕ ОПЕКИ ОТДЕЛЬНЫХ ЛИЦ, НЕ ЯВЛЯЮЩИХСЯ ИХ РОДИТЕЛЯМИ».

По естественной склонности ребенок без колебаний выберет мать, а не детскую ферму. Мать для ребенка – естественная и идеальная защита. Заменять мать яслями негуманно, это насильственное препятствие свободе нормального развития. Чтобы не вынуждать женщину отказываться от выполнения ее естественных функций, следует обеспечить ей все права и благоприятные условия для их выполнения, например не принуждать беременную женщину к физическому труду или кормящую – к посту.

Мужчина и женщина равны во всем, что касается человеческих отношений, например они не должны вступать в брак против своей воли. Но по биологической природе их качества отличаются, как внешне, так и по сути. Как и в дикой природе, особи женского пола – красивые и нежные, а особи мужского пола – сильные и грубые.

«Пренебрежение природными особенностями, произвольный выход за их пределы означает попрание ценностей самой жизни и ее уничтожение. <…> Однако почти всюду в мире роли женщины и мужчины в жизни человеческого сообщества, в результате попыток превратить женщину в мужчину, смешиваются. Это – насилие над природой, предопределившей, что каждому – и мужчине, и женщине – принадлежит своя особая роль, иначе это – регресс. Эта тенденция противна природе, она сокрушает правило свободы, обращена против жизни и законов существования».

Мужчина или женщина могут отказываться от выполнения своего природного жизненного предназначения только в ненормальных условиях, противоречащих закону свободы и угрожающих самому человеческому существованию. Изменить эти условия может только переворот во всемирном масштабе, неизбежный в промышленно развитых обществах в силу инстинкта самосохранения – для этого, по мнению Каддафи, даже не потребуется внешняя агитация, например «Зеленая книга».

«ВСЕ СУЩЕСТВУЮЩИЕ НЫНЕ ОБЩЕСТВА ВИДЯТ В ЖЕНЩИНЕ ТОЛЬКО ТОВАР. ВОСТОК РАССМАТРИВАЕТ ЕЕ КАК ПРЕДМЕТ КУПЛИ-ПРОДАЖИ, ЗАПАД ЖЕ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ПРИЗНАВАТЬ В НЕЙ ЖЕНЩИНУ».

Женщина не должна выполнять работу, для которой она не создана и которая угрожает ее природной функции, превращая женщину в мужчину. Нельзя игнорировать естественные различия между женщиной и мужчиной, не разрушая основы жизни человека и его общественную жизнь, как это делается в современных индустриальных, материалистических обществах. Это неразумно и опасно для Человечества и Цивилизации.

«ВОПРОС НЕ В ТОМ, ДОЛЖНА ИЛИ НЕ ДОЛЖНА РАБОТАТЬ ЖЕНЩИНА. ПОДОБНАЯ ПОСТАНОВКА ВУЛЬГАРНА И АБСУРДНА, ПОСКОЛЬКУ ОБЩЕСТВО ОБЯЗАНО ОБЕСПЕЧИТЬ РАБОТОЙ ВСЕХ СВОИХ СПОСОБНЫХ К ТРУДУ ЧЛЕНОВ, БУДЬ ТО МУЖЧИНЫ ИЛИ ЖЕНЩИНЫ. ДЕЛО В ТОМ, ЧТО КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН ВЫПОЛНЯТЬ ТАКУЮ РАБОТУ, КОТОРАЯ ЕМУ ПОДХОДИТ, И НЕ ДОЛЖЕН ПРИНУЖДАТЬСЯ К ВЫПОЛНЕНИЮ НЕПОДХОДЯЩЕЙ ДЛЯ НЕГО РАБОТЫ.

ЗАСТАВЛЯТЬ ДЕТЕЙ ВЫПОЛНЯТЬ РАБОТУ ВЗРОСЛЫХ – ПРОИЗВОЛ И НАСИЛИЕ. ЗАСТАВЛЯТЬ ЖЕНЩИНУ ВЫПОЛНЯТЬ РАБОТУ МУЖЧИНЫ – ТАКЖЕ ПРОИЗВОЛ И НАСИЛИЕ».

Свободный человек, обладая отвечающими его природе знаниями и навыками, способен выполнять соответствующую работу. Обратное – произвол. Мужчины и женщины, взрослые и дети равны в своих человеческих правах, но у них далеко не равные обязанности.

Третья всемирная теория Каддафи предполагает решение проблемы прав и обязанностей меньшинств.

Меньшинства, по Каддафи, бывают двух типов – слившееся с нацией, ставшие ее социальной частью, и не имеющее своей нации. Меньшинство второго типа является самостоятельным общественным организмом, исторически сложившейся общностью, и со временем станет нацией под влиянием факторов присоединения и общности судьбы. Такое меньшинство обладает суверенными общественными правами, на которые не вправе посягать никакое большинство. Общественная самобытность – неотъемлемое свойство такого меньшинства.

«Политические и экономические проблемы такого меньшинства могут быть решены только в условиях общества, которым правят массы, где власть, богатство и оружие принадлежат массам. Рассматривать меньшинство только под углом политических и экономических проблем – диктат и несправедливость».

Каддафи уверен: на последнем этапе истории рабства белая раса поработила черную. Пока черный человек не поймет, что его права полностью восстановлены, он этого не забудет. Этот психологический фактор нельзя не учитывать.

Исторически возникало господство и желтой расы, и белой расы.

«Ныне наступает период господства черной расы».

В настоящее время черная раса является крайне отсталой, но это способствует ее численному превосходству.

«В то же время другие расы вследствие регулирования деторождения и действующего законодательства о браке численно сокращаются. Это также следствие их постоянной занятости в противоположность черным, ведущим праздный образ жизни в атмосфере вечной свободы».

Принятый в нынешнем мире метод обучения молодежи с его регламентированным процессом и зафиксированными в учебниках материалами, предназначенными к заучиванию в учебных аудиториях за определенное время, противоречит свободе, считает Муаммар Каддафи. Мировые государства, которые гордятся тем, что навязали молодежи обязательное обучение, подавляют свободу и природные способности человека. Принудительная профориентация – это губительный для свободы диктат, лишающий человека права на свободный выбор, творчество и проявление таланта.

«Обязательное регламентированное обучение по программам означает на деле принудительное насаждение невежества среди масс».

Чтобы уничтожить принятые ныне в мире методы обучения, освободив человеческое сознание от тенденциозных программ и преднамеренной перестройки вкусов, понятий и умонастроений человека, необходима всемирная культурная революция.

«Сказанное не означает, как может показаться некоторым вульгаризаторам, что нужно закрыть учебные заведения и лишить людей возможности учиться. Напротив, это означает, что общество должно обеспечить образование всех видов и дать своим гражданам возможность выбрать такой вид, который больше соответствует их природе, что, в свою очередь, требует наличия достаточного числа учебных заведений во всех областях знаний».

При нехватке таких заведений человек вынужден изучать только доступные в существующих учебных заведениях дисциплины, что ограничивает его свободу, поскольку он не может реализовать свое естественное право свободного выбора из-за отсутствия других учебных заведений.

Общество, преграждающее путь к знаниям (в том числе к истинному знанию веры, религии, культуры – своей или чужой) или монополизирующее эти знания, – это отсталое, крайне невежественное и враждебное свободе общество. Нельзя лишать человека его естественного права на знание – только сам человек может отказаться от него.

«Невежеству придет конец, когда все будет представлено в истинном свете, когда каждый человек будет иметь возможность познавать истину доступным для себя путем».

«Люди будут отсталыми, пока не смогут объясняться на одном языке».

Без воплощения этой неосуществимой, по мнению Каддафи, мечты, всем народам останется выражать все многообразие чувств, вкусов и настроений на своем родном языке, и этот язык, влияя через эмоциональное восприятие на реакцию своего носителя, будет определять поведение человека.

Нельзя просто принять единый для всех язык – процесс слияния языков должен захватить несколько поколений, лишенных фактора наследственности, поскольку обычно чувственные восприятия, вкус и темперамент сыновей и внуков формируются под влиянием дедов и отцов.

«Если предки говорили на разных языках, а потомки говорят на одном, то это не значит, что потомки, говоря на одном языке, имеют общие вкусы и одни и те же эмоциональные восприятия. Единое эстетическое отношение может появиться только после того, как новый язык создаст генетический фактор передачи вкуса и чувственных восприятий от поколения к поколению».

Например, если у одного народа цвет траура – белый, а у другого – черный, то каждый из них воспринимает данный цвет с соответствующими эмоциями, и следующее поколение унаследует это восприятие (например, будет инстинктивно не любить черный цвет, как и предыдущее поколение). Поэтому каждый народ по генетическим причинам по-настоящему воспринимает только свое национальное искусство и наследие, а чужое не воспринимает даже при сходстве языков. Проявление этого различия, хотя и в слабой форме, возможно даже внутри одного народа.

«Обучиться единому общему языку нетрудно, так же как нетрудно, зная язык других народов, научиться понимать их искусство. Трудность заключается в невозможности подлинного эмоционального слияния с чужим языком. Эта проблема будет существовать, пока не исчезнет воздействие фактора наследственности на людей, говорящих на одном языке. <…> Тем не менее, достижение этой цели при условии неуклонного развития человеческой цивилизации – всего лишь вопрос времени».

Для начала Каддафи сравнивает спорт с молитвой: индивидуальный спорт подобен уединенной молитве, а массовый (спортивные игры на открытых площадках) – совместной молитве в храме. Заметив, что разумно молиться самому, а не смотреть, как молятся другие, он тут же проводит аналогию: неразумно идти на стадионы и спортивные площадки, чтобы смотреть выступления спортсменов, лучше самому участвовать в спортивных играх.

«Спорт подобен молитве, еде, отоплению, свежему воздуху. Люди не ходят в ресторан, чтобы смотреть, как едят другие. Нелепо также представить себе людей, поручивших другим вместо себя греться у огня или освежаться у вентилятора. Столь же нелепо, когда общество позволяет отдельному человеку или группе людей монополизировать спорт, отстранив от него общество, причем общество оплачивает все расходы спортсмена-одиночки или группы спортсменов. С демократической точки зрения это столь же недопустимо, как недопустимо, чтобы народ позволял отдельному человеку или группе людей – партии, классу, клану племени, парламенту – решать от имени народа его судьбу или определять его потребности».

Индивидуальным спортом можно заниматься по собственной инициативе, самостоятельно неся при этом расходы. А массовый спорт – это социальная потребность человека. Передоверять занятия спортом кому-то еще недопустимо, как невозможно передать другому духовное и физическое удовлетворение.

«С демократической точки зрения, ни отдельный человек, ни группа людей не имеют права монополизировать спорт, власть, богатство, оружие, отстранив от этого остальных».

В современном мире во всех государствах традиционную основу спорта составляют спортивные клубы, обладающие соответствующими средствами и возможностями. Это такая же социальная монополия, как и политическая монополия диктатуры, правящей от имени масс, экономическая монополия, отнимающая богатства у общества, военная монополия на оружие. В эпоху масс монополия на богатство, власть и оружие разрушается, значит должна быть разрушена и монополия на социальную активность (спорт, верховую езду и т. п.).

Тем, кто голосует за кандидата, чтобы он решал их судьбу, а то и стал носителем их достоинства, суверенитета и т. д., – им, лишенным воли и достоинства, остается лишь наблюдать со стороны, как другой действует там, где они по определению должны действовать сами.

«Аналогичное происходит с теми людьми, которые не занимаются спортом сами и для себя, поскольку неспособны заниматься им из-за неумения или надувательства со стороны организаций, монополизировавших занятия спортом и стремящихся развлечь массы и притупить их сознание, оставив им в удел вместо занятия спортом лишь смех и аплодисменты. Когда власть принадлежит массам, спорт становится массовым».

Массы должны заниматься коллективным спортом – это право всего народа, поскольку спорт полезен для оздоровления и развлечения. Если оздоровительную и нравственную стороны спорта будут использовать только одиночки или отдельные группы людей, массам придется обеспечивать их всем необходимым и оплачивать все расходы, что неразумно.

«Тысячи аплодирующих и смеющихся зрителей, заполняющих трибуны стадионов, – это тысячи введенных в заблуждение людей, которые, не имея возможности заниматься спортом лично, праздно сидят на трибунах и аплодируют чемпионам, которые перехватили у них инициативу, оттеснили их и монополизировали спорт, используя в своих интересах возможности, предоставленные им массами».

Трибуны стадионов закрывают массам доступ на спортивные поля и к спортивным сооружениям, не давая им заниматься спортом. Когда массы осознают, что спорт – это вид социальной активности, они займут спортивные арены, чтобы заниматься спортом, а не просто смотреть. Только неспособное заниматься спортом меньшинство может пребывать в роли пассивного зрителя.

«Трибуны стадионов исчезнут, когда на них некому будет сидеть».

Тем, кто понимает смысл исторических событий и представляет себе будущее, кто способен играть в жизни героическую роль, незачем идти в театр или концертный зал, куда бездельники приходят посмотреть на течение жизни и поучиться, как ученики приходят учиться в класс.

Тому, кто сам творит жизнь, не нужна поддельная жизнь на сцене. Всадник не сидит на трибуне во время скачек.

«Если бы каждый имел коня, то не нашлось бы желающих наблюдать за скачками и аплодировать их участникам. Сидящие зрители – это те, кто не могут сами заниматься этим видом спорта, потому что не умеют ездить верхом».

Каддафи приводит в пример кочевые народы, которым не нужны театр и зрелища: их жизнь крайне трудна, они относятся к ней серьезно, и всякие имитации жизни им смешны. Они не смотрят спортивные состязания, а с радостью участвуют в них сами, повинуясь своей инстинктивной потребности.

Такие виды спорта, как бокс и другие единоборства, – свидетельство того, что человечеству все еще не чужды пережитки варварства. Но поднявшись на более высокую ступень цивилизации, человек непременно избавится от них.

«Дуэли на пистолетах, а до этого принесение жертв, тоже были обычными явлениями в жизни человеческого общества. Но вот уже сотни лет, как эти варварские явления исчезли без следа. Теперь люди с усмешкой и смущением вспоминают, что они когда-то занимались такими вещами. То же самое произойдет через десятки или сотни лет с боксом и борьбой. Однако самые просвещенные и интеллектуально развитые люди уже сейчас сторонятся этих варварских видов спорта, не желая быть ни участниками, ни зрителями подобных выступлений».