10-я Глава

В сентябре месяце 1943-го года стали появляться слухи, что немцы намерены эвакуировать г. Кривой Рог. К этому времени в Криворожском каз. Штабе был организован хороший автопарк, в котором были собраны и отремонтированы 2 легковых и 5ть грузовых машин. Все это делалось своими средствами и своими людьми из брошенных и разбитых немецких машин. В Войсковом-же Штабе не было ни одной машины и Пох. Атаман большею частью ездил верхом, а семья Атамана выезжала на подводе. Решено было подарить Пох. Атаману хорошую легковую и одну грузовую машины, которые и были отправлены в Кировоград. Шоффером на легковую машину был назначен один инженер, большой специалист по всякого рода транспорту, который принес большую и безкорыстную пользу казачеству и который оставался с Пох. Атаманом все время, деля с ним и горе и радость.

Слухи об эвакуации все росли, хотя немцы, как всегда, и скрывали это. Наконец, было получено распоряжение Пох. Атамана выехать с Криворожским казачьим Штабом в г. Проскурово и открыть там пропускной пункт для большого количества беженцев: казаков и «иногородних».

При выезде из Кривого Рога, произошло много неприятных сцен, характеризующих некоторых людей. Войск, старш. Потехин, вместе с казаком Маштаковым и одниминженером г. Б., служившим в Казачьем Штабе в канцелярии, собрали около себя группу казаков и стали требовать себе отдельного обоза, т. к. они не желали ехать по указанному им маршруту на Проскурово, а захотели ехать под командой Потехина на Румынию. Главной целью Потехина всегда было не подчиняться распоряжениям Войскового Штаба и Пох. Атамана, а иметь группу казаков и быть их командиром.

Ночью, захватив часть обоза, эта группа казаков под командой Потехина, тайно и поспешно выехала на Румынию и чуть не попала в катастрофу: выдачу их большевикам.

За 3–4 месяца до эвакуации, после долгих скитаний и пребывания в Штабе Духопельникова, в Кировоград приехал бывший интендант Ростовского казачьего Штаба, господин Б. Он остановился у своего старого друга, господина Д. и просил его выручить из беды, походатайствовать за него перед Пох. Атаманом и дать ему какую нибудь «подходящую» работу. Пох. Атаман, «по доброте сердечной», и по ходатайству г. Д. простил грехи г. Б. и, вызвав Нач. Криворожск. Штаба, просил помочь раскаявшемуся в своих «прегрешениях» г. Б. и дать ему один из пропускных пунктов около г. Никополя, где г. Б. будет собирать казаков и через Кривой Рог направлять их Пох. Атаману в Кировоград. Этим пунктом заведовал казак Маштаков. Это был молодой, энергичный человек и вел свое дело исправно, но, по совету г. Д., этот большой пропускной пункт Пох. Атаман передал в более «опытные» руки г. Б. Приказ Пох. Атамана был, конечно, выполнен и на место Маштакова назначен г. Б.

Прошло несколько месяцев и, однажды перед эвакуацией в Кривой Рог, неожиданно, приехал г. Б. и заявил, что он уже приготовился к эвакуации. Он решил, не считаясь с распоряжениями и планами Пох. Атамана, немедленно, выехать в Румынию, где проживала его теща — румынка. Он предлагал и Нач. Криворожского каз.

Штаба также, немедленно, сворачивать свою работу и выезжать вместе с ним в Румынию.

На вопрос г. Адмиралова, а как-же поступить с Войсковым Штабом и Пох. Атаманом, он ответил, что ему с ними, сейчас, «не по пути». На это Нач. Криворожск. каз. Штаба заявил ему, что ему тоже «не по пути» с ним. Г. Адмиралов добавил, что с Пох. Атаманом, полк. С. В. Павловым, он начинал свою работу еще на Дону, не привык изменять данному своему слову и ненамерен бросить казаков, которых вывел с Дона и, потому, до конца останется верным Пох. Атаману.

На этом они и расстались. г. Б. через несколько дней, не заезжая в Войсковой Штаб и не показываясь своему другу, г. Д., тайно выехал в Румынию.

Но там, «у тещи», он долго не оставался. Как человек опытный, он почувствовал, что в Румынии жить опасно и легко попасть в руки большевиков и потому выехал со своей семьей, в одиночном порядке, далее, заграницу.

После различных «мытарств и приключений», г. Б., спустя много времени поселился на границе со Швейцарией, около г. Линдау, а, затем, один из первых съумел выехать в Америку, где сделался атаманом одной станицы и в чине «полковника».

20-го октября 1943-го года, выпроводив все танспорты и штабное имущество, Начальник Криворожского каз. Штаба вынужден был в экстренном порядке, т. к. уже подходили большевики, выехать, согласно приказа Пох. Атамана, в г. Проскурово. В дороге их застигла ночь и они вынуждены были остановиться на ночлег. Ночь была тревожная. Слышались орудийные выстрелы, а по дорогам были уже большевитские разъезды.

Из Кривого Рога выехали последними и в этот-же день дорога была перерезана большевиками.

По дороге в Проскурово, нужно было заехать еще в Кировоград, чтобы получить от Пох. Атамана последние распоряжения. Приехав в Кировоград, они нашли ВойсковойШтаб уже готовым к эвакуации. Здесь узнали, что много казаков, кем-то, намеренно распропагандированных, направилось в Румынию. Поэтому, Пох. Атаман просил Нач. Криворож. Штаба, немедленно, не останавливаясь в Проскурово, ехать в Каменец-Подольск, чтобы не допустить казаков ехать в Румынию, которую считали ненадежной. Так потом и оказалось. Там разыгралась ужасная трагедия. Румыния, вследствии измены Болгарии, была взята большевиками и от румын они потребовали выдачи всех беженцев, что они и сделали. Всех, кто не успел выехать, румыны выдали большевикам.

На совете Пох. Атамана с немецким Штабом было решено направлять всех эвакуирующихся в Польшу.

Но, спустя некоторое время, стали получаться слухи, очень неприятные для казаков: будто-бы, немцы решили ликвидировать казачий Войсковой Штаб и распустить все казачьи организации. Для выяснения этих, тревожных и ужасных для казачества, слухов, г. Адмиралов, оставив свой Штаб и семью в Каменец-Подольске, выехал с офицером А.Г.Комаровым (погибшим в Лиенцевской выдаче казаков англичанами) в Войсковой Штаб, который стоял в это время, в деревне Христиновка. Ехать пришлось на открытой товарной платформе в сильный мороз с ветром.

С большим трудом добрались до Христиновки. Деревня имела жалкий вид, но еще более жалкое впечатление оставлял Войсковой Штаб. От районного немецкого Штаба было получено оффициальное распоряжение о свертывании работ Войскового Штаба.

Во главе этого районного немецкого Штаба стоял немецкий генерал, который ненавидел казаков, не признавал их казачьего освободительного движения по борьбе с большевиками и не признавал вообще казачьих заслуг в государстве Российском. Этот генерал имел все отрицательные черты нацистской идеологии. Он был ярый нацист и видя, что немцы окончательно разбиты, хотел, хоть на ка~ заках сорвать свою злобу, и потому решил ликвидировать казачью организацию как военную, и, переведя всех казаков на гражданское положение, предоставить их общей беженской участи. Казаки, выйдя из пределов Донской Области, не стремились к военным делам, а только отбивались от наседавших на них со всех сторон партизан и к тому-же они были плохо вооружены. С болью в сердце приходилось иногда видеть, идущие в бой, казачьи части. Иногда в бой шли старики и даже женщины. Пулеметы ставили на казачью беженскую подводу, на которой сидела казачка и правила лошадьми, не желая раздаваться с ним, не считаясь с тем, что она могла оставить на фронте не только лошадей, но и свою буйную головушку. Действительно, это были люди, сильные духом. «Умрем, но не сдадимся», говорили казаки.

Немецкий генерал добился своего, и из Берлина, буд-то-бы, был получен приказ (может быть это была провокация этого немецкого генерала) ликвидировать казачьи воинские части и организации. У всех были отобраны военные удостоверения, дававшие «подобия» каких-то привилегий. Оставлены были только у четырех лиц, в том числе и у г. Адмиралова. Полная растерянность и подавленность охватила всех. Действительно, для Войскового Штаба и для казаков положение было отчаянное и безнадежное.

Через нессколько дней, немецкий генерал выезжал со своим Штабом на французский фронт. Делались предложения казакам ехать также во Францию на тот фронт, но никто из казаков не выразил желания ехать туда.

В этом немецком Штабе служил переводчиком приятель г. Адмиралова. Уезжая с немецким Штабом, он предложил ему также ехать во Францию, обещая со своей стороны принять все меры к тому, чтобы он был принят там хорошо и устроен на соответственную должность. Но г. Адмиралов, поблагодарив его, отказался выехать, решив быть верным до конца Пох. Атаману, полк. С. В. Павлову и родным казакам, с которыми решил разделить судьбу до конца.

После отъезда немецкого генерала, Войсковой Штаб оставался еще в Христиновке. Все чувствовали себя брошенными и обездоленными, но все-же решили так легко не сдаваться и бороться до конца. На совещании Пох. Атамана уговорили не падать духом, а ехать самому лично в соседний город, где находился Командующий фронтом, и изложить ему отчаянное положение Войскового казачьего Штаба и казаков.

На другой день, Пох. Атаман поехал к Командующему фронтом, добился личного свидания с ним и просил его войти в положение казаков и оказать им свою помощь. На счастье казаков, Командующий фронтом оказался человеком добрым и отзывчивым. Он решил лично запросить Берлин по этому поводу, выразив и свое пожелание, оставить казачьи организации на прежнем положении.

На следующий-же день, Командующий фронтом получил ответ: «Оставить казачьи организации в том-же виде и оказать им всемерную помощь!» Радости казаков не было границ. Все видели в этом заступление за них Спасителя и Его Божией Матери, особенно чтимой казаками. У всех поднялось настроение и все принялись за работу. Пох. Атаман, по приезде от Командующего фронтом, приказал г. Адмиралову, выежать в Каменец-Подольск, чтобы успокоить свой Штаб и казаков, которые с нетерпением ожидали его возвращения, а затем, немедленно, переехать в Проскурово и открыть там большой пропускной пункт для всех эвакуирующихся: казаков, «иногородних», украинцев и др. Люди за это время сильно устали и пообносились, а подводы разваливались, т. к. ехали в последнее время по ужасной, песчаной, дороге.

По распоряжению Командующего фронтом, всем эвакуирующимся было приказано выдать все необходимое: мужчинам — военным новое обмундирование, а прочимцивильные костюмы и белье, а женщинам белье, пла-< тья, платки, шали и все, что окажется необходимым.

Это распоряжение Командующего фронтом было так неожиданно и своевременно, что не знали как и благодарить его за это. В Проскурово предстояла огромная рабо-< та. Нужно было оборудовать помещение для всех беженцев, котор!ые прибывали ежедневно в огромном количестве, оборудовать кухню, баню и все это снабдить всем необходимым. Затем, организовать гужевой двор для подвод, конюшни для лошадей и т. п. Людям дать возможность отдохнуть, сделать необходимые починки и затем, в организованном порядке направлять их дальше.