В связи с последними событиями в Индонезии большой упор делался на обязательства, которые Англия должна выполнять по отношению к своему союзнику — Голландии. Однако, так же как и в отношении Среднего Востока, за этими официальными любезностями скрываются цели имперской политики и стремление получать прибыли. Подробное исследование обнаруживает тесную взаимосвязь между стратегией и интересами нефтяных компаний. На этом зиждется британское господство на всем Дальнем Востоке. Это не означает, что нефть является здесь, как в Ираке и Иране, единственным видом сырья, в котором заинтересованы англичане, но ее наличие и обладание ею, по существу, определяет британские интересы в районе Тихого океана.

Индонезия, или Голландская Ост-Индия, представляет собой архипелаг, состоящий примерно из двадцати крупных и сотен малых островов, разбросанных на площади, равной по размерам европейскому континенту. Индонезия в 56 раз больше Голландии и имеет в 8 раз больше населения. За исключением Северного Борнео и Саравака, являющихся английскими протекторатами, и Тимора, принадлежащего португальцам, Индонезия находилась под голландским колониальным господством в течение последних трехсот лет. Расположенная между Азией и Австралией, Индонезия занимает господствующее положение над морскими и воздушными коммуникациями между Индийским и Тихим океанами. Находясь в равной мере в выгодном местоположении по отношению к Австралии, Новой Зеландии, Китаю и Японии, Индонезия занимает ключевые позиции по отношению к Дальнему Востоку как в мирный, так и в военный период.

В настоящее время, более чем когда-либо, британские интересы на всем Дальнем Востоке связаны с эффективным контролем над Индонезией. По соображениям имперской дипломатии, а также имперской экономики, нельзя допустить, чтобы против порта Сингапур на южной оконечности Малаккского полуострова находилась держава с неопределенными или враждебными намерениями. Ибо если стратегически Сингапур господствует над Индонезией, то территория и нефтяные ресурсы Индонезии определяют значение Сингапура как стража Малаккского пролива и как топливной базы для британского военно-морского флота в дальневосточных водах.

Благодаря зависимости Голландии от поддержки британского военно-морского флота в Тихом океане, усиленной экономическими и стратегическими связями в Азии и Европе, Англия смогла оставаться верховным арбитром по отношению к Индонезии со времен лорда Кэстлри. В настоящее время, как и тогда, второстепенная держава, вроде Голландии, является для Великобритании единственно возможным партнером в Индонезии, и, если мы рассмотрим историю последней, мы выясним характерные черты британской имперской политики.

В противоположность тому, что было на Среднем Востоке, нефтяных компаний не существовало среди авангардных отрядов империализма в Ост-Индии. Они появились столетия спустя после того, как голландское колониальное господство прочно утвердилось, поэтому нефтяным компаниям не пришлось вести переговоры с местными властями или правительствами. Всякие препятствия были давно устранены при помощи кровопролитных кампаний, преследующих порабощение и истребление туземцев. В мрачной истории империализма редко можно встретить завоевателей более отталкивающих, чем голландцы, истреблявшие коренное население Индонезии. Когда во второй половине XIX века нефть появилась на сцене, Индонезия была поставлена в положение колонии — ситуация, которая лучше, чем всякая другая, устраивает иностранные нефтяные компании.

Религия ислама, все еще исповедуемая большинством индонезийцев, является пережитком сильного влияния, которое индийские и арабские поселенцы и торговцы оказывали на Ост-Индию (в особенности на Яву) в XII — XIII веках. Португальцы проникли сюда в начале XVI века, когда был создан торговый центр в Тернате, на Молуккских островах. После жестокой борьбы Испания заняла место Португалии, пока не появились голландцы, претендовавшие на торговлю с островами и господство над ними.

Первоначально Голландия продавала товары, которые Португалия перевозила в Европу. После фактической аннексии Португалии Испанией в 1580 г. Голландия стала непосредственно вести торговлю с Индонезией. Голландские корабли впервые прибыли туда в 1596 г. Под покровительством объединенной Нидерландской Ост-Индской компании, основанной в 1602 г. — два года спустя после создания аналогичной английской компании, — голландские купцы с самого начала добились специальных привилегий на Молуккских островах, знаменитых своими пряностями, и на Яве и Мадуре. Постепенно они вытеснили своих испанских и португальских, а позднее и английских конкурентов. К 1619 г. Голландия сделала Батавию своим административным центром. Основав свои аванпосты на Южной Суматре и некоторых мелких островах, голландские купцы вскоре добились полной монополии в экспорте пряностей, особенно перца. В XVII веке экспортировался также и сахар, а в начале XVIII века — кофе; позднее Нидерландская Ост-Индская компания перевозила также чай, лес, хлопок, шелк, олово и т. д.

Хотя голландцы фактически даже не занимали главных островов Индонезии, они считались их бесспорными хозяевами до наполеоновских времен. Они интересовались торговлей, а не территорией, выкачивая товары у туземцев путем принудительных поставок за ничтожную плату. Восстания против системы принудительного труда, введенной Нидерландской Ост-Индской компанией, были часты, но конец ее правлению наступил в результате вмешательства извне.

Как союзник французского императора Голландия представляла собой не только одно из звеньев в его континентальной системе, но также и базу для вторжения в Англию. Английский военно-морской флот потому и захватил Яву и Суматру в 1811 г., чтобы предотвратить захват их Наполеоном. До 1816 г. сэр Томас Стемфорд Рафлз был губернатором оккупированной территории. Он докладывал, что «опустошение и разруха сопутствуют голландскому правлению».

Голландская империя вышла из войны, потеряв Цейлон, мыс Доброй Надежды и свои последние поселения в Индии. Ее отказ от этих территорий был зафиксирован в Лондонском договоре (1824 г.), она официально отказалась также от Сингапура, который был оккупирован Англией в 1819 г. Но, к огорчению Рафлза, английское правительство, отозвавшее его в 1816 г., вернуло Индонезию Голландии, сохранив за собой только некоторые посты на Суматре.

Добровольный возврат Индонезии голландской колониальной империи имел ряд серьезных оснований. Великобритания была истощена войнами и внутренними беспорядками. Она нуждалась в сильном и достаточно дружественном Нидерландском королевстве, которое могло бы служить буфером против Франции на европейском континенте, а на Дальнем Востоке — быть послушным союзником. Голландское влияние в Европе и голландская морская мощь настолько ослабли, что Голландия охотно стала вассалом Англии.

* * *

Когда голландцы снова взяли управление колоний в свои руки, Нидерландская Ост-Индская компания была ликвидирована указом от 1799 г., согласно которому острова превращались в колонию Голландии. Снова была введена система принудительного труда, на этот раз ее осуществляло само голландское правительство. Ввиду того что создалась ситуация, сильно напоминавшая прежнюю, после 1816 г. снова стали вспыхивать восстания. Но так как Голландия теперь стала переходить от прибрежной торговли к планомерному проникновению вглубь островов, конфликты приняли форму постоянной и затяжной войны. В 1817 г. произошло восстание на Сапароке, за которым последовала пятилетняя война в Палембанге (1819 — 1824 гг.).

Некоторое изменение, хотя и не к лучшему, произошло в 1830 г. Губернатор ван ден Босх ввел так называемую «систему культур». В целях осуществления этой системы местных жителей принуждали выделить часть своей земли для выращивания экспортных культур по указанию голландского правительства. Первоначально они должны были выделять для этой цели 1/5 своей земли, но очень скоро размеры участков были увеличены. Голландцы правильно рассчитали, что если платить чиновникам и надсмотрщикам комиссионные в зависимости от размеров поставок урожая, они будут принуждать крестьян выделять гораздо большие участки для выращивания экспортных культур. В результате обычно половина населения, а иногда и все население деревни переключалось на эту работу. Такого рода вспышки голода, как в 1840 г., явились следствием подобной политики.

Основным мотивом введения «системы культур» были финансовые затруднения Нидерландского королевства. В результате экспорта продуктов, полученных путем применения этой системы, в голландское казначейство вскоре стали поступать крупные суммы. Между 1815 и 1840 гг. экспорт увеличился в шесть раз, а между 1830 и 1850 гг. государственное казначейство получило из Индонезии 800 млн. флоринов. Помимо государственной, существовала также частная торговля. В то время как из колонии извлекались такие колоссальные прибыли, на развитие самой колонии не тратилось никаких средств.

Считалось, что труд туземца «ничего не стоит», поэтому принуждение, взяточничество и жестокое обращение во имя коммерческой выгоды применялись чрезвычайно широко. Насколько это было возможно, голландцы управляли колонией при посредстве местных ставленников, которых они подкупом или силой заставляли служить себе. Если кто-нибудь из них проявлял строптивость, всегда находились другие, жаждущие власти и денег претенденты, которых можно было использовать. До тех пор пока их доверенные лица поставляли для них товары, голландцы не были склонны сами управлять Индонезией.

К середине XIX века «система культур» потерпела крах. Оппозиция против нее усиливалась как в Голландии, так и в Индонезии, особенно в связи с обременительными ограничениями, налагаемыми на частное предпринимательство. Однако основным стимулом для изменения этой системы явилось стремление голландской буржуазии к экспорту капитала. В этих условиях система государственной торговли и рабского труда была не только анахронизмом, — возникла необходимость ликвидировать ее в интересах голландских купцов и промышленников.

Растущие требования промышленного капитализма, который нуждался в экспорте крупного масштаба и вывозе излишков капитала в колониальные страны, имели своим результатом переход от торговли как основной цели к развитию производства. Усовершенствование морского судоходства и постройка Суэцкого канала явились мощным стимулом для этого. После депрессий 1870 и 1880 гг. экспорт капитала принял внушительные размеры.

Именно на этой стадии развития империализма начались разведка и разработка нефтяных ресурсов Индонезии. До 1850 г. только голландское правительство в соответствии с его общей политикой могло осуществлять исследования и эксплуатацию полезных ископаемых на островах. Но позднее частные предприниматели стали вкладывать свои капиталы в горнодобывающую промышленность и в сельское хозяйство. В 1870 г. был принят закон, по которому голландское правительство получило право на владение всей землей, не находившейся еще в частных руках, с целью сдачи ее в аренду голландским предпринимателям. Одним росчерком пера большая часть земли, которая все еще находилась в общинном владении, была передана в собственность иностранной державы.

Отнюдь не являлось простым совпадением то, что одна из самых ужасных войн, вызвавшая огромные жертвы, последовала сразу же после обнародования этого закона. После того как голландское правительство получило от Великобритании большую свободу действий в Индонезии на основе договора, заключенного на Суматре в 1871 г., оно сейчас же объявило — без всякого на то основания — войну жителям Суматры. Бойня продолжалась в течение двадцати лет; целью ее было лишить индонезийцев их исконных прав и обречь их на принудительный труд в шахтах и на плантациях.

В этих условиях и развивалась нефтяная промышленность в Индонезии. За семь лет до введения вышеупомянутого закона 1870 г., то есть в 1863 г., все основные нефтяные месторождения были уже разведаны. К 1869 г. было известно около 50 районов, в которых нефть достигла поверхности, но экспериментальное бурение не начиналось до 1872 г. Вначале оно дало неудовлетворительные результаты. Однако между 1880 и 1890 гг. нефть стали находить в достаточных количествах на Яве, Суматре и Борнео.

Добычу нефти в промышленном масштабе начала в 1887 г. Дордрехтская нефтяная компания, которая действовала около Сурабайи, в восточной части острова Ява. Но решающим годом в истории нефтяной промышленности был 1890 год. В 1883 г. голландский инженер А. де Рейтер-Зилкер получил концессию сроком на 75 лет возле Телега-Саид на Северной Суматре с помощью царствовавшего в то время султана. Появление газа, однако, вынудило инженера обратиться за помощью к правительственному Горнорудному бюро, и к тому времени, когда он, казалось, достиг успеха, у него не хватило капитала. Вложив в предприятие около 100 тыс. фунтов стерлингов, другой голландец, Дж. Б. Август Кесслер, занял его место и основал в 1890 г. фирму «Королевская компания по добыче нефти в Нидерландской Индии», известную теперь под названием «Ройал датч».

Это оказалось исключительно трудной задачей. Перевозить нефтяное оборудование и другие машины было чрезвычайно сложно. Только немногие специалисты-техники решались отправиться в Индонезию, чтобы попытать счастья у колыбели зарождающейся промышленности, перспективы развития которой были чрезвычайно сомнительны. Но более всего их страшило то, что местное население относилось исключительно враждебно к проникновению на его территорию.

Тем не менее, к 1892 г. небольшая фирма «Ройал датч» добывала ежегодно около 4500 тонн нефти; она провела нефтепровод из района Панкалан Брандан, где был сооружен нефтеперегонный завод. В те дни большой проблемой было найти покупателей. Нефть использовалась, главным образом, для освещения в виде керосина, и почти все ее побочные продукты пропадали даром. Так как не существовало еще ни автомобилей, ни самолетов, весь газолин, то есть около 50% нефти, сжигался как ненужный отход.

Очень скоро Август Кесслер столкнулся с финансовыми затруднениями и обратился за помощью к своему соотечественнику А. В. Г. Детердингу. Этот последний, один из самых влиятельных деятелей британской нефтяной промышленности, впоследствии известный как сэр Генри Детердинг, в то время был чиновником Нидерландской торговой компании в Индонезии. Детердинг стал переводить через свой банк по одному доллару за каждые 10 галлонов добытой нефти и вскоре стал компаньоном Кесслера. Добыча сильно увеличилась, и в 1895 г. «Ройал датч» смогла вознаградить своих акционеров фантастическими дивидендами в размере 44%, хотя в тот год основной капитал был увеличен до 2,3 млн. флоринов. Через два года с капитала в 5 млн. флоринов выплачивались дивиденды в размере 55%.

До этих пор «Стандард ойл» почти игнорировала фирму «Ройал датч», считая, что она не имеет особого значения. Но теперь Рокфеллер понял, что на китайских и европейских рынках подрастает его потенциальный конкурент, и решил раздавить «Ройал датч». Сначала он пытался заполучить большинство ее акций, и держатели акций в Гааге и Амстердаме радовались, что великий Рокфеллер согласен перекупить их акции вместо того, чтобы разорить их при помощи своего знаменитого метода «войны цен». Казалось, что это была борьба между гигантом и карликом, заранее обреченная на провал, но Детердинг твердо держался своих позиций, и в конце концов укрепил свою фирму, выпустив 1500 тысяч привилегированных акций, держателями которых могли быть только лица голландского происхождения.

«Стандард ойл» объявила в это время настоящую войну «Ройал датч». Она продавала нефть в Западной Европе с убытком для себя, возмещая дефицит за счет американского потребителя. Размеры дивидендов, выплачиваемых «Ройал датч», сократились в 1898 — 1899 гг. до 6%. «Ройал датч» выдержала это испытание только благодаря помощи со стороны банкирского дома Ротшильдов в Париже, предоставившего Детердингу заем, чтобы вывести фирму из затруднений.

Ротшильды уже давно были заинтересованы в нефти, особенно в русской. Начиная с 1883 г. они владели частью добываемой на Кавказе нефти через свои фирмы «Каспиан-Блэк си компани» (Каспийско-Черноморская компания) и «Мазут компани». Ввиду того что и «Ройал датч» и Ротшильды опасались соперничества американского колосса, который захватывал все рынки, было естественно, что они стали компаньонами. В будущем связь «Ройал датч» со знаменитым банкирским домом Ротшильда помогала ей одерживать победу во многих стычках со «Стандард ойл».

В 1900 г. Август Кесслер умер и в завещании назвал своим преемником Генри Детердинга. К этому времени, благодаря открытию нефти в восточной части Суматры, на Борнео и Цераме, добыча нефти в Индонезии увеличилась до 367 тыс. тонн, из которых более 300 тыс. тонн добывалось не «Ройал датч», а другими нефтяными компаниями. В 1899 г. был издан закон о горной промышленности, явившийся дополнением к более общему закону от 1870 г. Согласно закону 1899 г., владельцы земли отныне лишались всяких прав на полезные ископаемые, обнаруженные на их земельных участках ими самими или другими лицами. Таким путем голландское правительство обеспечивало себе право на владение залежами нефти, на выдачу лицензий и на предоставление концессий на 75-летний период. Вся территория, составляющая Индонезию, находилась теперь под экономической властью иностранных правителей. В области политики и администрации голландцы господствовали на островах так же бесконтрольно.

Но одна вещь — издать законы, а другая — заставить их уважать. В самом начале XX века была предпринята новая кампания, ставившая себе целью полностью оккупировать весь архипелаг. В период управления генерал-губернатора Хэудса голландские армии одержали победу в Тапаннули, Джамби и Индрагири — в центральной части Суматры, Борнео и Целебеса, а также в Бали и на Тиморе. Эта крупнейшая кампания, предпринятая в целях подчинения областей, до сих пор бывших недосягаемыми, закончилась лишь к 1909 г.

* * *

Никто не понимал лучше, чем Генри Детердинг, что Рокфеллер вскоре опять вступит в борьбу, так как «Ройал датч» превращалась в крупную нефтяную компанию. Кроме того, внезапное и неожиданное сокращение добычи нефти является само по себе достаточным доказательством того, что сравнительно небольшое предприятие всегда находится под угрозой быть вытесненным другими. Поэтому было необходимо: 1) поглотить более 50 независимых компаний, имевших собственность в Индонезии, чтобы устранить конкуренцию внутри страны и создать единый фронт против иностранных конкурентов; 2) вложить капитал в другие предприятия, чтобы смягчить удар, вызванный сокращением производства.

«Ройал датч» стала проводить политику концентрации производства, которая достигла своей кульминационной точки перед первой мировой войной, когда «Ройал датч» добилась полного господства над всей добычей и переработкой нефти в Индонезии. Первое крупное слияние фирм произошло в 1902 г., когда «Ройал датч» смогла выполнить свои обязательства на китайском рынке через посредство фирмы «Шелл транспорт энд трейдинг компани», располагавшей некоторым количеством русской нефти, чтобы компенсировать почти 40-процентное сокращение производства. Это было смелым шагом, если принять во внимание, что марка «Стандард ойл» стояла очень высоко.

Фирма «Шелл», ставшая ведущей компанией по транспортировке нефти в Индонезии, и «Ройал датч» — основная компания по добыче нефти, поняли, что продолжение борьбы между ними может быть катастрофой для обеих, а компании «Стандард ойл» это будет на руку; поэтому они заключили соглашение и создали в 1903 г. фирму «Эйшиэтик петролеум компани» с объединенным капиталом в 2 млн. фунтов стерлингов. Эта компания, в которую «Шелл» вложила 40% капитала, а «Ройал датч» — 60%, действовала как торговый концерн по продаже добываемой обеими фирмами нефти («Шелл» владела нефтеносными участками на Борнео), пользуясь их танкерным флотом. Хотя это объединение было еще сравнительно непрочным, все же оно сосредоточило в своих руках и добычу и транспортировку нефти. В силу договоренности с Ротшильдами, которые располагали долей участия в фирме «Шелл», всегда имелся запас русской нефти на случай нехватки своей.

Между 1903 и 1907 гг. добыча нефти в Индонезии увеличилась вдвое, и явилась необходимость завоевать новые рынки и расширить операции на уже завоеванных. Кроме того, «Эйшиэтик петролеум компани» начала открывать свои торговые филиалы по всему миру, что побудило «Стандард ойл» обратить более серьезное внимание на ее деятельность. Приходилось действовать уже в открытую. Чтобы лучше парировать неизбежный удар и увеличить эффективность организации, в 1907 г. было произведено окончательное слияние «Ройал датч» и «Шелл транспорт энд трейдинг компани».

Обе компании согласились отойти от активной производственной деятельности, с тем чтобы стать «холдинг-компаниями» — акционерными обществами, владеющими ценными бумагами других обществ. С этой целью они создали Батавскую нефтяную компанию с капиталом в 300 млн. флоринов, которая должна была заниматься добычей, а также переработкой нефти и нефтепродуктов, и Англосаксонскую нефтяную компанию с капиталом в 25 млн. фунтов стерлингов, которая должна была ведать вопросами транспорта, хранения, распределения и продажи нефти. Так же как это было при основании «Эйшиэтик петролеум компани» четыре года назад, 60% капитала принадлежало «Ройал датч» и 40% — «Шелл транспорт энд трейдинг компани». Так родилась компания «Ройал датч-Шелл». Генри Детердинг совершил ловкий ход, переведя свою главную контору из Гааги в Лондон. Лондонское Сити было местом, где вершились большие дела, и, кроме того, перевод конторы Детердинга свидетельствовал о том, что Британская империя заботливо следила за компанией. Однако в отношении финансовых обязательств Сити было еще очень осторожно; в самом деле, это было время, когда даже Англо-персидская нефтяная компания не могла привлечь внимания крупных дельцов Сити.

Парижские Ротшильды все так же продолжали поддерживать «Ройал датч». Они не только предоставили ей кредиты, но помогли проникнуть в русскую нефтяную промышленность. В 1910 г. были приобретены нефтеносные участки в Грозном к северу от Кавказского хребта. Год спустя Ротшильды расстались со своей собственностью и пожертвовали фирмами «Мазут компани» и «Каспиан-Блэк си компани», приобретя взамен 241 227 акций фирмы «Шелл» и 3879 акций по 1000 флоринов каждая фирмы «Ройал датч».

«Ройал датч-Шелл», руководимая Генри Детердингом, великолепно понимала, что монополия на нефтеносные участки была для нее так же необходима, как монополия на транспорт. С помощью Ротшильдов, своих преданных банкиров, «Ройал датч-Шелл» приобрела концессии в России, Румынии, Египте, Сиаме, Китае, Мексике, Южной Америке — повсюду, где только появлялись признаки нефти. Для того чтобы объявить войну «Стандард ойл», чтобы сломить ее власть в Англии, Франции и Германии, все запасы нефти вне Соединенных Штатов должны были отойти к «Ройал датч-Шелл».

К 1910 г. «Стандард ойл» перешла в наступление. Она перенесла наступательные операции из Европы в Азию, избрав полем битвы Китай и Маньчжурию. «Стандард ойл» распределила бесплатно миллионы ламп с надписанными на них словами «Мей фу» («Желаем удачи»); она надеялась, что китайцы теперь начнут пользоваться керосином Рокфеллера. Но Индонезия была значительно ближе к Китаю, и преимущество было на стороне «Ройал датч», которая стала поставлять свой более дешевый керосин для ламп «Стандард ойл».

Тогда Рокфеллер попытался подорвать позиции «Ройал датч» на рынке, продавая нефть в Азии в два раза дешевле, чем в Европе. Но «Ройал датч» и на этот раз выдержала испытание с помощью Ротшильдов. В конце концов, между «Стандард ойл» и «Ройал датч» в 1911 г. было подписано соглашение, по которому они разделили пополам восточноазиатский рынок. Дивиденды «Ройал датч», упавшие до 19%, снова поднялись до 41%.

Несомненно, Детердингу помог также судебный процесс, который Верховный суд США возбудил против Рокфеллера за нарушение им антитрестовского закона Шермана.[25] Однако подлинное объяснение поведения

Рокфеллера можно было найти в том, что: 1) силы «Ройал датч» росли и фирма всегда могла рассчитывать на наличные деньги и 2) ввиду неожиданной прочности позиции «Ройал датч» Рокфеллеру не было смысла продолжать «войну цен», так как основным рынком «Стандард ойл» были Соединенные Штаты, где возможности сбыта казались неисчерпаемыми.

Если «Ройал датч-Шелл» видела необходимость и выгоду в распространении своей деятельности по всему миру, она все же не забывала, что источником ее богатства оставалась Индонезия. Батавская нефтяная компания, которая представляла интересы «Ройал датч» на архипелаге, объединила почти все независимые нефтяные компании, действующие на Яве, Суматре и Борнео. Самая крупная из них — Дордрехтская нефтяная компания — была куплена целиком, а в 1909 г. правителя Саравака уговорили предоставить полную свободу действий «Ройал датч-Шелл». Для того чтобы предотвратить дальнейшие попытки создания мелких независимых предприятий, в 1910 г. была принята поправка к закону о горной промышленности, которая предоставляла большую власть голландскому правительству. Цель этой поправки сводилась к установлению более строгого контроля за заключаемыми контрактами, причем крупным концернам, уже утвердившимся на архипелаге, то есть «Ройал датч-Шелл» и связанным с ней компаниям, оказывалось явное покровительство.

Но никакие меры предосторожности, конечно, не могли служить защитой от могущественной «Стандард ойл». Умудренная опытом прошлого, она стремилась получить нефтеносные участки поблизости от азиатского материка. В течение многих лет «Стандард ойл» пыталась утвердиться на архипелаге. Но голландские власти с самого начала употребляли все свое влияние, чтобы помешать ей достигнуть цели. Когда она пыталась в 1911 г. получить концессию на острове Пуло Бунтанг, близ Сингапура, английское правительство произвело нажим на голландское правительство, которое отказало «Стандард ойл» под предлогом, что остров должен быть использован как карантинная станция. Более поздние попытки создать транспортную базу на другом острове около Сингапура также потерпели неудачу.

Разумеется, верно, что здесь играли роль стратегические соображения, но верно также и то, что «Ройал датч-Шелл» легко добилась разрешения на постройку нефтехранилищ и нефтеперегонных заводов на островах Самбо; ее дочернее предприятие — Англо-саксонская нефтяная компания — также не встретила затруднений в том, чтобы создать станцию на Пуло Самбо. Но, в конце концов, «Стандард ойл» удалось достичь значительного успеха. В 1912 г. дочернее предприятие «Стандард ойл» — Нидерландская колониальная нефтяная компания — получила концессию на Суматре. Обладая капиталом в 25 млн. флоринов, она обосновалась около Палембанга и в настоящее время действует наравне с Батавской нефтяной компанией в Индонезии.

Более чем вероятно, что появление этой компании было одним из следствий соглашения, заключенного в 1911 г. между «Стандард ойл» и «Ройал датч», которое регулировало их взаимоотношения в Азии.

К началу первой мировой войны «Ройал датч» превратилась в гигантский концерн, превосходящий «Стандард ойл» по размерам иностранных нефтеносных районов, находящихся под контролем, и создающий для нее угрозу в самих Соединенных Штатах. Англия заранее договорилась, что в случае возникновения войны нефть, добываемая «Ройал датч», поступит в ее распоряжение. Хотя и невозможно получить официального подтверждения того, насколько тесным было сотрудничество между английским правительством и «Ройал датч» до 1914 г., несомненно одно, что взаимоотношения между ними были самыми близкими. Правительство и «Ройал датч» находились в постоянном контакте, хотя между ними и не было полного единодушия. После начала войны английское правительство выкупило большинство акций, принадлежавших английским гражданам, на тот случай, если бы «Ройал датч», зарегистрированная в Гааге — в соблюдающей нейтралитет Голландии, — решила положиться на ход событий, чтобы определить, на чью сторону встать.

Хотя нефть из Индонезии удовлетворяла только 10% военных потребностей союзников в период 1914 — 1918 гг., англо-голландское сотрудничество имело большое значение. Было совершенно необходимо: а) чтобы нефть доставлялась английскому военно-морскому флоту, а не флоту врага; б) чтобы танкерный флот, принадлежавший «Ройал датч-Шелл», обслуживал потребности Англии; в) чтобы Англия и Франция получали из Индонезии бензин и толуол, которые были необходимы для производства взрывчатых веществ. «Ройал датч-Шелл» была в те дни единственным, не считая «Стандард ойл», концерном, владевшим нефтеносными участками, нефтеочистительными заводами, нефтехранилищами и обладавшим торговыми связями во всем мире. Поскольку Соединенные Штаты продолжали снабжать Германию нефтепродуктами до тех пор, пока блокада, а затем вступление Америки в войну не положили конец поставкам, было бы очень опасно полагаться на «Стандард ойл».

Во время первой мировой войны щупальцы «Ройал датч-Шелл» проникали повсюду, и ее директора и другие руководящие работники заняли важные правительственные посты, которые сильно укрепили их положение. Общая добыча всех участков, принадлежавших «Ройал датч-Шелл» во всем мире, увеличилась с 7 млн. тонн в 1913 г. до 15 млн. тонн в 1920 г. Чистая прибыль возросла с 30 млн. флоринов в 1914 г. до 72 млн. флоринов в 1918 г., а акционерный капитал увеличился на 100%, достигнув к 1921 г. 600 млн. флоринов. Английские капиталисты, поняв, наконец, какие выгоды связаны с господством над нефтяными ресурсами, прилагали все усилия к тому, чтобы получить большую часть акций «Ройал датч-Шелл». Правда, официально никто этого никогда не подтверждал и, вероятно, никогда не подтвердит. Но выдержка из книги, написанной двумя авторами, чьи симпатии находятся на стороне «Ройал датч-Шелл», освещает не только вопрос о принадлежности акций, но и вопрос о положении английских нефтепромышленников после войны.

Поздней осенью 1918 г. английский кабинет создал Комитет по вопросам имперской нефтяной политики. «Деятельность комитета, — рассказывают Кук и Девенпорт, — держалась в глубочайшей тайне. Но цель ее заключалась в том, чтобы обеспечить большую долю участия английских промышленников в нефтедобывающих компаниях во всем мире, и особенно в «Ройал датч-Шелл»...». Этого можно было бы добиться легче всего, если, бы английские промышленники, акционеры «Ройал датч-Шелл», увеличили свою долю акций и завладели бы контрольным пакетом акций. Каким образом можно было бы достичь этого? По-видимому, путем передачи пакета акций сэру Генри Детердингу, а затем его доверенным лицам среди английских промышленников. Сэру Г. Макгоуану, члену Комитета, было поручено добиться финансового соглашения с сэром Генри Детердингом. Что англичанам удалось приблизиться к желаемой цели, видно из случайных фраз в речи Претимена.

В своей речи 7 мая 1919 г. Претимен заявил: «Когда началась война, положение, как известно, было таково, что в распоряжении Британской империи, имеющей капиталовложения во всем мире, находилось около 2% мировых запасов нефти». Он сказал, что в результате различных мероприятий, в детали которых он не имеет времени входить, «Британская империя к тому времени, когда эти мероприятия будут закончены, будет владеть половиной всех имеющихся в мире запасов нефти, благодаря неоценимой помощи, которая была ей оказана».

Подобные высказывания вызвали тревогу и ответные меры со стороны Соединенных Штатов. «Стандард ойл» утверждала — и не без основания, — что произведенные ею поставки нефтепродуктов, особенно в период наиболее интенсивной подводной войны, помогли Англии продержаться. Теперь, когда война была окончена, Англия требовала, чтобы было стабилизировано то соотношение сил, о котором говорил Претимен. Такая ситуация отнюдь не была приемлемой для «Стандард ойл». Когда «Ройал датч-Шелл» стала все прочнее утверждаться в Индонезии, «Стандард ойл» побудила государственный департамент, — подобно тому как это было раньше на Среднем Востоке, — поддержать ее интересы силой своего авторитета.

Поэтому, когда в 1920 г. «Ройал датч-Шелл» собралась приобрести участок в Джамби на юго-востоке Суматры, «Стандард ойл» тотчас же потребовала признания «принципа равных возможностей». Так как голландское правительство все же предоставило концессию Батавской нефтяной компании — дочернему предприятию «Ройал датч», — американская компания стала действовать через конгресс. На основании закона о разработке недр от 25 февраля 1920 г., который давал право министру внутренних дел отклонять просьбы об аренде земли гражданами другой страны, лишающей «аналогичных привилегий» граждан или компании США, просьба дочернего предприятия «Ройал датч-Шелл» в Америке — фирмы «Роксана петролеум компани» — была отвергнута. Более того, было официально заявлено, что позиция Голландии, предоставившей преимущества Батавской нефтяной компании, несмотря на неоднократные протесты американского посланника в Гааге, была согласована с политикой Британской империи в отношении американских компаний.

Дело было улажено, когда лорду Кэдмену удалось в конце 1921 г. добиться мирного урегулирования нефтяных вопросов. Нидерландско-индийская горная компания которой владели совместно «Ройал датч» и голландское правительство, смогла начать эксплуатацию нефтеносных участков в Джамби с благословения государственного департамента. Взамен голландское правительство пошло на компромисс на Среднем Востоке и обещало в дальнейшем предоставить концессии в Индонезии. Интересно привести следующую цитату из отчета сенатского комитета, возглавлявшегося Трумэном незадолго перед тем, как он стал президентом:

«Стандард ойл компани оф Нью-Джерси» до первой мировой войны имела концессию на добычу нефти в Голландской Индии, так же как и «Ройал датч-Шелл» и некоторые германские фирмы. После войны встал вопрос о судьбе германских владений. Американский консул в Батавии сообщил департаменту, что голландское правительство намеревалось передать все эти концессии компании «Ройал датч-Шелл», так же как и концессии в других районах, где предполагалось наличие запасов нефти. На основании этого сообщения государственный департамент немедленно поручил американскому посольству в Гааге сделать представление голландскому правительству с целью добиться для американских компаний равных возможностей в приобретении дополнительных концессий в Индонезии в соответствии с международными обязательствами голландского правительства следовать политике «открытых дверей» в отношении эксплуатации ресурсов Индонезии... В результате этого нью-джерсийская компания получила дополнительные концессии в Индонезии, которые оказались одними из богатейших на островах... В течение этого периода государственный департамент через посредство американского генерального консула в Батавии оказывал постоянное давление на голландские власти, чтобы заставить их придерживаться политики «открытых дверей»...

Не может быть никакого сомнения в том, что без дипломатической поддержки американского правительства американские нефтяные компании никогда не добились бы таких же возможностей, какие предоставляются голландским компаниям для разработки нефтяных ресурсов в Индонезии».

Получив некоторые преимущества путем использования англо американских разногласий, голландское казначейство вознамерилось извлечь для себя больше прибыли из доходов, получаемых «Ройал датч-Шелл». Но когда оно попыталось осуществить свои намерения на практике, нефтяная компания ответила на это саботажем. В 1922 г. «Ройал датч-Шелл» прекратила работы на десяти своих участках в знак протеста против налоговой политики голландского правительства; она дала понять, что, благодаря своим огромным капиталовложениям, она сможет добывать нефть в других местах, и этой угрозы оказалось достаточно, чтобы голландское правительство пошло на уступки.

Однако если «Ройал датч-Шелл» было легко достигнуть своих целей в Индонезии, то в другом месте дело обстояло совершенно иначе. «Ройал датч-Шелл», и в частности сэр Генри Детердинг, давно уже рассматривали кавказскую нефть как один из основных факторов в своем плане господства над мировыми рынками. Считалось, что, проникнув в Баку, «Ройал датч» получит господство на Западе, так же как и на Востоке; местоположение Баку и его производственная мощь предоставляли идеальные возможности для успешной борьбы со всеми конкурентами. До русской революции «Ройал датч» играла видную роль с помощью Консолидированной голландской нефтяной компании на нефтеносных участках Грозного. Через Англо-саксонскую нефтяную компанию она владела Урало-Каспийской нефтяной корпорацией, через фирмы «Мазут компани» и «Каспиан-Блэк си компани» она принимала участие в разработке нефтяных ресурсов Закавказья. Более того, в 1920 г. «Ройал датч» скупила акции, принадлежавшие фирмам Лианозова и Манташева — двум крупнейшим русским компаниям, национализированным советским правительством.

Хотя «Ройал датч-Шелл» претендовала на контроль над 60% русской нефти и хотя английская армия и дипломатия пытались всеми средствами сделать сэра Генри Детердинга русским нефтяным королем, но ни интервенция, ни блокада не смогли заставить большевиков подчиниться. Еще больше осложнило дело то, что «Стандард ойл», которая быстро скупила нобелевские нефтяные акции в России и теперь владела на бумаге остальными 40% акций, никак не могла сговориться с «Ройал датч». Когда «Стандард ойл» вела переговоры с Советской Россией, «Ройал датч» именовала это изменой, а когда «Ройал датч» была готова договориться с большевиками, американцы выдвигали против нее аналогичное обвинение. Но ни. одна из них не достигла своей цели в результате твердой и мудрой политики Советского Союза.

Политика по отношению к Индонезии в годы, последовавшие за первой мировой войной, была чрезвычайно сложна. Резкие экономические изменения вызвали серьезные перемены в политической жизни Индонезии. Между 1900 и 1929 гг. инвестиции капитала увеличились с 750 млн. флоринов до 4 млрд. флоринов. Экспорт увеличился с 258 млн. до 1481 млн. флоринов, а импорт — со 176 млн. до 1162 млн. флоринов. Тот факт, что экспорт на 35% превышает импорт, дает представление о размерах ежегодного вывоза капитала из страны, так как излишек в 320 млн. флоринов идет за границу на оплату процентов и другие платежи. Эта сумма не включает, конечно, около 70 млн. флоринов прибыли, извлекаемой при транспортировке товаров на судах из Индонезии и обратно, а также около 100 млн. флоринов, получаемых от экспорта готовой продукции. Примерно две трети денег, вывозимых из Индонезии в виде процентов, дивидендов, пенсий, премий и т. п., идет в Голландию. Что касается импорта, то его рост создает ложное впечатление, если не учитывать, что он включает около 25% машин и другого оборудования и инструментов и что между 1913 и 1929 гг. местные цены поднялись на 66%.

Некоторое представление о всеобщем обнищании населения можно получить из данных о налоговом обложении. Налогом облагается не более 130 тыс. человек с доходом свыше 130 фунтов стерлингов в год. Половина из 400 млн. флоринов, получаемых из этого источника, приходится на долю 65 тыс. европейцев; 50 млн. флоринов поступает от 27 тыс. индонезийцев и 82 млн. флоринов выплачивают 37 тыс. китайцев, остальные деньги поступают от представителей «других азиатских народностей».

Между 1900 и 1929 гг. добыча нефти возросла более чем в сто раз. В настоящее время в Индонезии добывается свыше 5 млн. тонн. Вся продукция, находящаяся в распоряжении фирмы «Ройал датч-Шелл» на всем земном шаре, в 1929 г. составляла свыше 25 млн. тонн, транспортируемых танкерным флотом водоизмещением 1,8 млн. тонн и перерабатываемых на 40 нефтеочистительных заводах, принадлежащих «Ройал датч». Капитал «Ройал датч» достиг почти 1 млрд. флоринов.

Развитие финансового капитала и капиталистического производства влекло за собой рост рабочего класса, остро ощущавшего эксплуатацию, которой он подвергался, и свою зависимость от иностранных хозяев. 1918-1929 годы были периодом усиления борьбы за независимость, достигшей невиданного до тех пор размаха. Национальные чаяния, которые раньше находили свое выражение в деятельности культурных обществ, руководимых богатыми индонезийцами, теперь были отражены в программах обществ, партий и профсоюзов, руководимых местными рабочими. В 1926 — 1927 гг. голландцы столкнулись с подавлением чрезвычайно серьезных восстаний. Кампания репрессий закончилась высылкой тысяч людей, объявленных для удобства «коммунистами», в отдаленные области Новой Гвинеи, где сотни их умерли от жестокого обращения и эпидемий.

Борьба за независимость и гражданские свободы неизбежно принимала острые формы. Голландская королева является самодержавной властительницей Индонезии. Парламент состоит из марионеток. Генерал-губернатор пользуется абсолютной исполнительной властью; с 1919 г. он опирается на фольксрад. Хотя эта организация имеет лишь консультативные функции, ее состав, тем не менее, тщательно подбирается. В фольксрад входят 25 голландцев, 10 индонезийцев, 4 китайца и 1 араб. Китайцы большей частью представляют интересы богатых торговцев.

* * *

Американские дельцы достигли дальнейших успехов в 1931 г., когда концессия на участок в 10 млн. акров в западной части Суматры была отдана Нидерландской Тихоокеанской нефтяной компании — дочернему предприятию «Стандард ойл оф Калифорниа» — и «Тексас ойл корпорэйшн», которая, как мы уже отмечали, действовала на Среднем Востоке как разведывательная организация «Стандард ойл» за границей. Хотя политика «открытых дверей», которая официально вступила в силу с 1874 г., была отменена в 1932 г. под влиянием депрессии, это не отразилось па американских нефтяных компаниях. Напротив, Голландия больше чем когда-либо была склонна опереться на американскую промышленность и финансы, а проникновение американских нефтепромышленников в Индонезию связано с растущим сотрудничеством между голландским и американским капиталом.

Когда несколько лет спустя в Новой Гвинее была создана концессия, управление ею перешло к американскому концерну. При помощи «Стандард-Вакуум» была создана Нидерландская Новогвинейская нефтяная компания, которая получила право на эксплуатацию нефтяных источников Новой Гвинеи в районе площадью свыше 25 млн. акров. Хотя фирме «Ройал датч-Шелл» принадлежит 40% акций этой компании, тот факт, что дочернее предприятие «Стандард ойл» — «Стандард ойл оф Калифорниа» — имеет также 40% акций, а «Тексас ойл компани» — 20%, означает, что американцы имеют решающий голос. Говорили, что в этом районе в период японского вторжения были сделаны важные открытия при помощи воздушной разведки.

К 1938 г. американские нефтяные компании распространили свой контроль на 27% всей нефтедобычи в Индонезии; эта цифра возросла до 40%, когда Америка вступила в войну.

* * *

Общая картина к тому времени была такова. К 1938 г. около 33% мировой потребности в каучуке, 31% копры, 20% сизаля, 29% пальмового масла, а также все имеющиеся запасы хинина, поступали из Индонезии. Около 3,5% мировой добычи нефти давали Суматра, Ява, Борнео и Церам. Но одни количественные показатели еще не определяют всего значения индонезийской нефти. Ее исключительное значение становится ясным только при учете всех географических и стратегических факторов. Некоторое представление об этом дает тот факт, что свыше 80% добычи нефти на Дальнем Востоке поставляется Индонезией и что военные операции японского военно-морского флота во время войны полностью зависели от того, будет ли Япония располагать нефтяными ресурсами Индонезии.

Что касается импорта нефти в 1938 г., то Япония занимала первое место (23,3%), за ней шли Соединенные Штаты (23,1%), затем Голландия (13,5%), Великобритания и Ирландия (8,3%). В Соединенные Штаты шла треть экспортируемой из Индонезии нефти; пятая часть экспорта шла в Сингапур и оттуда направлялась в различные страны; 6 % поглощалось Англией и только 5 % — самой Голландией. Нефть составляла наибольшую по стоимости статью экспорта, достигая почти четвертой части всего экспорта 1938 г.

Ко времени нападения на Пирл Харбор более миллиарда флоринов, или почти треть всех частных капиталовложений, было вложено в нефтяную промышленность Индонезии. Около половины капитала, вложенного в нефтяную промышленность, принадлежало голландцам, по крайней мере номинально, а остальное — англичанам, американцам и японцам. Нефть привлекла почти 20% всех иностранных инвестиций, как государственных, так и частных. Свыше 3,5 млрд. флоринов из общей суммы свыше 5 млрд. иностранных инвестиций падало на долю частных предприятий. Остальную сумму составляли государственные вклады. Голландские частные инвестиции составляют сумму в 500 млн. флоринов; затем идут английские частные инвестиции, составляющие примерно половину этой суммы; Соединенные Штаты по размерам инвестиций занимают третье место. При этом, однако, не следует забывать, что большинство акционеров «Ройал датч», капитал которой считается голландским, — англичане.

Так как бухгалтерские отчеты «Ройал датч-Шелл» всегда отличались скудостью информации, можно только лишь весьма приблизительно определить ее прибыли. Но всегда необходимо помнить следующее заявление министра внутренних дел США в 1921 г.: «Легко можно увидеть, что, умышленно или нет, данные о контрольном пакете акций концерна «Ройал датч-Шелл» и его дочерних компаний так безнадежно запутаны, что придется в течение нескольких недель, если не больше, разбираться самым детальным образом в бухгалтерских книгах и в уставах концерна и его дочерних компаний, чтобы точно установить объем пакета акций, принадлежащего «Ройал датч» как ведущей фирме концерна, и определить степень ее влияния на дочерние компании в каждом отдельном случае».

Так же запутаны все официальные отчеты о чистых прибылях концерна. Благодаря целому ряду статей, служащих для маскировки тех или иных операций («общие резервы» или «финансовые обязательства по отношению к другим компаниям» — часто по отношению к дочерним предприятиям), общая сумма, предназначенная к распределению, может умышленно поддерживаться на определенном уровне; фактически она из политических соображений почти всегда сохраняется в неизменном виде. Если исходить из наличных данных, то можно сделать вывод, что прибыль «Ройал датч-Шелл» в 1938 г. составляла 18 млн. фунтов стерлингов, из которых 11,5 млн. фунтов падало на «Ройал датч» и 6,5 млн. фунтов на фирму «Шелл». К сожалению, данные о прибыли «Ройал датч-Шелл» относятся ко всем ее капиталовложениям в целом, а сведения о прибылях, получаемых ее дочерними компаниями в различных странах, не опубликовываются. Однако, зная, что из 7,4 млн. тонн нефти, добытой в Индонезии, 5,4 млн. тонн было добыто Батавской нефтяной компанией (из общего количества 30 млн. тонн, добываемых «Ройал датч» в различных частях мира), можно примерно предположить, что в 1938 г. нефть, добытая в Индонезии, принесла около 4 млн. фунтов стерлингов прибыли. В некоторые годы прибыль, получаемая нефтяной промышленностью, в семь раз превышала общую сумму заработной платы, выплачиваемой в Индонезии.

В Азии, как и в Европе, защитники политики «умиротворения» поднимали крик только тогда, когда проводимая ими политика давала не те результаты, на которые они рассчитывали. Агентство Петролеум Пресс Сервис заявило: «Япония но смогла бы начать войну, если бы она не имела возможности в течение значительного периода времени увеличивать запасы важнейших военных материалов за счет тех стран, которые она ныне оккупировала или собиралась разгромить». В числе этих запасов была также нефть. В течение десяти лет, со времени событий в Китае в 1931 г. и до нападения на Пирл Харбор в 1941 г., Япония не могла пожаловаться на то, что ее планы и акты агрессии встречали какое-либо препятствие со стороны англо-голландских или американских нефтяных компаний.

Вплоть до лета 1941 г. американские нефтяные компании отправляли Японии в среднем 4 млн. тонн нефти и нефтепродуктов в год, то есть на 500 тыс. тонн больше нормальной потребности Японии. Насколько хорошо американские нефтяные компании знали о назначении своих нефтяных поставок, можно судить по тому факту, что они поставляли газолин в таре, вместо того чтобы применять обычный и более дешевый способ доставки наливом. Единственное и очевидное преимущество доставки в таре заключалось в том, что нефть могла легко сохраняться в течение любого времени и перевозиться в любое место.

Кроме того, Англо-иранская нефтяная компания в 1940 — 1941 гг. поставила Японии 1 млн. тонн, а «Ройал датч-Шелл» предложила в конце 1940 г. поставлять 2 млн. тонн ежегодно. Несколько меньшие количества поступали из Мексики и Латинской Америки. Поэтому неудивительно, что дальневосточный партнер стран «оси» вступил в войну против союзников, имея запас нефти в размере 8 млн. тонн. Без этого Япония не смогла бы подготовиться к войне и, возможно, не напала бы на Соединенные Штаты.

Факты заискивания перед Японией и жесткая политика в отношении Индонезии требуют более тщательного рассмотрения. 12 ноября 1940 г. было достигнуто соглашение между Батавской нефтяной компанией (дочерним предприятием «Ройал датч-Шелл»), Нидерландской колониальной нефтяной компанией (дочерним предприятием «Стандард ойл оф Нью-Джерси») и миссией Кабаяси. Японские представители сначала требовали ежегодных поставок нефти из Индонезии в размере 3 млн. тонн, но так как требование было выставлено с явным запросом, что свойственно восточной манере торговли, то японцы вернулись домой вполне удовлетворенными, подписав соглашение о поставке почти 2 млн. тонн. Им обещали поставлять 760 тыс. тонн сырой нефти и 546 тыс. тонн нефтепродуктов сверх 494 тыс. тонн, которые компании поставляли обычным порядком. Полгода спустя сделка была возобновлена, и только в силу официального эмбарго на экспорт в Японию, объявленного после оккупации Индо-Китая в июле 1941 г., дальнейшие поставки прекратились.

С другой стороны, в 1940 г. фольксрад в Индонезии потребовал введения 10-процентного налога на экспорт нефти. Сначала это предложение было категорически отвергнуто под тем предлогом, что нефтяная промышленность и без того обременена налогами. Позже голландский губернатор согласился на 5-процентное обложение. Он утверждал, что нефтяные промышленники уже платили 13,5 млн. флоринов в виде налогов в мирное время и что в силу различных обложений военного времени эта сумма повышается до 24 млн. флоринов.

Такая политика, демонстрировавшая близорукость и эгоизм иностранных правителей, накануне войны, захлестнувшей Индонезию, не могла не иметь катастрофических последствий. Когда Япония решила вступить в войну, Индонезия, являвшаяся наиболее важной и притягательной для нее целью, оказалась в окружении и была не способна защитить себя от военного нападения. Командование японского флота вторжения, работающего на нефти, поставляемой врагом, увидело, что силы союзников не способны оказать никакого сопротивления и могут противопоставить военным действиям Японии лишь тактику выжидания. Колониальные правители не умели и не желали организовать народное сопротивление врагу. Старая система колониального угнетения обрекала Индонезию на поражение еще до вторжения врага.

16 декабря 1941 г. японские войска оккупировали северную часть Борнео и Саравак. Вскоре они захватили нефтеносный район Самаринду (в восточной части Борнео), а затем и Церам. На Сараваке и в Брунее (северная часть Борнео) голландские королевские инженерные войска успели взорвать нефтяные скважины и нефтенасосные станции, в то время как на острове Таракане в связи с поспешным отступлением этого сделать не удалось. Об успешных действиях голландцев сообщалось также с Южной Суматры, где полк японских парашютистов, пытавшийся захватить основной нефтеносный район Индонезии, был полностью уничтожен. Разрушение промыслов производилось, однако, неохотно. Стремление к скорейшему восстановлению добычи нефти после отвоевания этих островов у Японии являлось препятствием к проведению политики «выжженной земли» в Индонезии.

Япония захватила нефтеносные участки, где потенциальные возможности нефтедобычи составляли 8 млн. тонн высококачественной нефти в год. Ни одна из ее предыдущих побед, казалось, не приносила ей такого успеха. На одной только Суматре в 1940 г. было добыто 5,2 млн. тонн. Кроме того, на Суматре находились нефтеочистительные заводы (в Панкалан Брандане на севере и в Пладже и в Сонгей Геронге — на юге), общая производственная мощность которых составляла 5,5 млн. тонн в год, а также два крекинговых завода общей мощностью в 1,1 млн. тонн в год.

Около 900 тыс. тонн нефти японцы ожидали получить на Яве, причем 750 тысяч из них могло быть переработано в Вонокромо, Чепу и Капоане. На Восточном Борнео, стоящем на втором месте по добыче нефти в Индонезии, имелось два главных нефтеносных района. В одном из них — Самаринде — было добыто в 1940 г. 850 тыс. тонн, в другом — 940 тыс. тонн знаменитой тараканской нефти, которая могла быть использована как топливо для судов без предварительной переработки. Нефтеочистительный завод в Баликпапане мог перерабатывать 1,8 млн. тонн сырой нефти ежегодно. Небольшой участок на острове Церам поставлял около 100 тыс. тонн нефти в 1940 г.

Наконец, 750 тыс. тонн в год добывалось в британском протекторате Брунее и 170 тыс. тонн — на Сараваке, также находившемся под британским покровительством. Нефть из этих районов обычно перерабатывалась на нефтеочистительных заводах в Лутонге.

Когда японцы прибыли на острова, они обнаружили, что разница между производственной мощностью нефтеносных участков и нефтеочистительных заводов в мирное время и после частичного уничтожения скважин и заводов была не очень велика. Ущерб, нанесенный промыслам воинскими частями и обслуживающим персоналом участков, был не очень значительным, и японским инженерам и техникам потребовался только год, чтобы довести добычу нефти до двух третей се прежнего объема. Благодаря предварительной подготовке, но прежде всего благодаря бурильному и насосному оборудованию, поставлявшемуся им до 1911 г. их врагами, японцы смогли восстановить добычу нефти в такой степени, что бы в 1943 г. получить из Индонезии около 5,5 млн. тонн нефти.

До осени 1944 г. путь в 5 тыс. километров, покрываемый танкером от Индонезии до Японии, не подвергался нападениям союзников. Затем генерал Макартур отвоевал Филиппины, и это позволило союзникам организовать эффективную блокаду и, таким образом, свести поставки нефти из Индонезии до минимума. Следующая таблица, взятая из газеты «Лэмп», издаваемой «Стандард ойл оф Нью-Джерси», дает представление о положении во время войны.

В течение 1945 г. добыча была незначительной в связи с военными операциями, разрушениями, причиненными отступавшими японцами, и последующей борьбой за восстановление колониального господства в Индонезии. Нефтяные компании надеялись, что их собственность будет возвращена им почти автоматически. Декларация независимости и образование Индонезийской республики в августе 1945 г. явились для них страшным ударом. Было очевидно, что в новых условиях владение нефтяными участками и нефтеочистительными заводами было далеко не таким надежным делом, как при голландцах, про которых, в лучшем случае, можно сказать, что они покровительствовали двум международным концернам — «Ройал датч-Шелл» и «Стандард ойл» — и в худшем, что они полностью подчинялись им.

В существовании независимого национального правительства, считающего, что все основные отрасли промышленности должны находиться под определенного рода государственным контролем, нефтяные компании видели угрозу своим интересам. Голландия, извлекающая 25% своего национального дохода из Индонезии, не захочет расстаться со своими привилегиями. Не захочет этого сделать и «Ройал датч-Шелл», которая представляет английский и голландский финансовый капитал и которая только что выпустила специальные двадцатипроцентные боны для постоянных держателей ее акций. Ученые мужи из английского министерства иностранных дел, специалисты по имперской политике, также считают, что жизненно важные пути на Дальний Восток и дальше находятся под угрозой, пока не будет восстановлена власть Голландии как основной опоры британской имперской политики в Индонезии. Интересы иностранных нефтяных компаний и стратегические соображения — вот причины, по которым английские войска оставались в Индонезии до тех пор, пока не прибыло достаточное количество голландских войск, чтобы восстановить статус-кво или нечто подобное.

Соединенные Штаты занимают несколько иную позицию. После того как Индонезия была захвачена японцами, США стали маневрировать — так же как и после первой мировой войны, — чтобы улучшить свои экономические и, если возможно, политические отношения с Индонезией, и голландские деятели время от времени проявляли большое беспокойство, а иногда и недовольство по поводу намерений американцев. Несмотря на свою увеличившуюся долю в добыче нефти и свое финансовое влияние, американские компании все еще находятся в меньшинстве в Индонезии, и поэтому они непрочь создавать различные препятствия на пути англо-голландских промышленников. Этим объясняется некоторое, правда, довольно сдержанное, сочувствие Соединенных Штатов к стремлению Индонезии освободиться от англоголландского господства. С другой стороны, Америка не может и не хочет заходить слишком далеко в своей поддержке Индонезии, опасаясь, как бы индонезийцы не стали на принципиальную точку зрения в отношении изгнания иностранных компаний из своей страны; в этом случае дяде Сэму ничего не достанется. За последнее время Соединенные Штаты заметно воздерживались от каких-либо комментариев относительно событий в Индонезии. Если бы Вашингтонское соглашение по вопросам нефти признало господствующее положение «Ройал датч-Шелл» в Индонезии, с тем чтобы «Ройал датч» оказала поддержку американским компаниям в других районах, то это было бы вполне в духе соглашений, заключенных после второй мировой войны.

Примечания:

2

И.В. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 10-е, стр. 351 — 352

25

Закон, принятый в 1810 г. конгрессом США под давлением мелкой и средней буржуазии, разоряемой монополиями. Он объявил тресты организациями, противоречащими конституции США, но на деле его практическое значение оказалось ничтожным. (Прим. ред.)