Беседа 13.

ГОТОВАЯ К УПОТРЕБЛЕНИЮ РЕЛИГИЯ ИЗ МАГАЗИНА ПОДЕРЖАННЫХ ТОВАРОВ

11 ноября 1984 года


Бхагаван,

Пытаетесь ли вы разрушить все наши предшествующие идеи относительно религии?


Нет другого способа быть религиозным. Все, что вы слышали о религии, читали о религии, должно быть полностью отброшено.

Если вы не очиститесь, не сотрете все записи из вашего сознания, вы никогда не узнаете, что такое религия. Так называемые религии делают как раз противоположное. И вы можете видеть результат.

Весь мир разделен религиями: кто-то ходит в синагогу, кто-то ходит в храм, кто-то еще ходит в церковь. Но находите ли вы где-нибудь какую-нибудь религиозность?

Каждый ребенок воспитывается, формируется в рамках определенной религии.

Это одно из величайших преступлений против человечества. Нет большего преступления, чем загрязнять ум невинного ребенка идеями, которые могут стать преградами на его пути открытия жизни.

В тот момент, когда вы хотите открыть что-то, вы должны быть абсолютно непредвзятыми. Нельзя открывать религию, будучи мусульманином, или христианином, или индусом - нет. Это способ сделать открытие религии невозможным.

Каждое общество до настоящего времени старалось начинить каждого ребенка своей доктриной. Еще до того, как ребенок будет способен задавать вопросы, ему даются ответы. Разве вы не видите глупость этого.

Ребенок еще не задал вопроса, а вы уже даете ему ответ. Вы на самом деле при этом убиваете всякую возможность возникновения у него его собственного вопроса. Вы заполнили его ум ответом. А если у него нет своего собственного вопроса, то как у него будет его собственный ответ? Вопрос должен быть подлинно его. Он не должен быть заимствован, он не должен быть унаследован.

Но такая чушь продолжается столетиями. Сделать из вас что-то до того, как вы откроете, кто вы, — в этом заинтересованы священник, политик, родители. Они боятся, что если вы откроете, кто вы, то станете мятежным, станете опасным для их коренных интересов. Тогда вы сами по себе станете личностью, живущей незаимствованной жизнью.

Они настолько боятся, что до того, как ребенок станет способным спрашивать, выяснять, они наполняют его ум всякого рода чепухой. Ребенок беспомощен. Естественно, он верит матери, отцу, и, конечно, он верит священнику, которому верят отец и мать. Великое явление сомнения еще не возникло.

А сомневаться — одна из самых драгоценных вещей в жизни, поскольку, если вы не сомневаетесь, вы не открываете.

Вы должны заострить силу своего сомнения так, чтобы отсекать весь вздор и ставить такие вопросы, на которые ни у кого нет ответа. Только ваш собственный вопрос поможет вам прийти к осознанию ответов.

Религиозный вопрос — это не тот вопрос, на который может дать ответ кто-то другой. Никто другой не может любить за вас. Никто другой не может жить за вас.

Вы должны жить своей жизнью, и вы должны искать и отыскивать фундаментальные вопросы жизни.

И если вы не откроете себя, не будет радости, не будет восторга.

Если Бог просто дается вам, готовым к употреблению, то это ничего не стоит, это не имеет ценности. Но именно так и делают.

То, что вы называете религиозными идеями, не является таковыми, они лишь суеверия, пронесенные через века, — на протяжении такого большого времени, что как раз сама их древность сделала их похожими на истину.

Адольф Гитлер в своей автобиографии «Майн Кампф» (Моя борьба) приводит много важных высказываний. Этот человек был сумасшедшим, но иногда сумасшедшие люди говорят такие вещи, которые боятся сказать люди в здравом уме. Одно из самых важных высказываний такое: «Любая ложь может стать правдой, если ее часто повторять, снова и снова подчеркивать, говорить ее всем подряд на каждом углу». Вы идете в школу и слышите о Боге и молитве. Дома вы слышите о Боге и молитве. Вы идете в храм и слышите о Боге и молитве. Так много людей... и всего лишь маленький ребенок против целой толпы.

Сомневаться для него невозможно — неужели все эти люди ошибаются? И это не просто люди. Родители и их родители тысячи лет верили в эти истины. Все они не могут ошибаться:

«И я, маленький ребенок, против всего человечества...» Он не наберется смелости. Он подавляет в себе любую возможность для сомнения. И все остальные помогают ему подавлять сомнение, поскольку: «Сомнение — от дьявола. Сомнение - великий, может быть, величайший грех. Вера — это добродетель. Верьте и найдете; сомневайтесь и на первом же шаге упустите».

Истина как раз в противоположном. Верьте, и вы никогда не найдете, а все, что вы найдете, будет не чем иным, как проекцией вашей собственной веры, — оно не будет истиной.

Что общего имеет истина с вашими верованиями?

Сомневайтесь, сомневайтесь во всем, ведь сомнение - очистительный процесс. Оно удаляет из вашего ума весь хлам.

Оно снова делает вас невинными, снова делает вас ребенком, которого раньше уничтожили родители, священники, политики, педагоги. Вы снова должны открыть этого ребенка. Начинать нужно с этой позиции.

Поэтому-то все мои усилия здесь и заключаются в том, чтобы разрушить все ваши так называемые религиозные идеи.

Это будет ранить вас, поскольку религиозные идеи стали настолько близкими к вам, что вы забыли, что они не ваши открытия, они не ваши переживания. Вы не жили ими; вы даже не любили их.

Кто-то другой заставил вас поверить в них, и, кто бы ни сделал это, он совершил по отношению к вам негуманный акт.

Я не говорю, что люди делают это сознательно. Они сами жертвы того же процесса. С ними делали то же самое их родители, с ними делали то же самое их учителя. Поэтому я не говорю, что нужно гневаться на них. Они делали так, думая, что это добро для вас... но просто оттого, что они так думают, ничто не становится добром — просто потому, что они так думают. Они старались помочь вам, но они не знают, что есть вещи, с которыми человек должен быть оставлен наедине; только тогда он может открыть. Если вы попытаетесь помочь ему, то покалечите его.

Не пытайтесь никому навязывать свою помощь, пока он может справиться сам по себе. Не заставляйте никого смотреть вашими глазами, когда у него есть свои глаза. И, по крайней мере, пожалуйста, не закрывайте его глаз своими очками; у вас другие диоптрии. Вы сделаете этого человека слепым. Вы нарушите его зрение. Но не только очки надеваются на вас, поверх ваших глаз люди надевают свои собственные глаза... и все это они делают для вашего блага, для вашего добра. И после двадцати, тридцати лет непрерывного формирования вы начинаете забывать, что сами никогда не задавали вопроса.

Я вспоминаю очень творческого человека, Гертруду Штейн. Она умирала; вокруг нее собрались ее друзья. Внезапно она открыла глаза и спросила: «Какой ответ?» Ее друзья выглядели озадаченными. Неужели перед смертью она сошла с ума? Неужели она потеряла разум? О чем она спрашивает — «Какой ответ?»

Один из них сказал: «Но вы не задали вопроса, мы не можем сказать, какой ответ».

И она сказала: «Ну хорошо, скажите мне, какой вопрос». И она умерла.

Для меня это имеет огромное значение. Это относится почти к каждому человеческому существу. Вы забыли, что не задали вопроса, а ответ уже навязан вам. И, конечно, это просто процесс формирования... Все время говорить человеку, все время говорить человеку одно и то же снова и снова. Вскоре человек начинает повторять, как граммофонная пластинка. Человек забыл, что он не задал вопроса.

Может быть, при самом конце Штейн открыла свое свежее детство. Так случается со многими умирающими. Круг замыкается, они возвращаются к той же точке, откуда начали. Поэтому она спрашивает: «Какой ответ?» — ведь давались только ответы. Никто не побеспокоился о вопросах. И когда теперь в этот последний момент кто-то говорит: «Но сначала скажите нам, какой вопрос», — она осознает... но теперь уже слишком поздно.

И ответов было так много, так тяжел их груз, что теперь задать подлинный вопрос стало также невозможно. Поэтому она говорит: «Хорошо, если нужен вопрос, то я спрашиваю вас: "Какой вопрос?"»

Для меня этот маленький инцидент имеет огромное значение. Это жизнь каждого. Вы говорите о Боге, вы говорите о душе, вы говорите о небе, об аде, но задумывались ли вы, вопросы ли это? Интересуетесь ли вы Богом на самом деле? Каков ваш интерес в Боге? На каких основаниях Бог стал вашим вопросом?

Я родился в джайнской семье. В джайнизме нет веры в Бога; нет Бога, как создателя. Поскольку воспитание в джайнизме не навязывает детям идеи Бога, ни один джайнский ребенок или старый человек никогда не спросит: «Кто создал мир?» Ведь они с самого начала сформированы в представлении, что мир существует от бесконечности до бесконечности; нет никакого создателя и нет необходимости в нем. Поэтому этот вопрос и не возникает.

Буддист никогда не задаст вопроса: *Что есть Бог, где есть Бог?* — ведь буддизм не верит в Бога, — поэтому и ребенок формируется соответствующим образом. Когда вы спрашиваете о Боге, вы думаете, это ваш вопрос — это не так. Вы могли родиться в индусской семье, в христианской семье, в еврейской семье, и они сформировали бы ваш ум в представлении, что Бог есть. У них есть определенный образ Бога, определенная идея о Боге. И они воспитали вас в страхе о том, что сомневаться опасно.

Маленькую крошечную малышку пугают вечным адом, где вас бросят в огонь, и где вы будете гореть и не умирать. Естественно, не может быть ничего настолько значительного, ради чего стоило бы так рисковать. И кроме того, вам предоставляется такая мотивация, что если вы верите, просто верите, то все удовольствия, все радости жизни ваши. Верьте, и вы на стороне Бога; сомневайтесь, и вы на стороне дьявола.

Маленький ребенок вынужден брать всякий хлам, который ему дают.

Он боится. Он боится оставаться один дома ночью, а вы говорите о вечном аде: «Ты падаешь и падаешь во тьму и еще более глубокую тьму, и нет ей конца, и ты никогда не выйдешь оттуда». Естественно, ребенок просто сжимается от мысли о сомнении, пугается так, что вряд ли это стоит того. А верить так просто. От вас ничего не требуется — просто верить в Бога, сына и Святого Духа... просто верить, что Иисус — сын Божий и мессия... и пришел спасти все человечество... он искупит и ваши грехи.

Почему же не спастись так задешево? От вас не просят многого. Просто верить, и все сделается к вашей выгоде.

Так почему же вы должны выбирать сомнение? Вы должны выбирать, естественно, веру. И это происходит в таком маленьком возрасте, а потом вы растете, и вера, и воспитание, и идеи, и философия — все это наваливается на вас сверху, так что трудно докопаться и обнаружить, что был день, когда вы были полны сомнения. Но сомнение было сокрушено, убрано с глаз долой. Был день, когда вы колебались в вере, но вас убедили. Вам были обещаны все возможные вознаграждения.

Маленького ребенка можно убедить, просто дав ему игрушку, — а вы даете ему целый рай.

Если вы преуспели в том, чтобы убедить его верить, то вы не совершили большого чуда. Это очень простая эксплуатация.

Может быть, вы делаете это не сознательно; вы и сами прошли через этот процесс.

И раз, закрыв двери сомнения, вы закрыли двери разума, раздумья, вопроса. Вы больше не являетесь настоящим человеческим существом.

Двери сомнения закрыты, теперь вы просто зомби, загипнотизированный, обусловленный, убежденный страхом и алчностью, верящий в то, во что не поверит ни один нормальный ребенок, если не будет всей этой организации.

И раз вы прекратили сомневаться и думать, вы можете поверить во что угодно. Тогда нет вопроса.

Политик хочет этого, ведь если вы верите в какую-то религию, то вы легковерный. Это показывает ваше легковерие. Это достаточное указание. Если вы ходите в церковь, то это достаточный признак того, что вы не тот человек, кто мыслит, кто спрашивает, кто спорит, кто не принимает ничего без логического, рационального, научного доказательства. Вы ходите в синагогу, вы ходите в мечеть — политик счастлив. Он хочет, чтобы все ходили в синагогу, в мечеть, в церковь... не имеет значения, куда вы ходите, лишь бы ходили — они все одинаковы.

Основная структура, стратегия одинакова. Не имеет значения — индусы вы, мусульмане, христиане или евреи, поскольку основная стратегия в точности та же самая: полностью закрыть двери сомнения, не дать ни одного шанса, не оставить в человеке ни одного вопросительного знака, заполнить его ум всеми видами верований. Если вы посмотрите на эти верования, вы удивитесь. Люди верят в любую чушь.

Если вы джайн, вы будете верить во всю джайнскую чепуху — у вас просто не возникнет вопросов. Мой дедушка очень сильно любил меня по той простой причине, что я был озорным. Даже в своем возрасте он сам был озорным, поэтому у нас была хорошая дружба. И он, бывало, брал меня с собой к джайнским монахам, просто чтобы создать у них суматоху. Он наслаждался этим. Сам он не говорил ни слова, ведь он был старым человеком, уважаемым гражданином. Но он знал, что если я там, то этого достаточно. Он сидел, как если бы был монахом, но незаметно давал мне указания... можешь начинать... это было хорошее время.

Джайны не верят в Бога-создателя. Поэтому нельзя задать ни одного вопроса о Боге; нет такого вопроса, нет Бога. Но тогда они должны верить в другие вещи. Они верят в души. Я, бывало, спрашивал их: «Как много душ в мире? Их количество увеличивается, уменьшается или остается тем же?»

Джайнский монах не может сказать, что увеличивается, поскольку возникает вопрос, откуда? Кто создает их? Создателя-то нет. Никакого творения не происходит. Они не могут и уменьшаться, поскольку — куда они будут уходить? Они не могут уйти из вселенной, ведь, куда бы они ни пошли, все будет вселенная. И, наконец, он не может сказать, что их количество остается тем же самым, хотя такой ответ дан в священных книгах джайнов: «Число душ остается тем же».

Со мной такой ответ так просто не проходил, поскольку тогда следовал вопрос: «А сколько? Если вы знаете, что остается то же самое число, то должны знать это число; иначе на каком основании вы говорите, что число то же самое? Одна душа могла неожиданно появиться, одна могла неожиданно исчезнуть. Вы должны дать мне точное число. А число, не дано ни в каких книгах. И они не могут дать числа по той простой причине, что население на земле увеличивается. Людей становится больше и больше, больше и больше. А джайны верят, что у всего есть душа: дерево, птица, рыба — все имеет душу. «Когда вы так много знаете о душах, почему бы вам не знать и их числа? И вы говорите, что Махавира был всеведущим, знал все. Разве не мог он сказать вам точного числа? Проблема была бы разрешена навсегда».

Монах становился беспомощным и хотел бы, чтобы я замолчал. Но я говорил: «Никто не может заставить меня молчать. Или вы ответите, или вы признаете тот факт, что не знаете ответа. Или вы отвечаете на мой вопрос, или просто говорите: "Простите, я не знаю ответа". Тогда вы будете искренними хотя бы с собой. Вы проповедуете правду. Разве вы не можете сказать: "Я не знаю точного числа?"» Но так говорить они не могут, поскольку это приходит в противоречие со всеведением Махавиры... почему он упустил этот момент, такой значительный?

Джайны верят в вечное путешествие души. Если вы делаете хорошие кармы, вы становитесь лучше — то есть достигаете более высоких ступеней. Поэтому они провели разделение: дерево имеет только одномерную жизнь, паук имеет двумерную жизнь, птица имеет трехмерную жизнь, тигр имеет четырехмерную жизнь, человек имеет пятимерную жизнь. И человек — наивысшая эволюция сознания.

Я, бывало, спрашивал их: «Когда умирает мужчина, то он рождается вновь мужчиной или может родиться и женщиной? Всегда ли он рождается в человеческом мире, или он может родиться деревом, птицей, лошадью или чем-то еще?» Джайны верят, что если ваши кармы плохие, то вы можете соскользнуть назад: стать собакой, рыбой, кошкой, деревом.

Я говорил этим монахам: «Сталкивались ли вы с каким-нибудь фактическим свидетельством того, что кто-нибудь помнил, что в предыдущей жизни был деревом, тигром, собакой? Помните ли вы сами, кем были в прошлой жизни? И будьте искренними, ведь вы сидите в храме Махавиры, в храме правды. Если вы скажете что-то неискренне, помните — вечный ад. Поэтому, если вы не знаете, просто скажите: "Я не знаю"».

А в Индии это самое трудное дело для монаха, Махатмы, которому поклоняются тысячи и тысячи людей, сказать кому-нибудь: «Я не знаю». Я пояснял им: «Если вы лжете, то помните, вы падете вниз. Позади вас статуя Махавиры, как свидетель. И этот храм...» Конечно, эти люди пожертвовали всем, поэтому они полностью закрыли двери сомнения. Они верят, что лгать в храме, перед Махавирой... это опасно. Поэтому они не могут лгать и не могут сказать, что сами пережили что-то или встретили кого-то пережившего. Они просто теряют дар речи.

У джайнов есть теория... ведь они должны были как-то объяснять, сам Махавира должен был как-то объяснять, откуда приходят новые души, ведь народонаселение постоянно растет. Размножаются животные, разрастается жизнь во всех ее формах, так откуда же берутся все эти души? Поэтому у Махавиры была гипотеза. Он назвал ее нигод. Нигод означает, что имеется темная утроба вселенной, бесконечная, полная бесконечного числа потенциальных душ. Поэтому всякая душа, приходящая в точку, где она может расти, исходит из нигода. Теперь посмотрите на хитрость всего этого дела. Он делает нигод бесконечным, поскольку если сделать его конечным, то вскоре он опустеет. Тогда снова возникнет вопрос, откуда? Теперь утроба пуста — вот он и делает ее бесконечной.

Но он забывает, что всегда есть такие люди, как я. Конечно, меня не было перед ним. Иначе все тогда же и там же разъяснилось бы — ведь в мире не может быть двух бесконечных вещей. Это простая математика. Только одна вещь может быть бесконечной: это вселенная. Если она бесконечна, то никакая другая вещь не может быть бесконечной, поскольку две бесконечности сделают друг друга конечными, их границы встретятся. Где-то они сойдутся вместе, и там будет граница. Эта граница и будет определять их конечность.

Меня не было там, но я мог мучить этих джайнских монахов: «Если нигод бесконечен и вы говорите, что вселенная бесконечна, то вы верите в две бесконечности? Возможно ли это математически? Геометрически?» Это трудно. Две бесконечности невозможны. Любой человек, имеющий хоть какие-то познания в математике, может понять, что две конечных величины возможны, сто конечных величин возможны, но две бесконечности? Невозможно! Только одно может быть бесконечным. Другое - обязано стать границей. Где-то на удалении в миллионы световых лет... это не имеет значения. Граница есть граница.

И еще я, бывало, спрашивал этих джайнских монахов: «Откуда эти души попали в нигод? Они внезапно оказались там, без всякой причины. Почему? Как они умудрились попасть туда?» Каждая религия в основном обязательно сталкивается с такими затруднениями. Когда поднимаются фундаментальные вопросы, каждая религия становится идиотической. Если вы не спрашиваете об основах, то они являются очень ясными в своих ответах на ваши вопросы. Но когда дело доходит до основ, они все начинают изобретать.

Откуда взялся этот нигод, эта вселенная, бесконечная утроба? И откуда попали туда все эти души? И они говорят: «Они там просто есть». Но это не ответ. Какое злое дело совершили эти души? Они никогда не были вовне, у них не было возможности совершить никакого дела, плохого или хорошего. Почему же они страдают в нигоде? И может ли быть большее страдание, чем пребывание в темной дыре. Они там миллионы и миллионы лет. Почему они страдают?

Они не совершили... они не могут принять, что они совершили что-либо плохое, какое-либо плохое деяние — ведь чтобы «делать», нужно, прежде всего, находиться во вселенной. Чтобы действовать, нужно «быть». Там они пребывают лишь в виде потенции. Они не находятся там по-настоящему, они лишь семена. И как из семян, которые не были проращены, могут появиться горькие плоды, сладкие плоды? И вы не объясняете, почему они не были проращены.

Затем внезапно несколько душ созревают... какова арифметика этого? Кто созревает первым и почему? Должна быть какая-то причина, что эти души: А, Б, В, станут зрелыми сегодня, а завтра станут зрелыми X, У, Z — но почему сегодня АБВ, а не ХУZ. Они все похожи. Или вы признаете какое-то различие между ними? Они не могут признать никакого различия, поскольку для этого вещь должна быть реальной. Только потенция... здесь не может быть никакого различия.

И они покрывались потом и говорили: «Всякий раз, когда ты приходишь... ты странный мальчик. Эти вопросы — их не задает никто. Я путешествовал по всей Индии, но всякий раз, когда я прихожу в вашу деревню, я чувствую страх... что ты обязательно придешь. И я сказал твоему дедушке: "Не приводите этого мальчика". Но он тоже странный человек; он никогда не приходит один, он всегда приводит тебя».

Потом монах пытался проделать трюк. Он переносил свои беседы на время школьных занятий, когда я был в школе. Но моего дедушку нельзя было провести. Он приходил в школу и просил у директора: «Он мне сегодня срочно нужен». И я снова был там.

И монах спрашивал: «Что, сегодня школа так рано закрылась?»

Я говорил: «Она не закрылась, мой дедушка привел меня сюда — для вашего благословения. Он никогда не оставляет меня. Он так религиозен, что хочет, чтобы вы благословили меня. Можем ли мы начать сейчас?»

Если дать свободу любому ребенку, он может выставить ваших попов, ваших имамов, ваших монахов абсолютными идиотами. Он может поместить их в категорию идиотов. Даже ваши дети... ничего ненужно, только позвольте им сомневаться. Но им не разрешено сомневаться. Когда вы познакомились с верой, тогда медленно-медленно она начинает отравлять все ваше бытие. Тогда, если кто-то нападает на веру, вам кажется, что нападают на вас. Это было моей проблемой. Я нападал всю свою жизнь.

Если я не буду нападать на вашу систему верований, на вашу идеологию, я не смогу никак помочь вам; я не смогу делиться собой с вами.

Есть стена, толстая стена. Я все время могу кричать; вы не услышите меня. Я должен постоянно бить в стену, стучать по ней молотом, чтобы проделать в ней хотя бы отверстие, через которое я мог бы видеть вас, вы могли бы видеть меня - лицом к лицу. И так я смогу оживить то, что было отобрано у вас.

Я могу снова дать вам ваше невинное детство, и только оттуда начнется настоящее вопрошание об истине. Только оттуда возможна религия. В противном случае вы только будете говорить о религии.

Итак, Шила, это правда. Я абсолютно хочу, чтобы вы полностью освободились от всякого жаргона, данного вам другими. Сам же я не даю вам никакого жаргона. Поэтому постарайтесь понять отличие моей позиции.

Поэтому я и говорю, что это первая религия в мире.

Если вы меняете свою религию с индуизма на христианство, с христианства на ислам, с ислама на индуизм, ничего не меняется. Вы измените лишь поверхностные слова, может быть, одежды, самое большее; это не коснется даже вашей кожи. Вы останетесь тем же человеком. Конечно, у вас будет новый набор верований вместо старого. Должно быть, вы устали от старого набора. Ваши верования не привели вас никуда. Может быть... если христианство не работает, то, может быть, сработает индуизм или мусульманство.

Нет, я не даю вам никакого нового набора догм, верований, символов веры, идеологий — совсем нет. Моя функция совершенно иная.

Моя функция в том, чтобы забрать от вас все, что вы получили, и не дать вам ничего взамен.

Ведь если я возьму один камень и положу взамен другой, то я буду еще более опасен, чем тот человек, который положил первый камень, поскольку первый камень уже старый и вы свыклись с ним, он не давал вам никакой поддержки. Это камень — какую поддержку, какое питание он мог бы давать вам? Вы носили этот груз и постепенно осознали, что этот камень лучше сбросить. Но с новым камнем начинается новый медовый месяц. Вы начинаете думать, что новый камень, может быть, является правильным.

Я не заменяю в вас одну систему верований на другую.

Я просто разрушаю. Вы будете подавлены тем, что я просто разрушаю, — я хочу разрушить все, что было навязано вам. И не нужно никакой замены; созидательность — это ваша неотъемлемая потенция, мне не нужно создавать ее.

Раз препятствия устранены, вы начнете расти и течь. Вы начнете искать себя самого и вскоре приобретете силу и новую энергию, поскольку даже маленькое открытие себя самого дает вам такое огромное счастье, что вы не сможете постичь его.

Лишь маленькое открытие себя самого — и вы другое существо, поскольку в вас родилась истина. Это, возможно, только семя, но начало положено.

Вы почувствуете новое волнение, оно невозможно, если я дам вам новое верование, готовую к употреблению догму, идеологию. Поэтому я не даю вам ничего.

Я лишь забираю прочь все, что у вас есть.

Единственная моя функция — оставить вас наедине с собой. Вас не оставляли ваши родители, ваши учителя, ваши раввины, ваши монахи, ваши священники... вас не оставляли одного. Никто не доверял вам.

Я вам доверяю.

Все они хотели что-то сделать из вас, по своему образу. Я не хочу сделать из вас что-то по своему образу.

Я хочу, чтобы вы просто цвели, подлинно, сами по себе.

Я не знаю, что это будет. Вы не знаете, что это будет. И это хорошо, что мы не знаем, что это будет, ведь тогда это будет очень большой сюрприз, если вам удастся обнаружить бесконечное сокровище.

Я сказал, что я доверяю вам. Поэтому я не даю вам никакой веры, ведь я знаю, что вы обладаете абсолютными способностями к открытию любви, жизни, смеха.

Нужно лишь сбросить все камни, наваленные на вас. Не цепляйтесь за эти камни. Они ваши враги.

Если вы еврей, ваш враг иудаизм. Если вы христианин, ваш враг христианство. Если вы индус, ваш враг индуизм. Кто бы вы ни были, если вы приняли что-то без поиска, без стремления, то это ваш враг.

Скажите: «Прощай». Скажите врагу: «Я покончил с тобой. Теперь я хочу быть один. Я хочу быть абсолютно чистым, неотягощенным».

И вы удивитесь: в тот момент, когда вы сбросили отягощение, вы сможете раскрыть свои крылья в обширный мир, который все ждал и ждал вас.

Но вы не приходите, поскольку вас держит синагога, вас держит храм, вас держит церковь; священник, падре, поп не дают вам идти. Толпа, окружающая вас, виснет у вас на шее. Они не дают вам вырваться из их объятий.

Для них это вопрос политики, политики количества. Они боятся, что если люди начнут ходить сами по себе, то они потеряют свою власть, свои количества. Они хотят вас использовать, как количество, как средство.

И помните: использовать любое человеческое существо как средство для какой бы то ни было цели — это величайший из возможных грехов. Каждое человеческое существо — само по себе цель.

И моя работа здесь — помочь вам открыть присущие вам возможности, потенции, вашу конечную цель — которая не так далеко, которая внутри вас. Все, что вам нужно оставить, — это тот хлам, который навязан вам другими.

Люди думают, что я делаю ту же работу, что и Иисус, что и Будда, или Мухаммед, или Махавира; они абсолютно неправы.

Моя работа, работа, как таковая, только моя. То, что они делали, было в противоположность мне. И то, что я делаю, идет в противоположность им. И для вас должно быть ясно, что я буду стучать молотом по головам всех этих людей.

Будьте бдительны. Не получайте ран без необходимости, ведь я вынужден наносить их; нет другого способа. Это хирургический способ. Я вынужден положить вас на операционный стол и отрезать то, что не принадлежит вам. Но вы восприняли это, как если бы это были ваши конечности, чем они не являются. Они калечат вас. Они убивают вас.

Я хочу отобрать у вас прочь все, что не является подлинно вашим. Все... и тогда взрыв.


Бхагаван, Что такое антихрист? И кто он такой?


Первое, что следует понять: Христа нет. Поэтому как может быть антихрист?

Антихрист может быть только в том случае, если вы принимаете идею Христа. «Христос» — греческий перевод древнееврейского слова «мессия». Давайте использовать слово «мессия», которое сделает все более ясным.

Евреи надеялись и ждали, что придет мессия и избавит их от страданий. Евреи страдали больше всех в мире. Но это не причина испытывать по отношению к ним какую-либо жалость. Они сами виноваты. В тот день, когда они объявили себя избранным народом, они создали эту длинную цепь страдания, горя, убийства, концентрационных лагерей, газовых камер.

Я ни разу не встречал того, кто ясно связывал бы эти две вещи: почему евреи так сильно страдали, а они страдали чрезмерно, неисчислимо, но никто, кажется, не связывает это с коренной причиной. Коренная причина заключается в том, что Моисей объявил евреев народом, избранным Богом, главной расой.

Ну вот, и поймите, если вы объявляете себя главной расой, выше и превосходнее всех остальных, то вы создаете себе повсюду врагов.

Если Адольф Гитлер был так непреклонен в уничтожении евреев, то это простое логическое следствие слов Моисея. Моисей говорит, что евреи — народ, избранный Богом, главная раса. А Адольф Гитлер верил, что народ, избранный Богом, - это нордические германские арии, что они главная раса. Двух главных рас быть не может... Одна должна быть упразднена, одна должна умереть, одна должна показать превосходство своего характера над другой. Это не было просто политическим делом; глубоко внутри это была религиозная идея, которую несли в себе евреи.

У Адольфа Гитлера была другая главная раса — арии, нордические племена, которые призваны править миром, и поэтому евреи должны были быть полностью устранены. Нельзя обвинять во всем только Адольфа Гитлера. Да, он несет ответственность, но игру начал Моисей, а евреи на протяжении веков поддерживали его учение. Для этого была причина. Поскольку они настроили против себя весь мир, всех, они вынуждены были держаться друг друга и становиться фанатиками, иначе они не выжили бы.

Их единственная надежда состояла в том, что придет мессия... «И то будет конец страдания. Это не долгое страдание, это на самом деле испытание, вызов к вашей целостности, это испытание того, сможете ли вы выжить или нет. В тот момент, когда вы сможете выжить в этом испытании и огне и выйдете из него, придет мессия, чтобы освободить вас. И тогда все остальные будут брошены в ад, а вас будут приветствовать в раю — музыкой, песнями и всеми ангелами, поющими "аллилуйя"».

Они отказались признать Иисуса мессией, Христом. Они должны были так сделать. Они не признают никогда и никого мессией, или Христом. Они не могут. Причины очень простые.

Никто не может спасти человечество от страданий. Пока каждый человеческий индивидуум не решит, что он отвечает за свои собственные страдания, и не отбросит всю ту чепуху, которая эти страдания создает, никто не сможет спасти себя.

И как может кто-то другой спасти вас? Вы, а не мессия, создали это страдание. И даже если он искупает ваше страдание, то где гарантия, что вы не создадите его снова? Если вы искусны в создании его, то я думаю, вы создадите его снова. Прежде всего, оно не может быть устранено; даже если оно устранено, вы создадите его снова.

И евреи никого не признают мессией, потому что никто не может спасти все человечество от страдания.

Бедный Иисус был просто фанатичным евреем, которому в его маленькую голову пришла большая идея о том, что он мессия.

И обрести эту идею не так трудно, если вы достаточно членораздельно произносите слова. Он не был образован, но он определенно был способен к ясной членораздельной речи. И иногда необразованные люди, если они обладают ясной речью, говорят с силой, мощью, авторитетом, на которые неспособны интеллектуалы, искушенные, хорошо образованные люди. Очень образованный, очень искушенный всегда колеблется. У него так много «если» и «но». В нем так много сомнений, он знает, что не знает миллионов вещей.

Но человеку, подобному Иисусу или Кабиру, абсолютно необразованному, очень легко быть внушительным и мощно и энергично провозглашать что-либо. Нужно просто собрать вокруг себя компанию дураков, что само по себе является самым простым делом в мире. Просто стойте на голове посреди улицы, и дураки сбегутся. Ничего особенного делать не надо, лишь стойте на голове — дураки бросят свою работу и сбегутся... творится что-то великое, а что на самом деле — все равно.

И когда человек, подобный Иисусу, говорит то, что дает им психологическую поддержку: блаженны кроткие, ибо их есть царствие Божье, — то кому он это говорит? Этим бедным евреям, которых унижали непрерывно, столетиями, и которых во времена Иисуса унижали римляне. Этим униженным людям говорится о кротости и смирении? Естественно, для них это становится огромным утешением. Они унижены, но думают, что они смиренные... Маленький трюк ума: они слабы, они в рабстве, но думают, что они смиренны.

Когда Иисус говорит: «Если кто ударит тебя в одну щеку, обрати к нему и другую, ибо это единственный путь к Богу. Возлюби врагов своих», — естественно, эти люди чувствуют свое огромное превосходство. Глубоко внутри исполняется их эго. На самом деле они вообще не могли не подставить другую щеку; что за чушь он говорит: «Обрати другую щеку?» Они уже были биты по обеим! Что вы теперь от них хотите — подставить им свой зад?

Я не могу говорить, чтобы были смиренными те люди, которых столетиями держали в рабстве, били, унижали всеми способами. Но это дает утешение. Эти люди начинают думать:

«Это хорошо, что мы бедные, — отсюда наше благословение; что мы кроткие, — отсюда наше благословение; что мы смиренные, — отсюда наше благословение; что нас били по обеим щекам... царство Божье определенно наше». Они предпочитают верить в Иисуса, в то, что он мессия, поскольку если они верят в это, то его слова становятся авторитетными, несут утешение. Если они не верят ему, как мессии, то он становится просто обыкновенным человеком.

Поэтому многие не могли понять всю психологию того, что он говорил, и того, кому он говорил. Люди, пошедшие за ним, послушавшие его, — это обыкновенная толпа. А раввины разгневались на него по той простой причине, что он становился главным раввином. Раввины же — образованные люди, весьма образованные в своей древней профессии; а этот человек — ведь он ничего не знает, лишь несколько слов.

Что он говорил? Все эти четыре евангелия — это снова и снова повторение одного и того же, одна и та же история от четырех учеников.

Раввины, священство очень разгневались. Поэтому они сказали: «Если вы думаете, что вы мессия, нужно представить доказательства. И доказательством является распятие. Если вы воскреснете после распятия, мы признаем вас, как мессию. В противном случае вы не мессия, но антимессия, антихрист». И евреи никогда не признавали его, поскольку при распятии не удалось убить Иисуса, он сбежал из Иерусалима. Воскрешения не было вовсе. На самом деле распятие не было завершено, какое же может быть воскрешение? Не было смерти, что же говорить о воскрешении?

И ни один еврейский источник того времени не говорит об Иисусе, или его распятии, или его воскресении, или о его учении — ведь те источники написаны раввинами, образованными людьми, а не толпой. Они не думали, что Иисус достоин даже упоминания. Новый Завет — единственное доказательство того, что Иисус существовал, но и он был написан после исчезновения Иисуса — триста лет спустя. И священники на протяжении веков редактировали его, удаляли из него все, что могло быть опасным для них, ведь теперь они были раввинами.

У Иисуса не было понятия о том, что он создает новую религию.

Он никогда не думал об этом. Все, что он хотел, — это чтобы евреи признали его мессией... а евреи отказали ему.

Поэтому, если вы спросите меня, я отвечу, что явления Христа никогда не было. Я имею в виду то, что не было никогда явления мессии. Иисус был, но евреи никогда не воспринимали его, как мессию, на которого люди надеялись, которого они ждали. Эти люди создали идею о том, что придут многие, кто назовет себя мессией, но они не будут истинными мессиями;

они не будут Христом, они будут анти-Христом. Придут многие; вот такая была у евреев идея. В свою очередь эту идею заимствовало христианство.

Странно: Иисус не был признан мессией и был объявлен евреями антихристом — поэтому он и был распят, ведь он объявлял себя тем, кем на самом деле не был. И это было для евреев чрезвычайно важным. Вся их жизнь вращалась вокруг надежды: мессия придет... а этот сын плотника, необразованный, не знающий ничего, провозглашает себя мессией. Он - ложный мессия, и евреи сказали: «Многие приходили раньше, кто объявлял себя мессией, и они оказывались ложными. Этот человек из того же числа».

Но странно — история движется странными путями. Евреи отвергли его, а этот отвергнутый парень стал основателем новой религии. Не занимаясь построением основ, он стал основателем новой религии. Он и не мечтал об этом. Он отказался бы стать зачинателем новой религии; он был евреем, и он хотел быть признанным евреями в том, что он их мессия. В этом было нечто; в этом было исполнение его эго.

Евреи отказали ему и объявили его антихристом.

Кто основал христианство? Очень странный человек — он не имеет ничего общего с Иисусом.

Его имя было Савл, и он был очень сильно настроен против Иисуса и его учения. И жил он очень далеко от Иерусалима. Поэтому, когда до него дошли многочисленные слухи о том, что: «Мессия пришел и он спасет мир», — а сам он был очень ортодоксальным евреем... Поэтому он направился навстречу Иисусу, чтобы убить этого человека, если удастся его найти, и уничтожить всех главных апостолов, как он называл их, и покончить с этим делом в самом его начале. Иначе позднее это будет трудно сделать, все это слишком разрастется. И он все время думал, как уничтожить Иисуса, как уничтожить этих апостолов, Матфея, Луку, Фому и так далее. Его ум был настроен только на одно, был сфокусирован только на одном: как уничтожить этих людей и Иисуса.

И так случается, что когда вы одержимы одной идеей, вы можете дойти до такой предельной одержимости, что она перевернется на сто восемьдесят градусов. Это психологическое явление, случающееся каждый день. Савл идет на горячем солнце, в пыли по направлению к Иерусалиму, только одна мысль сверлит его ум... горячее солнце... и одна мысль: как уничтожить, как уничтожить... внезапно он видит Иисуса на небе! Это было лишь представление безумного человека, одержимого определенной идеей. И когда он увидел приближающуюся фигуру Иисуса, он, естественно, онемел. Он пал на землю, попросил прощения, попросил отречения его от старой жизни и обратился. Теперь он стал обращенным, поскольку Иисус явился ему на небе. Он стал Павлом. С Савла он сменил свое имя на Павла.

Этот человек, Павел, этот маньяк, человек с характером убийцы, — вот кто основатель христианства.

Христианство основал Павел. Он — первый священник, первый папа. Вот почему вы найдете много пап, которые, становясь папами, принимают имя Павла. Это самое прославленное имя, имя первого основателя. Поэтому вы найдете много пап... кто-то, Иоанн-Павел, кто-то как-то иначе, но Павел используется, поскольку Павел — самое прославленное имя в их истории. На самом деле они не связаны с Иисусом.

И это был Павел, который собирался убить Иисуса и его друзей и теперь обратился на врагов христианства. Он объявил, что Христос придет снова: хотя сейчас он стал христианином, на самом деле он был лишь старым евреем, всю жизнь ожидавшим мессию, — но вы можете сменить лишь одежды, вы не сможете так просто сменить идеи. Теперь он представляет себе целую философию и говорит, что Христос придет снова и искупит мир. В этот раз он не смог сделать этого, поскольку евреи распяли его, предали его. Но когда он придет, он найдет своих людей, христиан, которые будут всеми способами поддерживать его, помогать ему искупить прегрешения всего мира, помогать ему превратить все мерзкое, в прекрасное.

Теперь всякий, кто провозглашает: «Я Христос», — есть антихрист. Видите, история повторяется. И если человек не станет разумным, история будет продолжать повторяться.

Как раз на днях я получил письмо о том, что я антихрист. Странно... Я говорю, что Христа не было вовсе, так как же я могу быть антихристом? И какое я имею отношение к антихристу?

Я могу быть самим собой, и я абсолютно счастлив, быть самим собой; зачем мне нужно быть Христом? Я никогда не провозглашал себя Христом.

Но есть люди, начавшие говорить обо мне, как об антихристе, — те же дураки, что распяли Иисуса. Теперь те же дураки принадлежат религии христианства, они имеют тот же тип человеческого ума — ничего не изменилось. И если кто-то скажет, что он Христос, они распнут его, как антихриста. Конечно, они не могут распять меня. Я — не Христос. Я не собираюсь играть в их игры.

Я никогда не играл ни в чьи игры. Я играю свою собственную игру, и я создаю свои собственные правила.

Вы удивитесь, но даже когда я играю в карты, я создаю свои правила. Всякий, кто хочет играть со мной, должен следовать моим правилам. Иначе не нужно играть. В университете многие профессора, многие студенты хотели играть со мной в карты или в шахматы, но они должны были следовать моим правилам — почему я должен следовать чьим-то правилам? Теперь никто не знает, кто был тот парень, придумавший правила шахматной игры, — почему я должен следовать им? Всякий, кто хочет играть, должен следовать моим правилам.

Я не Христос, я не мессия, я не паигамбара, я не тиртханкара, я не аватара.

Мне не нравится быть включенным в этот ряд душевно нездоровых людей. Пожалуйста, простите меня — и исключите меня.

Вся идея Христа фальшива. Поэтому идея антихриста фальшива еще более.

Сначала вы верите во Христа, потом приходит антихрист — почему бы не обрубить самые корни и не покончить с этим.

Я настаиваю на том, что каждый индивидуум отвечает за то, что он есть.

И те, кто хочет быть со мной, должны принять эту ответственность полностью. Это единственный путь спасения, снятия ваших страданий, преобразования вашего бытия.

Я не могу сделать этого, никто другой не может сделать этого. Поэтому всякий, кто обещает вам, — мошенник. Остерегайтесь его — он опасен!

Всякого, кто дает вам надежду и обещает: «Верьте в меня, и я сделаю все», — хватайте немедленно и доставляйте в психиатрическую лечебницу. Он нуждается в немедленном лечении, в транквилизаторах. Он сходит с ума.

Он может стать мессией, или он может стать аватарой; и тогда найдутся люди, которые объявят его антихристом. И так происходило на протяжении тысячелетий. Я хотел бы прекратить это.

И я имею в виду именно это, когда говорю, что это первая религия, поскольку до меня никто не имел смелости сказать:

«Я не мессия». Никто, способный легко собирать толпы, не имел смелости сказать: «Я не особенный, я - как и вы».

Это первая религия, основанная человеческим существом.

До настоящего времени это была работа сумасшедших людей... больных всеми видами душевных болезней. Я хочу полностью прекратить это.








 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Другие сайты | Наверх