Беседа 3.

БЕРЕГИТЕСЬ! Я ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ РАЗРУШИТЬ ВАШИ СНОВИДЕНИЯ

1 января 1985 года


Бхагаван,

Я слышал, как Вы говорили, что только христиане видят сны об Иисусе, а последователи Кришны видят сны только о Кришне. Санньясины видят сны о Вас, Бхагаван. Прокомментируете ли Вы это?


Сновидения - это подделка реального.

Это инструмент ума, предназначенный для того, чтобы утешить вас.

Если вы поститесь, то по ночам будете видеть сны о пиршестве, потому что голодному нужна пища, а спать без еды трудно. Ум вынужден давать вам какую-то замену, вот что такое сновидение. Оно дает вам ощущение того, что вы больше не голодны; вы едите, и едите хорошую пищу, деликатесы, пищу, которая вам нравится. Теперь вы можете спать без всяких проблем. Ум протащил тело сквозь сновидение.

Но сновидение - не реальность. Вы можете грезить о еде, но это не насытит вас. Ум может одурачить тело на время, но тело все же будет страдать. Реальность есть реальность, и вам нужна реальная пища.

Христианин, грезящий о Христе, индус, которому снится Кришна, или санньясин, грезящий обо мне, - все они делают одно и то же. Не имеет значения, о ком вы грезите; это несущественно. Кришна, Христос, Махавира или Будда, Зара-тустра... вы можете видеть сны о ком угодно. Объект сновидения не имеет значения, существенно то, что вы грезите, видите сон.

Так что первое, что нужно запомнить, это то, что за всем этим стоит какой-то голод, который ум старается восполнить. Прочтите это послание отчетливо: вы не то, к чему предназначает вас природа; вы упускаете что-то потрясающе важное в себе; вы еще не стали подлинно собой. Сновидение о Христе, Кришне или обо мне - это признак. Он показывает, что вы блуждаете в потемках. Кто вы? Кришна? Христос? Я? Вы ни один из этих людей.

Так что запомните: сновидения, грезы указывают на определенный голод, который сидит в вас. Это первое, что нужно запомнить. Это очень значительно, ведь не все люди мечтают о Кришне, Христе или обо мне. Миллионам людей снятся деньги, миллионы людей грезят о власти, престиже. Мужчинам снятся женщины, женщинам снятся мужчины. И этот рынок обширен, вы можете выбирать любой товар для мечтания о нем. Кто-то мечтает о том, чтобы стать президентом страны; кому-то снится то, что он стал президентом страны.

У Чжуан-цзы есть красивая история об этом. А ведь он был человеком, который не рассказывает истории, а действует в них. Чжуан-цзы - одно из редких созданий, случавшихся на земле, - уникальное во всех отношениях. Однажды утром он проснулся и сел в своей постели очень печальный. Никто до этого никогда не видел его печальным. Он был человеком смеха, очень несерьезным человеком. Не только несерьезным, он был известен как самый абсурдный человек - разыгрывающий шутки над самим собой, над своими людьми, над своим Учителем, над своими учениками. То была тоже шутка, но все были озадачены, потому что печальным он никогда не был; его спросили: «Почему вы печальны?»

Он сказал: «Я в большом беспокойстве, но я не думаю, что кто-то из вас может помочь мне, так что, какой смысл рассказывать вам об этом?»

Это озадачило людей еще больше. Они сказали ему: «Пожалуйста, расскажите нам! Кто знает; может быть, мы сможем сделать что-нибудь. Все вместе мы, может быть, сможем найти какой-нибудь способ. Если есть проблема, должно быть и какое-то решение. Если есть вопрос, где-то должен быть и ответ на него».

Чжуан-цзы сказал: «Если вы настаиваете, я расскажу вам, в чем проблема. Проблема - это не вопрос, на который вы можете найти ответ. Это загадка, не имеющая ответа, и эта загадка захватила меня; вот почему я печален. Прошлой ночью мне снилось, что я стал бабочкой, перелетающей с одного растения на другое, с одного цветка на другой. И я совершенно забыл, что я Чжуан-цзы, знаменитый, великий Учитель. Я по-настоящему был бабочкой, Чжуан-цзы не осталось ни капельки».

Ученики сказали: «Это не проблема - сны снятся всем. Мы не видим здесь загадки».

Чжуан-цзы сказал: «Подождите немного, я еще не все рассказал вам. Теперь, когда я проснулся, и возникла проблема: может быть, теперь уснула бабочка, и ей снится, что она стала Чжуан-цзы. И меня захватило это: что есть что? Снилась ли бабочка Чжуан-цзы или Чжуан-цзы снится бабочке?»

Все молчали, потом они сказали: «Может быть, вы и правы в том, что мы не можем помочь вам. Никто не может помочь вам».

А он ведь поднял потрясающе важный вопрос. Его вопрос остался без ответа, потому что меня не было там! Естественно, двадцать пять столетий этот вопрос ждал именно меня. Все же так просто! Если бы я был там, я бы ударил его по-настоящему крепко и разбудил бы его.

У бабочки не было проблем; ее не волновало, что там сталось с Чжуан-цзы. Она совсем не связана с Чжуан-цзы - Чжуан-цзы связан с ней. Бабочка была одна, но вы не одни. Вот вы сидите в своей постели, озабоченные тем, что есть правильное, что есть реальное; вы Чжуан-цзы или же вы бабочка... Все это доказывает, что вы — не сновидение, вы — реальность.

Бабочка была просто сном. Вы спите в сновидении. Нет вопросов, нет проблем. Вы даже не думаете, что это сновидение: это и есть вы, вы полностью отождествляете себя с ним. Сейчас же вы не отождествляете себя с этим сновидением. Вы не можете быть бабочкой, это совершенно точно, ведь бабочку не волнуют такие великие философские проблемы. Быть озадаченным, быть озабоченным - это прерогатива только человека.

Вы мечтаете об Иисусе, Кришне, Заратустре, Мухаммеде -почему? В вас должен быть какой-то голод, который, как вы чувствуете, восполняется Иисусом. Это то, что говорили христианам: Христос достиг, а вы еще не достигли. Каким-то образом должны достичь и вы. Но вы никогда не сможете быть еще одним Христом; существование никогда не повторяет себя. История повторяется, потому что история принадлежит идиотскому человечеству, поэтому-то она и ходит все время по кругу, совершает снова, снова и снова те же самые глупости. Она никогда не научится.

Но существование никогда не повторяет себя. Оно производит только уникальные вещи, одну в своем роде, и этого достаточно. Какой смысл повторяться? Это ведь не сборочная линия на автомобильном заводе, где каждую минуту выходит автомобиль, подобный другому автомобилю, и все они сходят со сборочной линии совершенно одинаковыми.

Природа не производит людей, вещи, птиц, цветы... Нет сборочной линии, нет модели; она все время исследует новые измерения. Так что совершенно точно, что вы испытываете голод: вашей пищей является Христос, пищей кого-то еще является Кришна. Это просто разновидности одного заболевания.

Индус привык к определенному блюду. Конечно, когда он голоден, он не может мечтать о блюде, о котором он ничего не знает. Можно грезить только о том, что известно. Может ли вам сниться то, чего вы не знаете? Это невозможно, ведь сновидение - это всего лишь повторение.

Сновидение не является созидательным; да, сновидение может быть синтетическим, но никогда не созидательным. Поймите разницу между этими двумя словами: синтетический и созидательный. Сновидение может соединить что-то. Например, оно может взять голову Иисуса и тело Кришны и составить что-то, что есть и Кришна, и Иисус...

Именно это и делали всю свою жизнь люди, подобные Махатме Ганди: составляли, синтезировали — брали что-то от Корана, что-то от Библии, что-то от Гиты, что-то от Махавиры, что-то от Будды, и пытались сделать что-то, что в Индии называется хичари. Ближайшим термином к хичари будет «сборная солянка», но и это не сравнится с «хичари».

С ногами от одного человека, с руками от другого человека, с волосами от кого-то еще, глазами от кого-то еще, вы и становитесь хичари. Можно сделать составного человека, имеющего все, - глаза, нос, уши, голову, ноги, все, - но все же это будет мертвое тело. Составляя, невозможно создать жизнь, невозможно создать сознание. Сновидение может быть составным. Можно увидеть летающую лошадь - ни одна лошадь не летает, но есть вещи, которые летают: летающие тарелки, летающие самолеты и летающие птицы, так что не очень сложно составить летающую лошадь.

Что есть сновидение для человека, то есть мифология для общества.

Мусульмане говорят, что Мухаммед никогда не умирал; но тогда возникает проблема: куда же он делся? Самое время, теперь, когда у него миллионы последователей - шестьсот миллионов последователей - самое время ему выйти. Где он прячется и что он делает? Нет, у мусульман есть миф. Миф - это сон, увиденный целой расой, коллективный сон, - но он составной.

Мухаммед обычно переезжал с одного места на другое на красивой лошади; а арабские лошади — самые знаменитые лошади в мире. Иисус выглядел бы там очень бедным человеком, ведь он ездил всего лишь на осле. И хорошо, что христиане не создали мифа, такого, который создали мусульмане: Мухаммед никогда не умирал, однажды он просто улетел вместе со своей лошадью к Богу. Лошадь также поднялась вместе с ним на небеса! Более счастливая судьба быть лошадью при Мухаммеде, чем быть мусульманином и человеком.

И я говорю, что это хорошо, что христиане не увидели такой же сон, иначе Иисус поднялся бы на небеса вместе со своим ослом. И что бы делали на небесах эти лошади и ослы? Ведь с древних времен там накопилось уже много ослов. Все ваши праведники и все ваши святые... что они такое? Вот она мифология.

Пророки умирают, но мусульмане вынуждены делать исключение для Мухаммеда - он никогда не умирает, он жив! Всякий другой пророк восходит на небеса после смерти, Мухаммед единственный, кто поднялся туда живым, и с ним его лошадь. Естественно, лошадь должна была летать.

Так что в священные дни мусульман можно увидеть лошадь с крыльями. У лошадей не растут крылья, но одной лошади удалось вырастить их. Мусульмане не могут создавать изображений Мухаммеда, поскольку Мухаммед против изображений; поэтому они просто рисуют лошадь с крыльями, и на ней вы должны воображать Мухаммеда. Вы видите только лошадь, сделанную из бумаги; вы должны вообразить на ней Мухаммеда, - и есть мусульмане, которые на самом деле видят его.

В моей деревне было много мусульман, и в моем детстве еще не было того, что случилось позже, когда индусы и мусульмане начали убивать друг друга. Это произошло из-за того человека, о котором я уже говорил вам, - Мирза Аллама Икбал. Он великий поэт, в этом нет сомнения. Я упомянул перед вами его имя, потому что он написал стихотворение «Моя страна самая лучшая во всем мире». Хиндостан хамара cape джехан се аччха.

Для обозначения Индии он использует слово Хиндостан, но позднее этот же самый человек создал идею Пакистана. Он был зачинателем той идеи, что индусы и мусульмане должны разделиться, что они не могут жить вместе, потому что их религии различны, различны их культуры, различны их языки, и поэтому им не нужно жить вместе, они должны разделиться. Все смеялись: вся эта идея казалась донкихотством, чем-то абсолютно абсурдным, ведь индусы и мусульмане жили вместе на протяжении столетий, и не было никаких проблем.

Но вскоре великий политик Мухаммед Али Джиннах подхватил идею Алламы Икбала. На протяжении тридцати лет он постоянно подчеркивал: «Нам нужен Пакистан, мы не можем жить с индусами», — и он создал Пакистан. Индия была разделена надвое - одна и та же Индия, Хиндостан, которая была «самая лучшая во всем мире». И этот самый человек создал идею и философию Пакистана. Слово Пакистан означает «святая земля».

Естественно, он должен был создать что-то получше Хин-достана. Хиндостан, в конце концов, был просто страной, а вот Пакистан был святой землей. И миллионы мусульман и индусов были разрезаны на куски, убиты и замучены. Но в моем детстве такого еще не было. Индусы ходили к мусульманским святым без всяких затруднений; мусульмане принимали советы от индусских святых без всяких проблем.

В Мухаррам, ежегодный мусульманский священный праздник, делаются эти сувениры... по прошлым воспоминаниям, возраст которых четырнадцать веков. Делать изображения Мухаммеда нельзя, это запрещено. Мы не знаем, как он выглядел. У нас есть некоторые представления об Иисусе; возможно они не очень верные, ведь фотографии тогда еще не было. Возможно, такие представления скорее воображение, чем реальность, ведь люди, создававшие эти представления, старались сделать как можно лучше, и они должны были создавать картину, чтобы все было похоже на пророка. Вопрос стоял так: выглядит ли этот человек пророком или нет.

Из еврейских источников я знаю, что Иисус был всего лишь метр тридцать пять ростом. Не только это, он был очень безобразен; не только это, он был горбун. Может быть, это просто враждебность, а может быть, в этом есть какая-то правда. Может быть, и то, и другое — это воображение, — одно от врагов, другое от друзей, - и между ними двумя совершенно потерялась реальность.

Я абсолютно уверен в том, что Будда никогда не выглядел так, как выглядят его статуи, поскольку эти статуи были сделаны пять столетий спустя после него, — когда Будда был мертв уже пять столетий. Спустя эти пять столетий Индию посетил Александр Великий. Образ Будды ближе к лицу Александра Великого, чем сам Будда, потому что это лицо греческое - греческий нос, греческие глаза. Статуя Будды не похожа на статую индуса.

Когда индусские скульпторы увидели Александра, у них возникла идея: вот хорошая модель. Александр на самом деле был красивым человеком. Сделать Будду по образу Александра было очень просто; и не было доказательств, что он выглядел как-то иначе.

Если вы посмотрите буддийские монастыри и храмы в Китае, вы увидите там совершенно другого Будду, поскольку у китайцев свое собственное представление о красоте. Оно может не подойти вам, но это уже ваша проблема; оно нравится им. Например, нос не должен быть таким торчащим и таким длинным, он должен быть плоским. Никому в целом мире не нравится плоский нос, но что делать? У китайцев плоские носы, а они составляют четвертую часть всего мира: из любых четверых людей один китаец.

Я слышал о человеке, у которого было три сына, и он сказал: «Теперь мы должны остановиться».

Его жена сказала: «Почему?»

Он сказал: «Четвертый будет китайцем. Я читал об этом: из любых четверых людей четвертый китаец. Я прочел это в очень надежном источнике. Я не собираюсь больше иметь детей. Трое и довольно - нам в нашем доме не нужны никакие китайцы».

Если вы отправитесь в Японию, то увидите там совершенно другого Будду. Если поставить японского Будду и индийского Будду рядом, то вы не поверите, что это статуи одного и того же человека. Можно напрячь свое воображение, насколько это возможно, но и тогда, кажется, нельзя представить себе, что это статуи одного и того же человека. Живот у индийского Будды втянут внутрь, грудь наружу. Японский Будда - прямая противоположность: плечи втянуты, живот торчит наружу.

И ни один индиец не признает это красивым. Александр был атлетической личностью, хорошо тренированный, хорошо отшлифованный, - атлеты всегда любили, чтобы живот был подтянут, грудь выдавалась вперед, как у льва. А этот японский Будда выглядит странным парнем вот с таким животом: посмешище. И голова его тоже японская, и лицо его тоже японское.

Как раз несколько дней назад Шила принесла мне фотографию. Эта фотография была послана одним санньясином из Калифорнии. В этом смысле Калифорния совсем рядом с Орегоном... У этого санньясина на лбу выросла шишка. Это, должно быть, какой-то нарост, может быть раковый или что-то еще. Но люди любят... Даже если у вас рак, кто-нибудь может сказать: «Это не рак, это знак просветления», - и вы будете осчастливлены. У Рамдаса такой же нарост. Поэтому Рамдас распространил в Америке историю о том, что когда человек становится Буддой, пробудившимся, на лбу вырастает такая шишка. И он откуда-то взял фотографию статуи Будды с такой шишкой на лбу.

Я никогда не видел ни одной статуи Будды с шишкой на лбу. Такую фотографию я увидел впервые. И никто не знает, чья же это статуя. Это мнение лишь Рамдаса, что это статуя Будды. В ней нет сходства с Буддой - ни с индийским, ни с японским, ни с китайским или тибетским, или из какой-либо другой буддийской страны. Ни в одной из этих стран нет статуй с шишкой на лбу.

Так что или это фотографический трюк, или, может быть, кто-нибудь прилепил пластырем шишку к парижской статуе Гаутамы Будды. Тогда и была сделана эта фотография, а Рамдас носится с ней, рассказывая людям: «Посмотрите, то же случилось и с Буддой». А в Калифорнии могут поверить во что угодно. Это самая религиозная земля в мире: все праведники родились в Калифорнии.

И вот, этот санньясин посылает мне фотографию, потому что у него на лбу выросла такая же шишка, и он говорит: «Бхагаван, означает ли это, что я стал просветленным? Рамдас говорит, что да». Фотография послана Рамдасом. У санньясина точно такая же шишка. Он посылает свои фотографии с разных сторон, чтобы показать свою шишку во всех подробностях: сверху, с этой стороны, с той стороны, так чтобы не было сомнений в его шишке. И он по-настоящему радуется.

Я попросил Шилу сказать этому бедному парню, чтобы он пошел к доктору и чтобы его обследовали там. Не дай Бог, это что-нибудь связанное с раком. Надо торопиться и не давать дурачить себя таким людям, как Рамдас. А если и Рамдаса удастся доставить к доктору... В том, что касается меня, если я встречу этого Будду, я отведу его в наш медицинский центр. Его шишку нужно удалить даже ценой его просветления. Если она исчезнет, пусть исчезает, но о раке нужно подумать в первую очередь. Просветление может случиться и еще раз. Но дураки есть дураки. Этот санньясин будет задет моим ответом. Ему больше понравилось бы, если бы я сказал: «Да, вы стали просветленным ».

Это странный мир!

Люди в нем хотят утешающей лжи.

Никто не готов для правды.

У нас есть некоторое представление о лице Иисуса, что-то близкое... может быть что-нибудь близкое о Будде. Но о Мухаммеде у нас совсем нет никакого понятия, потому что на протяжении пятнадцати столетий мусульмане настойчиво разрушали все возможные следы личности Мухаммеда.

Один из моих друзей, индусский святой, создал храм, храм всех религий. Это было делом всей его жизни. Он построил красивый храм, и для него было большим трудом собрать на него так много денег. Он весь был сделан из чистого мрамора, и он сделал в нем статуи всех религиозных людей, забыв при этом, что невозможно сделать статую Мухаммеда. Он полагал, что делает великое дело.

Он сделал Будду, Махавиру, Лао-цзы, Иисуса, Моисея, Заратустру. С ними не было проблем. Даже если нет настоящего портрета, все равно имеются какие-то описания. Нужен всего лишь творческий художник, имеющий достаточно воображения, чтобы выразить образ. И если у художника на самом деле достаточно воображения и способностей, он может подойти близко к фотографии.

Художники есть во всех больших полицейских управлениях... Вам нужно описать лицо вора, которого вы видели ночью, исчезающим во тьме. Вы не уверены, что за человек он был, но вы просто описываете его, и художник оказывается способным выразить, исходя из вашего описания, портрет вора; и вот он рисует портрет. Я видел эти портреты, и когда воров ловят, они оказываются настолько похожими на свои портреты, что художник кажется обладающим подлинной интуицией: он ухватил идею из очень скудного описания.

Даже очевидец не был уверен в том, были ли у мужчины усы или нет, ведь ночью, когда вы были в опасности, - у мужчины пистолет, ваш сейф взломан, - кто стал бы думать, есть у мужчины усы или нет? Длинные? Короткие? Подстриженные на манер Адольфа Гитлера?.. Вы не в состоянии думать о всех таких вещах, как цвет его глаз, тем более ночью... Но вы даете какое-то описание, все, что приходит вам в голову, и художник выражает это. И я видел по-настоящему невозможные вещи. Художник как-то умудряется, и по его портрету, опубликованному в газетах, вора ловят.

Так что есть возможность... а этот человек имел большое влияние на многих людей. Ему удалось получить какое-то тело для создания статуи Мухаммеда, но он не осознавал того, что он вступает в большие неприятности. Его храм был полностью сожжен, разрушен, разрушена каждая статуя, потому что он совершил самый нечестивый акт, какие только могут быть по мнению мусульман. В часы была разрушена работа всей его жизни. Не осталось никакого храма.

Я видел этот храм, я приходил также на то место после того, как храм был полностью уничтожен. Там были просто руины: статуи разрушены, столбы сохранились наполовину, крыша сгорела. Человеку, сделавшему храм, как-то удалось убежать, иначе убили бы и его, ведь то, что он сделал, — величайшее преступление против ислама, - он создал изображение Мухаммеда.

Но человек в конце концов человек, ему нужна какая-то замена. Поэтому, когда мусульмане видят во сне лошадь, летящую на крыльях, они, конечно, должны видеть и кого-то, сидящего на ней, но они никому не говорят об этом. Это опасно. Мусульмане знают только одно наказание: вам просто отрубают голову. Отсечение головы — для них самое простое дело.

У вас голод. Сновидение указывает на этот голод, но сновидение не восполнит его. Оно лишь указывает. Примите это указание и потом начинайте избавляться от сна; его работа выполнена. Не следуйте за сновидением, за грезой, не пытайтесь стать Христом, Буддой или Заратустрой, нет. Не в этом значение сна.

Если вы попытаетесь стать Иисусом или Буддой, - это самое несчастное дело, которому вы можете последовать. Если вы потерпите неудачу, вреда нет, - весьма вероятно, что вы потерпите неудачу. Две тысячи лет прошли, и никто не смог снова стать Христом; вот оно достаточное доказательство. Но это не означает, что люди не предпринимали попыток.

Стать копией пытались миллионы людей, но, к счастью, они потерпели неудачу. К сожалению, все-таки есть вероятность, что вы можете преуспеть. Тогда это означает, что вы стали душевно больным. Ничего другого это не означает; это просто означает, что вы стали душевно больным, вы начали верить в то, что вы Христос. Ваше сновидение завладело вами настолько, что перестало быть сном, оно стало для вас реальностью.

Стать душевно больным - это значит уйти от себя.

В этом для меня смысл душевной болезни.

Здравомыслие, нормальность означает быть ближе к себе, все ближе и ближе. Наступает день, когда вы приходите в самый центр своего существа; тогда вы становитесь самым нормальным человеком в мире... когда вы как раз и есть вы сами, а не кто-то другой, чистые, подлинные, и ничья тень не падает на вас.

Быть душевно нормальным - это быть в центре своего существа.

А быть душевно больным - это уйти далеко от себя.

И вот, если вы становитесь Христом, то это означает, что вы достигаете самой удаленной от себя точки; или если вы становитесь Буддой или мною, то и тогда вы достигаете самой удаленной от себя точки. Это может весьма удовлетворить вас: увидеть разочарованного сумасшедшего невозможно, невозможно увидеть, чтобы сумасшедшие люди совершали самоубийства. Слышали ли вы о таком деле? Невозможно увидеть сумасшедшего человека несчастным. Нет, ведь его мечта стала реальностью. Он так счастлив, как только может быть счастлив человек.

Один из моих санньясинов, вы знаете его, это Нарендра, -у его отца сменялись фазы: шесть месяцев он душевно нормальный, шесть месяцев он душевно больной. Такой был четкий период. Самым странным для его семьи, докторов, всего города был о то, что, когда он был душевно болен, он был счастливейшим человеком во всем мире и самым здоровым. А когда он был душевно нормальным, он становился несчастным, больным, со всеми видами болячек; все шло не так, он становился сварливым и брюзгливым. Его семья постоянно молилась: «Если он останется сумасшедшим на целый год, это будет величайшим блаженством », - для него и для семьи.

Но у него была собственная программа: шесть месяцев. Когда он был душевно нездоров, в семье восстанавливалось равновесие, потому что он никого больше не беспокоил, и он всеми возможными способами радовался себе. Я видел, как он это все проделывал, - Нарендра был еще очень маленьким, но когда его отец был душевно больным, даже маленький ребенок в доме использовался для того, чтобы смотреть за магазином.

У них был ювелирный магазин, где были дорогие вещи -золото, серебро, алмазы. И когда он был сумасшедшим, он постоянно воровал все это. А ведь магазин был его собственным! Нарендра был таким маленьким, но и он следил в магазине и бывало кричал матери: «Сюда... скорее сюда! Ка-Ка открыл сейф!» Мать прибегала бегом, и все дети тоже. У него было много детей, я думаю дюжина, и все они прибегали; даже самые маленькие дети следили за ним.

Скажем, он отправлялся на рынок и самый маленький, пятилетний ребенок шел за ним. Если я наталкивался на них, я говорил ребенку: «Куда это ты собрался?» Он отвечал: «Вслед за Ка-Ка... ведь он постоянно берет отовсюду вещи взаймы, а мы потом вынуждены платить». Он заходил в кондитерский магазин и ел там столько, сколько хотел, и приглашал всех прохожих, незнакомых людей присоединяться к нему: «Заходите!» А ребенок заставлял его: «Ка-Ка, тебе нужно идти домой, иначе прямо сейчас я приведу маму».

Единственным человеком, которого он боялся даже в своем безумии, была его жена. Это подтвердило для меня еще одну сентенцию: даже душевная болезнь не может изменить отношений между мужем и женой. Он также раздавал всем свои вещи. За ним должен был ходить кто-нибудь, что и делали все его дети; никого другого не было, только эти двенадцать детей и жена. Он был счастлив на протяжении этих шести месяцев, и все в городе были счастливы, потому что быть с ним было радостно и всегда весело. Он немедленно начинал толстеть, здороветь, становиться сильнее. А в тот момент, когда эти шесть месяцев заканчивались, он становился слабым, больным. Он сидел в магазине - больше не нужно было следить за ним, - но он был несчастен.

Душевнобольные люди не могут страдать. Так что если вы страдаете, будьте счастливы, - но, как минимум, вы не больны душевно. В вас, как минимум, еще осталось какое-то здравомыслие, отсюда и страдание.

Что такое страдание?

Страдание — это ощущение того, что вы не являетесь самими собой.

Есть провал между вами, какие вы есть, и вами, какими вы должны быть по вашим ощущениям.

Этот провал и есть страдание. Чем больше провал, тем более вы страдаете. Идиоты не страдают по той простой причине, что у них нет разума увидеть этот провал.

Самые разумные люди в мире - они и самые страдающие, потому что так ясно видят этот провал, что не могут забыть его, не могут отодвинуть его в сторону. Он всегда здесь, чем бы они ни занимались, провал всегда перед ними. И этот провал ранит: «Почему я не могу быть просто самим собой?»

Вот почему я говорю, что если вы, к сожалению, преуспеете в том, чтобы стать Христом, или Кришной, или мною, то это будет означать, что вы больше не принадлежите здравому миру, вы стали полностью безумными. Теперь вы не в состоянии провести различие между реальностью и сном, грезой, - а забыть разницу между сном и реальностью - это великая потеря: это духовное самоубийство.

Я бы сказал Чжуан-цзы: «В этом нет проблемы, просто поднимитесь со своей постели». Я бы собрал его учеников и сказал им принести ледяной воды и полить ею на этого человека, чтобы он узнал, что он не бабочка. И я прекрасно знаю, что еще до того, как они начнут лить воду, он вскочит с постели и скажет: «Подождите! Я Чжуан-цзы. Я просто шучу».

Только Чжуан-цзы может видеть разницу между реальным и нереальным. Бабочка на это не способна, бабочка - это лишь сон.

Сон не имеет своего собственного разума. Сон - это просто облако, окружающее вас; вы отождествляете себя с ним только потому, что спите. И ваше пробуждение не приводит вас в настоящее бодрствование. Вот почему вы отождествляете себя со столь многими вещами.

Вы становитесь индусом; вот оно отождествление. Вы становитесь христианином, иудеем; вот оно отождествление, - и оно показывает, что вашего бодрствования нет. Вы пробудились только по названию. Это такой тонкий слой бодрствования, что все, что угодно, нарушает его, и вы немедленно засыпаете. Мимо проходит красивая женщина, и вы засыпаете. Вы вступаете в сновидение, в мечту о том, как бы получить ее, как овладеть ею. Вы совершенно забыли, что вы же не спите.

Один из романов Достоевского, Преступление и наказание, описывает одно происшествие. Главное действующее лицо романа — Раскольников; он студент университета. Он живет в маленькой комнате перед весьма парадным домом, в котором живет одна старуха, - может быть восьмидесяти, восьмидесяти пяти или даже девяноста лет. В России это не трудно. В России можно найти людей ста пятидесяти лет и даже больше, иногда ста восьмидесяти, и они все еще работают. И не один-два, а тысячи, особенно на Кавказе, откуда родом Гурджиев. Человек ста пятидесяти, шестидесяти, семидесяти лет все еще работает в поле, совсем как молодой человек.

У Раскольникова весьма философский склад ума, и он постоянно видит через окно эту старуху. У нее очень много денег, она владеет почти половиной домов в городе. И у нее никого нет, она одинокая, и живет в таком огромном дворце. Все ее дело заключается в том, чтобы давать людям взаймы деньги под высокие проценты.

Раскольников, сидя перед окном, видит бедных людей, которые приносят ей свои вещи, ведь она не даст денег, если не оставить ей что-нибудь в залог. Он видит этих бедных людей, приносящих ей свои вещи и получающих какие-то деньги под процент. Они прекрасно знают, и Раскольников знает, что они никогда не смогут вернуть даже проценты, что же говорить о самих деньгах! И что же они оставляют? Они, например, могут оставить часы, какие-нибудь драгоценности, что-нибудь, чем они владели, и вот теперь это уходит от них. А старуха дает за них всего лишь половину цены.

Раскольников злится все сильнее и сильнее, целыми днями видя этот обман. И он начинает думать, в чем цель этой женщины? У нее нет ничего, ради чего стоит жить. Она достаточно пожила, и все же продолжает эксплуатировать людей. Почему никто не убьет ее? Он начинает думать, что в убийстве ее нет преступления; поэтому Достоевский и назвал свою книгу Преступление и наказание. Он философствует об этом долго, месяц за месяцем, год за годом, ведь он постоянно наблюдает за ней, и мало-помалу он начинает думать: «Никто не собирается убивать ее, я должен сделать это».

И, наконец, однажды он решается: все, достаточно, я не могу больше терпеть этого. И, кроме того, у него возникает необходимость пойти к ней, поскольку он должен заполнить экзаменационные формы и внести плату за продолжение обучения, - а денег у него нет. Поэтому вечером он отправляется к ней. Он берет с собой свои часы и ждет, пока все уйдут и станет темно.

Дама настолько скупа, что не пользуется даже свечами. Когда темнеет, она закрывает двери, запирает их изнутри и исчезает на всю ночь. Поэтому он входит к ней до того, как она закрылась. Она спускается по лестнице, чтобы запереть дверь, и тогда он входит и говорит: «Я в большом затруднении. Вы знаете меня, я живу в доме напротив вашего. Вот возьмите мои часы, но вы должны дать мне денег прямо сейчас. Завтра утром мне нужно заполнять экзаменационные формы. Если я не успею завтра, два моих года окажутся потраченными напрасно».

Она говорит: «Хорошо, пойдемте со мной».

Он идет позади нее, готовый ее убить. Он так много раз представлял себе, как он убьет ее, ведь на это не потребуется много сил, она такая старая: нужно просто зажать ей горло и этого будет достаточно. Он воображал себе это, видел это во сне, философствовал об этом: это же не преступление, это не грех. На самом деле, это устранение великого преступника, который каждый день совершает такое множество преступлений против всего города. Он же спаситель! Бог не может быть таким непонятливым, и когда он узнает всю эту историю, он вознаградит его. Раскольников убедил себя в том, что убийство этой женщины - не преступление. И в любом случае она во всякий День может умереть. Зачем давать ей возможность продолжать эксплуатировать людей?

Он отдает ей свои часы. Становится темнее, поэтому она подходит ближе к окну, чтобы рассмотреть часы и понять, сколько они стоят, - ведь она не зажигает свечей. И тут случайно у нее происходит сердечный приступ, она падает и умирает. А Раскольников думает, - ведь он так много раз переживал эту идею убийства ее, так много раз мечтал об этом, — он верит, что это он сделал это.

Он бежит, возвращается в свою комнату, но он знает, что вскоре придет полиция; оставаться здесь нельзя. Он отправляется в дальний конец города, чтобы остановиться у своего друга. Но друг не понимает: «Почему ты так нервничаешь? Что случилось?»

Он говорит: «Ничего не случилось, я ничего не сделал. Не смотри так подозрительно».

И естественно, друг говорит: «Я и не подозреваю ничего, я не говорю, что ты что-то сделал».

Но Раскольников говорит: «Да, ты ничего не говоришь, но твои глаза выдают тебя. Ты что, думаешь, я такой глупец, что не могу понять, что происходит в твоем уме? Ты думаешь, что я убийца?»

Тот человек говорит: «Ты сошел с ума! Почему ты должен быть убийцей?»

Раскольников не может спать. Он снова и снова просыпается и говорит своему другу: «Ты ничего не слышал? Мне послышался полицейский свисток».

Друг говорит: «Никого здесь нет, никакой полиции. Ради чего им являться сюда и свистеть?»

Раскольников говорит: «Нет, возможно, мне это приснилось». И снова: «Ты не слышал стука? Я слышал шаги, шаги полиции, направляющейся к дому».

Тот человек говорит: «Тебя преследует полиция?»

Раскольников говорит: «Кого преследует? Это тебя, должно быть, преследует. Это твой дом, не мой. Прежде всего, я ничего не сделал... и люди умирают сами по себе. Это вовсе не означает, что кто-то убивал их».

Под утро он доводит друга до сумасшествия и, наконец, сам просит его: «Отведи меня в полицейский участок, потому что они кругом, повсюду, они собираются схватить меня. Они, наверное, уже нашли, что старуха была убита, задушена. И они, наверное, нашли мои часы в ее руках, а это достаточная улика, ведь как попали эти часы туда? И кто-нибудь видел, наверное, как я вхожу в ее дом или выхожу из ее дома. Нет смысла... Лучше сдаться ».

Он идет в полицейский участок. Он пытается убедить полицию. Полиция говорит: «Вы просто сумасшедший. Женщина умерла от сердечного приступа - вот отчет доктора».

Раскольников говорит: «Я... вы пытаетесь убедить меня? Я человек, убивший ее, - я признаюсь вам».

Вот в чем смысл преступления и наказания: возникает чувство вины; он начинает наказывать себя сам. И сон, который он видел так много раз, — теперь он не может выразить, сон ли это, или он сделал это на самом деле. Он не делал этого, но продолжает мучить полицию своими признаниями. Он отправляется к доктору и говорит: «Ваш отчет неправильный. Я прекрасно знаю, что это я убил ее, часы - вот улика».

Доктор говорит: «Часы — это не улика. Мы все обследовали, она умерла от сердечного приступа». Но этому человеку нужно наказание. Наконец, полиция решает посадить его, чтобы он удовлетворился. Что еще делать? И его сажают в тюрьму, он успокаивается.

Вот оно, душевное нездоровье: когда сновидение становится реальностью, когда вы не можете сделать различие между сном и реальностью.

И миллионы людей ходят, разговаривают, работают, и не способны установить различие между реальным и нереальным.

Сколько суеверий вы постоянно носите в себе? Что есть Бог, как не суеверие? Вы даже не грезили о нем; это сон, с которым вы отождествляете себя, даже не ваш сон. Может быть, Иисус и видел его, но он уже достаточно пострадал за этот сон. Почему же вы теперь мучите себя?

Но есть люди... Я слышал о человеке, который верил в то, что он воскресший Иисус Христос. Его семья пыталась убедить его: «Никому не говори ничего такого - люди подумают, что ты сошел с ума».

Он сказал: «Пусть себе думают так, но я есть то, что я есть; и скажу я об этом или нет, они откроют это, так что лучше самому объявить об этом. И это не стыд, это слава, - и вы все должны быть счастливы тем, что я Иисус Христос».

Его отвели к психиатру, сказав: «Этот бедный парень решил, что он Иисус Христос. Нужно что-то делать».

Психиатр испробовал множество способов, все уловки, которые он знал. Ничто не сработало. Как они могли сработать на человеке, который Божий мессия? Психиатр - это всего лишь бедный психиатр, что он может? Может ли он перепрограммировать Иисуса Христа? Невозможно! Иначе не было бы нужды распинать его - просто перепрограммировать. Просто на субботу с воскресением отвести его к перепрограмматору, и с Иисусом

Христом покончено, - нет мессии, нет сына Божьего. Он возвращается обратно на землю: он знает, что он сын Иосифа, а не Святого Духа, что он плотник, что он должен вернуться к своей работе, - что делает он здесь?

Ему не полагалось читать проповедей на горе. Ему нужно возвращаться в мастерскую отца, где этот бедняга все еще продолжает изготавливать мебель: «Руби свои чурбаки и делай все, что требуется. Помогай старику. Что ты делаешь здесь?» Нужно лишь только перепрограммирование, но трудно перепрограммировать такого человека, как Иисус Христос. Этот человек, хотя он и не Иисус Христос, верит в это. В конце концов психиатр поставил его перед зеркалом. Он сказал: «Посмотри на себя в зеркало. Похож ли ты на Иисуса Христа?»

Он посмотрел в зеркало. Он сказал: «Конечно. Вы думаете, что вы похожи на Иисуса Христа? Вы идиот! Это видно любому. Зеркало не может лгать».

Тогда психиатр пробует свой последний способ. Он берет свой перочинный ножик, режет им палец у Иисуса Христа, течет кровь. Он говорит ему: «Со времени распятия прошло две тысячи лет и ничего не было слышно об Иисусе Христе. Он должен быть мертв; это простая арифметика. Он не может жить на протяжении двух тысяч лет, никто не жил так долго. Единственное, что возможно, это то, что ты - мертвое тело Иисуса Христа. Но кровь не течет из мертвых тел, а из твоего тела кровь течет. Это доказывает, что ты живой».

И Иисус Христос, этот так называемый Иисус Христос, рассмеялся и сказал: «Это просто доказывает, что и мертвыетела кровоточат, а вы, прежде всего, не расслышали, что я сказал: "Я воскресший Иисус Христос". Я оставил смерть далеко позади, две тысячи лет назад». Невозможно убедить сумасшедшего, разрезая его руку и доказывая, что мертвые тела не кровоточат. У душевно больного человека своя логика. Он говорит: «Это просто доказывает, что и из мертвого человека течет кровь».

С сумасшедшим невозможно спорить. Можно ли спорить с христианином? С возрожденным христианином? Можно ли спорить со свидетелями Иеговы? Невозможно! Можно ли спорить с людьми Харе Кришны? Я пытался спорить со всеми этими людьми. Это невозможно.

Прежде всего, они не слушают, что вы им говорите. Они продолжают говорить то, что сами хотят сказать, — начинают читать из Библии. Можно видеть пленку, покрывающую их глаза. Можно увидеть, что их уши закрыты. Можно почувствовать, что этот человек спит, он не проснулся.

Все эти религиозные люди спят и во сне видят тысячу и одну вещь. Эти сны навеяли им их священные писания.

Я здесь не для того, чтобы навевать вам сны, как раз наоборот.

Я здесь для того, чтобы уничтожить все ваши сны.

Даже если вы во сне встретите меня, отрубите мне голову немедленно, там же и тогда же. И не спрашивайте, откуда взять меч. Если вы смогли взять меня в свой сон, из того же места возьмите и меч. Если вы можете видеть меня во сне, то сможете увидеть и меч.

Вот что случилось. Человек искал работу. Он услышал, что есть место на корабле, который был как раз готов к тому, чтобы выйти из порта. Он кинулся туда. Капитан спросил его: «Если ветры очень сильны, и течения очень сильны, и вы почувствуете, что корабль тонет, что вы будете делать?»

Он сказал: «Я брошу в воду якорь».

Капитан сказал: «Это правильно». И снова он сказал: «Волны становятся все выше, а ветер становится еще сильнее. Что вы будете делать?»

Он сказал: «Я брошу еще один якорь».

И наконец, капитан сказал: «Теперь почти невозможно спасти судно. Волны становятся выше судна, а ветер достигает наивысшей скорости. Что тогда вы будете делать?»

Он сказал: «Я брошу самый большой якорь».

Капитан сказал: «Но откуда вы возьмете все эти якоря?»

Он сказал: «Из того же места, откуда вы взяли все эти волны и ветер, — из того же самого места».

Так что запомните: никогда не спрашивайте меня, откуда взять меч - из того же самого места. Вы прекрасно знаете, что если вы можете создать меня в своем сне, то не трудно будет найти и меч и отрубить мне голову. И не волнуйтесь, если из мертвого человека потечет кровь, из меня ведь кровь течь будет! Но это всего лишь сон. Меч, я, кровь, все лишь сон. Утром на ваших простынях не будет рек крови, и тело не будет лежать в вашей комнате. Не покрывайтесь пятнами! Просто промойте свои глаза холодной водой, и все будет в порядке.

Сновидения указывают на что-то. Ваша сокровенная самость говорит вам, что вы еще не то, чем предполагаете быть, что ваше предназначение еще не исполнилось, что ваше бытие еще испытывает голод. Но это и все, на что указывает сновидение. Оно не говорит: «Приходи, следуй за мною. Стань Христом, стань Буддой, стань Кришной». Нет, так вы пойдете против себя.

Нужно просто быть собой, предельно самим собой. И не беспокойтесь о том, в какой цветок вы превратитесь.

Не имеет значения, роза вы, или лотос, или бархотки. Это не имеет значения.

Что имеет значение, так это цветение.

Позвольте мне повторить: цветок не имеет значения, имеет значение цветение, а цветение одинаково, бархотки ли это... Бархотки - бедный цветок. Я не знаю, как здесь, но в Индии бархотки - самый бедный цветок. Может быть, просто чтобы утешить этот цветок, мы называем их бархотками. Розы - это богатые люди, лотосы - сверхбогатые! Но это не имеет значения.

Когда раскрываются бархотки, их окружает тот же восторг, что и раскрывающиеся розы.

В этом восторге различия нет, потому что восторг исходит не от цвета, не от запаха, не от размера.

Нет, восторг исходит от явления, от чуда цветения, раскрывания.

Бархотки становятся бархотками, это их судьба. Розы становятся розами, это их судьба. Но и те и другие реализуются. Эта реализация в точности одинакова для всех.

В тот момент, когда вы становитесь собой, вы не будете мною, вы не будете Христом, вы не будете Кришной - вы будете собою. Но восторг, окружающий меня, будет окружать и вас. Я не могу с уверенностью говорить об Иисусе, я могу говорить с уверенностью только о себе. Я не знаю, был ли он по-настоящему исполненным или он был просто сумасшедшим. Мне невозможно решить, как это было. Не могу я сказать этого и о Будде -может быть, он пробудившийся, или, может быть, он великий философ, философствующий о пробуждении, великий мечтатель, мечтающий о пробуждении.

Снилось ли вам когда-нибудь, что вы просыпаетесь? Я полагаю, что каждому когда-то снилось, что он проснулся, и лишь когда он просыпается по-настоящему, он обнаруживает: «Боже мой, это же был сон! Я думал, что проснулся». Можно видеть сон внутри сна, внутри сна...

Например, во сне можно видеть, как в совершенно бодрствующем состоянии вы отправляетесь в свою спальню. Вы идете в спальню - во сне, - ложитесь на кровать, натягиваете на себя одеяло, засыпаете и видите во сне, что отправились в кино. Вы смотрите это кино. В кино вы можете увидеть человека, который спит и видит сон - так может продолжаться до бесконечности. Вы можете и дальше распространять эту идею: сон внутри сна внутри сна внутри сна - это просто.

Вам может присниться, что вы проснулись - и есть много людей, которые думают, что они просветленные... они думают! Я встречал таких людей. Когда я был в Райпуре, повидаться со мной пришел один человек. Этот человек был весьма знаменитый индусский мудрец Джагатгуру Крипалудасджи Махарадж. Джагатгуру означает учитель мира; крипалудас - слуга сострадания; а махарадж - царь! У него было много, много последователей. Он был самым знаменитым учителем, особенно в Райпуре, и люди верили, что он был просветленным.

Кто-то сказал мне: «В город приезжает Крипалудас. Не хотите ли прийти?»

Я сказал: «Конечно, я ведь никогда не упускаю ни одной возможности».

Я поднялся на сцену, подошел близко к Крипалудасу и дал ему понять, что хотел бы сказать ему кое-что на ухо. Он подставил мне свое ухо, и я сказал: «Я думаю, что вы просветленный».

Он сказал: «На самом деле?»

Я сказал: «На самом деле».

Это было все. Он навел обо мне справки и на следующий день пришел ко мне с визитом. Он сказал: «Как это вы поняли? Ведь я тоже думаю, что я просветленный».

Я сказал: «Это очень просто - вы выглядите просветленным».

Он сказал: «Абсолютно правильно. Многие люди уже говорили мне: "Вы выглядите просветленным"».

Тогда я сказал ему: «Пожалуйста, просветление не имеет никакого определенного образа. И вы не просветленный, иначе вы не пришли бы ко мне. Зачем? Просто потому что я сказал: "Я думаю, что вы просветленный", я поддержал ваше сновидение. Вы грезите, ведь вы и сами говорите, что думаете, что вы просветленный. Никто из просветленных не думает, что он просветленный: он просто просветленный. Какое отношение думанье имеет к просветлению? Думанье может создать всего лишь представление. Думанье - это часть процесса воображения».

«Думанье - это сновидения, выраженные в словах, а сновидения - это думанье в картинках. Вот единственное между ними различие».

Сновидения - примитивный вид думанья. Ведь у примитивного человека нет слов, он думает картинками.

То же относится и к ребенку, ведь ребенок - это примитивный человек. Загляните в любую детскую книжку: большие картинки, яркие, привлекательные цвета и немного слов. «Большое яблоко», - это ребенок понимает немедленно. И через это яблоко, - ведь он знает яблоко, он знает вкус яблока, он знает запах яблока, - видя яблоко на картинке, он вспоминает вкус, запах; и через эту ассоциацию, лежащее за ней слово, яблоко, входит в его ум.

Потом, по мере того, как книги становятся сложнее, яблоко становится все меньше, а слов становится все больше, увеличивается число описаний яблока: что это за фрукт яблоко, какого рода его вкус, где оно растет. И само яблоко постепенно исчезает, становится все меньше и меньше. И вот однажды в книге уже нет ни одной картинки.

Теперь вы научились новому виду сновидений: сновидениям через слова. И этот сдвиг от яблока к слову «яблоко» -огромный прыжок.

Но когда вы бессознательны, крепко спите, вы снова впадаете в ваш примитивный язык. Тогда вы забываете язык, который выучили.

Один из моих друзей был в Германии. Он переехал в Германию, когда ему было только семь или восемь лет. Его отец переехал туда, поэтому и он с ним, и прожил он в Германии тридцать лет. Он получил образование на немецком языке, но родился он в Махараштре; он знал маратхи, язык своей матери, но совершенно забыл его. Семилетний ребенок - он совершенно не был способен понимать маратхи, он никогда не учился читать на маратхи. И вот он попал в аварию, автомобильную аварию, и потерял сознание, и в этом бессознательном состоянии он говорил только на маратхи.

Вызвали его брата из Индии, потому что отец уже умер. Люди говорили: «Мы не понимаем, что он говорит, а ведь он никогда не пользовался никаким другим языком, кроме немецкого». Язык, который он выучил с самого своего рождения, был только в его бессознательном уме. Там, в глубине, находился этот семилетний слой; немецкий был поверх него. Но теперь верхний слой переместился в бессознательное. И тогда начал разговаривать более глубокий слой.

Всякий раз, когда он приходил в сознание, он забывал, что говорил на маратхи, он разговаривал по-немецки; тогда он не понимал маратхи. Его брат говорил на маратхи, а он не понимал его. И он постоянно то терял сознание, то возвращался в него. Он терял сознание и тогда снова говорил на маратхи; возвращался в сознание и говорил по-немецки.

В своем подсознании вы все еще примитивны, и именно поэтому Зигмунд Фрейд уделил так много внимания вашему подсознанию, - ведь ваше подсознание более невинное, детское, примитивное. Оно не умеет лгать, оно не умеет обманывать; оно просто говорит всю правду. А вот сознательный ум лукав. Он стал лукавым за счет образования, культуры и всего такого.

Как-то однажды я играл; мне было, должно быть, четыре или пять лет, не больше. Мой отец брился, когда кто-то постучал в дверь; отец сказал мне: «Подойди и скажи ему: "Отца нет дома"».

Я подошел и сказал: «Мой отец бреется и говорит, чтобы я сказал вам: "Отца нет дома"».

Человек сказал: «Что? Он дома?»

Я сказал: «Да, но вот так он и сказал мне. Я рассказал вам всю правду».

Тот человек вошел, и мой отец посмотрел на меня: что случилось? А тот человек был очень сердит, он сказал: «Это кое-что! Вы попросили меня прийти в это время, а с этим мальчиком передали сообщение, что вас нет».

Мой отец спросил его: «Но как же вы поняли, что я дома?»

Он сказал: «Этот мальчик все и рассказал. Он сказал: "Мой отец дома. Он бреется и сказал мне сказать вам, что его нет"».

Отец посмотрел на меня. Я понимал его; он как бы говорил: «Ну, погоди! Пусть только этот человек уйдет, я покажу тебе».

И я сказал ему: «Я собираюсь уйти до того, как этот человек оставит наш дом».

Он сказал: «Но я же ничего тебе не сказал».

Я сказал: «Я все понял!»

Я сказал этому человеку: «Оставайтесь здесь. Позвольте мне уйти первому, потому что у меня возникают неприятности». Уходя, я все-таки сказал отцу: «Вы твердите мне: "Будь правдивым..." Поэтому, — сказал я, — вот он шанс быть правдивым, а также проверить, действительно ли вы имеете в виду, чтобы я был правдивым, или вы просто пытаетесь учить меня изворотливости?»

Конечно, он понял, что лучше промолчать, не ссориться со мною тут же, ведь после ухода этого человека, я все равно вынужден был бы возвратиться домой. Я вернулся спустя два или три часа, когда он уже остыл, или в доме были другие люди, так что проблема не возникла. Он был один. Я вошел, он сказал: «Не волнуйся - я никогда не скажу тебе ничего подобного. Ты Должен простить меня». Он был в общем-то справедливым человеком, иначе стал бы кто-нибудь другой беспокоиться о четырех-, пятилетнем ребенке и просить, - будучи отцом, -«Прости меня»? И с тех пор он за всю свою жизнь не сказал мне ничего подобного. Он знал, что со мной ему следует вести себя не так, как с другими детьми.

Когда вы растете, общество все время учит вас быть такими, вести себя подобным образом, и вы становитесь лицемерами, отождествляете себя со своим лицемерием.

Моя функция здесь - уничтожить в вас все лицемерие.

Для меня честность - это не политика.

Как раз за ужином я рассказывал Вивек, что человек, придумавший эту сентенцию: «Честность - лучшая политика», был, должно быть, очень хитрым человеком. Честность - не политика; а если это политика, то это не честность; вы честны, потому что за это платят, тогда вы будете бесчестны, если за это платят. Честность - лучшая политика, если за нее платят, но если иногда не платят, тогда, конечно, лучшая политика -бесчестность. Вопрос в том, за что будут платить?

И Вивек напомнила мне, что как раз сегодня она видела в книге, в одном предложении, два слова, которые открывают очень многое. Она никогда не соединяла эти слова вместе: политичность и политика, учтивость и политика. Что такое вежливость? Это род политики. Оба слова выводятся из одного корня. Все три слова - политичность (policy), учтивость, вежливость (politeness), политика (politics) - имеют один и тот же корень, все они означают одно и то же. Но под учтивостью вы понимаете хорошее качество. Вы никогда не думаете об учтивости, как о политике, но это политика. Быть учтивым, вежливым — это средство обороны.

В Европе обмениваются рукопожатиями. Почему пожимают правую руку? Почему не левую? Это на самом деле часть политики. В рукопожатии нет ничего дружественного. Это просто жест, означающий: «Моя правая рука пуста, поэтому не беспокойся. И позволь также и мне посмотреть твою правую руку, пуста ли она, нет ли в ней ножа или чего-нибудь еще». И когда вы обмениваетесь рукопожатием, вы не можете вытащить свой меч, потому что левой рукой... если, конечно, вы не левша. Это просто способ дать другому человеку некоторую уверенность в том, что вы не собираетесь причинять ему вреда, он же в свою очередь дает вам уверенность в том, что он не собирается вредить вам. Мало-помалу рукопожатие стало символом приветствия.

В Индии приветствуют друг друга двумя руками, но это тоже просто способ показать, что обе руки пусты. Это гораздо лучше, чем европейское рукопожатие, потому что кто знает, что у вас в левой руке? Иногда даже правая рука не ведает, что творит левая, поэтому лучше показывать, что пусты обе руки; это гораздо лучше и гораздо учтивее. Но вы говорите: «Я совершенно беззащитен. Вам не нужно осторожничать со мною или беспокоиться обо мне. Можете расслабиться». Все это символы, которым выучились люди.

В Индии, если вы пойдете к так называемому гуру, вы должны приветствовать его жестом, который встречается только в Индии. Он называется сатсанг дандават. Вы должны лечь на пол так, чтобы все четыре ваших конечности касались пола, поскольку это самая беззащитная позиция. Если какой-нибудь человек захочет вас убить, он может сделать это немедленно. Вот почему этот жест стал символом самоотдачи.

В военное время, когда захватывают пленных, им приказывают лечь ничком и вытянуть руки. Почему? В этом положении они ничего не могут сделать, а вы можете обыскать их и забрать все, что у них есть. Или, вы говорите им стоять с вытянутыми руками, с руками, поднятыми вдоль стены, - вертикальное или горизонтальное положение, все равно.

На войне это представляется совершенно правильным, но каким-то образом эта самая война продолжается непрерывно между индивидуальностью и обществом. Поэтому определенная культура развила этот жест как символ величайшего уважения. Это не жест уважения, это жест унижения, который говорит: «Я совершенно унижен. Я в вашем распоряжении. Если хотите отрубить мне голову, отрубайте. В этом положении я сделать ничего не смогу». И, конечно, тот другой человек чувствует себя при этом великим, его эго удовлетворено.

Наша культура, наше образование, наша религия — все они учат нас быть лицемерами, причем настолько тонко, что если вы не предпримете глубокий поиск, вы никогда не обнаружите, что же вы делаете.

Почему вы улыбаетесь, встречаясь с другом? Зачем это нужно? Зачем вы улыбаетесь, если не чувствуете к этому охоты? Вы вынуждены так делать. Это политичность, которая оплачивается, ведь однажды вам может потребоваться помощь этого человека, и если вы всегда улыбались ему, он не сможет отказаться. Если вы никогда не улыбались ему и никогда не говорили ему: «Привет», - тогда вам не стоит даже беспокоиться приближаться к нему; он выбросит вас из своего дома со словами: «Катитесь к черту!»

Нужно понимать все эти слои и отделять себя от всех их.

Становитесь наблюдателем, чтобы вы не смогли отождествить себя ни с каким сновидением.

В этом моя работа; и если вы начинаете видеть меня во сне, вы разрушаете всю мою работу. Примите это указание, потом отбросьте сновидение, а потом найдите настоящую пищу. Это нехорошо - видеть сон о пиршестве. Когда возможно настоящее пиршество, зачем удовлетворяться сновидением о нем? Когда доступна настоящая радость, зачем улыбаться фальшиво? Когда подлинный восторг так близок к вашим рукам, может быть даже еще ближе, зачем удовлетворяться тем, чтобы чувствовать себя страдающими, рыдать и плакать, чувствовать себя пустыми, никчемными? Ваше сокровище внутри вас, а вы становитесь нищими.

Мое усилие - разбудить вас. Может быть, вам будет тяжело вначале, ведь вы так долго были нищими, что станете думать, что я отнимаю у вас ваше царствие. Вот почему трудна санньяса.

На поверхности я сделал ее такой простой, потому что я знаю: внутри она трудна; сделать ее трудной и снаружи было бы бесчеловечно.

Так что на поверхности я сделал ее абсолютно простой -проще быть не может, - ведь внутри настоящая тяжелая работа.

Но она должна быть сделана. Не проделав ее, вы проживете жизнь, не узнав, что это такое. Вы существовали на том пути, который не может быть назван жизнью, он может быть назван только растительным существованием.

Не будьте растениями, овощами, капустой, цветной капустой. Да, есть два класса людей: капуста - необразованные люди, и цветная капуста - капуста, получившая образование в колледже; но разница не велика.

Только одно создает разницу, и это - пробуждение!








 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Другие сайты | Наверх