4. Проводник сумасшедших

Лекция была прочитана 24 декабря 1979 года в Аудитории Гаутамы Будды, Пуна, Индия

Первый вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Я не знаю, теряю ли я ум или медитацию - или то и другое сразу?

Прем Аруп,

Когда ты теряешь и ум, и медитацию, это величайшее благословение. Потерять ум - значит пройти только полпути; цель не достигнута. Человек, который теряет ум, начинает цепляться за медитацию; медитация становится его умом. Медитация становится его собственностью, его сокровищем - и конечно, она гораздо красивее, радостнее ума и приносит блаженство, которое стоит того, чтобы его добиваться.

Потерять ум - значит, потерять все свое страдание. Тогда расцветает великий экстаз, тогда внутри твоего существа начинает бить ключ великой радости. Но даже экстаз - это беспокойство. Даже быть радостным - не значит быть полностью дома. Человеку предстоит выйти за пределы экстаза, за пределы радостного оживления и стать совершенно мирным. Поэтому Будда никогда не говорит о блаженстве; он говорит о мире, молчании. Это конечная цель.

Трансцендируй ум, используя медитацию как метод. Но потом не цепляйся и за медитацию, потому что это то же самое цепляние - за что ты цепляешься, не важно. В то мгновение, когда исчезает ум, пусть исчезнет и медитация. Не будь ни умом, ни не-умом. Вот конечная цель, цель состояния будды. Тогда ты дома. Тогда приходит покой. Тебя больше нет, существует лишь покой, и нет никого, кто бы им владел.

Половина тебя убита, когда ты отбрасываешь ум, другая половина убита, когда ты отбрасываешь медитацию. Мирская часть тебя исчезает вместе с умом, а так называемая духовная исчезает вместе с медитацией. Теперь ты не тело и не душа. Тебя нет. Существует неизмеримое ничто, тотальное никто. Будда называет это шунья, нирвана. Все прекратилось: страдание и радость, день и ночь, лето и зима, жизнь и смерть, - все ушло. Вся двойственность трансцендирована.

Аруп, будь блаженна. Радуйся, потому что тебе невероятно повезло, если исчезло и то и другое сразу, - хотя из-за того, что ты цепляешься, это кажется очень безумным. Сначала кажется безумием отбросить ум. Но есть медитация, которая дает тебе новый фундамент, новый порядок, новую дисциплину - высшую, лучшую, более изощренную, более культурную, более внутреннюю, более субъективную.

Когда ты отбрасываешь медитацию, весь порядок, вся дисциплина, вся структура исчезает. Ты совершаешь прыжок в полную неизвестность, в предельную неизвестность.

Это мгновение настоящего рождения - рождаешься не ты, но Бог. Тебя больше нет, теперь есть лишь Бог. Под «Богом» я не подразумеваю личность; под «Богом» я подразумеваю только опыт.

Второй вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Ты говоришь нам, что осознанности достаточно. Зачем тогда дискурсы, саньяса?

Рик Феррис,

Как ты узнал, что осознанности достаточно? Мне приходится говорить это снова и снова - что осознанности достаточно, что дискурсы не нужны. Тебе нужно говорить даже то, что ничего не нужно. Но ты так крепко спишь, ты не придешь к истине сам по себе, ты не придешь к истине, даже если ее повторить тысячи раз.

А теперь посмотри на трюк своего ума: дело не в том, что ты понял, что осознанности достаточно. Напротив, ты понял, что не нужны дискурсы, что не нужны группы, что не нужна саньяса. Увидь этот изобретательный, коварный ум... который продолжает создавать для тебя ад за адом. Ты упустил суть и истолковал все неправильно.

Дискурсы нужны для того, чтобы сказать тебе, что слов недостаточно, но даже для того чтобы сказать, что слов недостаточно, нужны слова. Другого пути нет, потому что ты понимаешь только слова.

Будда обычно рассказывал историю:

Один человек пошел на рынок. Когда он вернулся, его дом горел. Внутри играли дети, абсолютно не сознавая, что дом горит. Дом был большой, а они находились в самой дальней его части.

Он кричал снаружи, потому что боялся зайти в дом, но дети не слушали. Собралась большая толпа. Тогда он сказал детям:

- Скорей идите сюда! Посмотрите, что я вам принес - столько игрушек! Я принес все игрушки, которые вы просили, красивые игрушки!

Дети выбежали из дома - а он не принес ни одной игрушки! Они стали спрашивать:

- Где игрушки?

- Посмотрите на этот огонь! Я не принес игрушек, но это было единственным способом заставить вас выйти из дома. Дом горит! Я кричал: «Дом горит!», но вы смеялись и веселились. Вы думали, что я разыгрываю вас или подшучиваю над вами. Да, я солгал вам, когда сказал, что принес игрушки, но эта ложь сработала как стратегия - она помогла вывести вас наружу. Она послужила великой цели.

Слов недостаточно, но поскольку ты понимаешь слова, Рик Феррис... Понимаешь ли ты молчание? Тогда ты не был бы здесь. Тебе не нужно было бы быть здесь. Ты мог бы сидеть у молчаливого камня, ты мог бы сидеть под молчаливым деревом... ты мог бы понять всех будд. Тогда ты не стал бы читать Библию, Коран и Гиту. Ты отправился бы в пустыню, чтобы почувствовать молчание, вечное молчание пустыни. Ты понял бы все Библии, все Кораны, все Гиты. Но ты пришел сюда!

Ты умеешь понимать только слова. И я знаю, что истину нельзя передать словами, но слова можно использовать, чтобы вывести тебя из горящего дома. Слова могут вывести тебя из мира слов, снов и желаний, в котором ты живешь. Слова можно использовать так искусно, чтобы они привели тебя к молчанию - или, по крайней мере, указывали на него; для этого нужны дискурсы.

Группы немного более грубы. Если ты не слушаешь меня, если ты не понимаешь слова, понадобятся настоящие молотки. Я бью тебя, но я бью словами. Я не стегаю тебя хлыстом, я лишь показываю тень хлыста. Если ты слушаешь, хорошо; если ты не слушаешь, тебе понадобятся группы. Это настоящие хлысты! Чтобы привести тебя в чувство, они больно бьют тебя. С великим состраданием они жестоки. Они делают все, что только можно, чтобы тебя разбудить.

А саньяса? Саньяса нужна лишь для того, чтобы заставить тебя выглядеть глупо! Ты слишком погружен в свои знания, в голову. Немного глупости пойдет на пользу! Ты слишком знающий, слишком умный, слишком хитрый. Саньяса - это сдача всего умствования, хитрости, знаний.

Саньяса - это путь сумасшедшего; я проводник сумасшедших! Но прежде чем ты станешь действительно нормальным, ты должен отбросить свою старую нормальность, - которая ненормальна.

Все это средства, - саньяса, группы, дискурсы - стратегии. Через одни эти стратегии ты не узнаешь истину, но они помогут. Если ты разумен, ты будешь использовать их как лестницу, как лодку для переправы на другой берег. Когда ты достигнешь другого берега, лодку нужно будет оставить. Ты не должен сидеть в лодке всегда или, достигнув другого берега, продолжать нести ее на голове из чистой благодарности.

Ты совершенно неосознан, и великое усилие требуется, чтобы сделать тебя осознанным.

Один парень пошел на скачки и выиграл триста долларов. Думая, что удача и дальше останется на его стороне, он вернулся на следующий день, чтобы найти свое Эльдорадо.

Просматривая список лошадей последнего забега, он заметил священника, который жестикулировал над одной из лошадей. Решив, что ему действительно везет, парень сгреб весь свой выигрыш до последнего гроша и поставил на ту же лошадь. Естественно, лошадь пришла последней.

Уходя, он случайно столкнулся с тем самым священником, которого он увидел благословлявшим лошадь.

- Отец, - сказал он, - со мной все кончено! Я увидел, что вы благословляете лошадь, и поставил на нее все до последнего цента.

Священник пришел в ужас.

- Сын мой, - сказал он. - Я не благословлял лошадь, я совершал заупокойную!

Я вижу, что твоя жизнь совершенно разрушена. Ты ставил на мертвых лошадей! Вся твоя жизнь в беспорядке - и организация жизни снаружи не поможет. Нужна какая-то радикальная трансформация твоего существа.

Так называемые религиозные люди, делали прямо противоположное. И именно поэтому вы ходите в церкви, храмы, синагоги - не для того, чтобы проснуться, но чтобы вам помогли крепче заснуть. Вы ходите туда слушать прекрасные колыбельные. Вы ходите туда, чтобы вас утешили. Вы ходите туда, чтобы вас приободрили.

Моя работа здесь не в том, чтобы утешать, подбадривать, петь колыбельные у твоей постели. Моя работа в том, чтобы тебя разбудить.

Все организовано таким образом - дискурсы, медитации, группы, саньяса... это атака на твой сон со всех возможных направлений. Это можно сказать одним словом: моя работа в том, чтобы вывести тебя из-под гипноза.

Восемь дней и ночей Шлоссберг, портной, не мог спать. Ни одно лекарство не помогало, и в отчаянии семья Шлоссбергов пригласила гипнотизера.

Гипнотизер уставился на Шлоссберга и стал бормотать:

- Вы спите, мистер Шлоссберг. Тени обступают вас. Мягкая музыка убаюкивает вас и приводит в состояние приятного расслабления. Вы спите, вы спите...

- Вы кудесник, - сказал растроганный сын. Он щедро заплатил гипнотизеру, и тот ушел торжествующий.

Как только хлопнула наружная дверь, Шлоссберг открыл один глаз:

- Скажи, - сказал он, - этот шмюк уже ушел?

Но все эти шмюки - твои раввины, твои священники, твои Папы, твои шанкарачарьи, твои имамы, твои аятоллы хомейни... Благодаря тому, что ты хочешь лучше спать и видеть сладкие сны, их бизнес процветает.

Зигмунд Фрейд сказал, что, кажется, человек не может жить без иллюзий. Поскольку это касается обычного человечества, он прав. До Зигмунда Фрейда то же прозрение было у Фридриха Ницше.

Он сказал, что люди, разрушающие иллюзии, - это настоящие враги человечества, потому что человек не может жить безо лжи.

- Истина опасна! Кто хочет истины? - говорит Фридрих Ницше.

Мы хотим прекрасной лжи и иллюзий, сладких снов.

Это верно относительно девяноста девяти и девяти десятых процента человечества. Лишь изредка человек начинает искать истину, но тогда он должен рискнуть всем своим сном, сновидениями и всеми капиталовложениями во сны.

Будда, Иисус, Моисей - эти люди не дают тебе утешений. Они разбивают всю твою ложь, какой бы она ни была удобной, какой - бы она ни была уютной, они разбивают ее. Они хотят, чтобы ты знал истину. Поначалу она горька.

Будда сказал: Ложь сладка поначалу и горька в конце. Поначалу она кажется нектаром, а в конце оказывается смертоносной, ядовитой. Истина горька поначалу, но сладка в конце. Поначалу она кажется ядом, кажется, она убьет тебя; в конце это эликсир, нектар. Она дает тебе способность узнать вечное, бессмертное.

Третий вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Считаете ли Вы себя Богом, представителем Бога на земле, пророком или очень ясной индивидуальностью? Я видел Вас пару раз на утреннем дискурсе, в записях и видеозаписях, и кажется, Вы никогда не отвечаете на тот вопрос, - Как и почему Вы знаете или чувствуете то, чего не знаю и не чувствую я?

Гарольд Пелтц,

Прежде всего, Бога нет. Да, есть Божественность, но Бога нет. Идея Бога антропоцентрична. Библия говорит: Бог создал человека по собственному образу. Истина в прямо противоположном: человек создал Бога по собственному образу. Бог - это не что иное, как проекция человеческих желаний, стремлений, порывов. Бог - это не что иное, как проекция человеческого ума.

Это не значит, что я атеист, но я и не теист. Моя позиция в точности подобна позиции Гаутамы Будды. Он не был атеистом и не был теистом. Он не верил в Бога, он не неверил в Бога. Какой была его позиция?

Его позиция совершенно уникальна, она стоит того, чтобы ею поделиться. К его пространству стоит причаститься. И это пространство всех медитирующих: они верят в божественность. Все существование переполнено духовностью, но нет такой личности, как Бог.

Вы спрашиваете меня: «Считаете ли вы себя Богом?»

Нет, сэр, конечно нет! Даже если бы это было так, я бы это отрицал - потому что кто захочет принять ответственность за этот уродливый мир? Я не могу принять ответственность за то, что создал тебя! Это было бы первородным грехом!

Я не Бог, но я познал Божественность - во мне, в тебе, во всем. Божественность - это качество; это аромат, который пронизывает все существование. Единственная разница между мной и тобой в том, что я осознаю это, а ты не осознаешь; больше никакой разницы нет. Я пробужден, ты спишь. Мы в точности похожи, мы участвуем в одном и том же существовании, дышим одной и той же Божественностью, живем в одном и том же океане Божественности. Мы рыбы в одном и том же океане, и снаружи, и внутри.

Я не знаю больше того, что знаете вы - возможно, вы знаете больше меня. Мое знание бедно; я не знающий человек. На то, что я цитирую, нельзя полагаться! Возможно, вы знаете больше, вы лучше информированы. У вас накоплено великое множество фактов. В этом смысле я совершенно беден, беден, как ребенок.

Но это не настоящая разница; это не то различие, которое создает различие.

Единственная вещь, которая имеет значение, - это осознание реальности.

Английский язык очень беден; в нем только одно слово, «Бог». Санскрит бесконечно богаче, в нем много слов, чтобы выразить разные подходы. Предельное, абсолютное, - называется Брахман. Это чистейшая Божественность, ничем не загрязненная. Это абстракция: вся материя исчезла, осталась лишь чистая энергия, лишь чистое сознание.

Второе слово в санскрите - Ишвар; по смыслу оно приближается к «Богу». Ишвар значит «создатель», но он ниже, чем Брахман. Он иллюзорен, как и весь мир. Если создание иллюзорно, как может быть реальным Создатель? Вы можете понять суть: создание и создатель - это две полярности. Весь мир иллюзорен, поэтому иллюзорен и его творец.

Ты будешь удивлен, узнав, что тебе придется выйти за пределы Бога; лишь тогда ты можешь достичь предельного, не прежде. Знать Бога - это низшее состояние понимания.

Третье слово - Бхагван, которое нельзя перевести как «Бог». Будда никогда не верил в Бога, и все же мы называем его Бхагван. Махавира никогда не верил в Бога, и все же мы называем его Бхагван.

Герберт Уэллс сказал: «Гаутама Будда - единственный в истории человек самый божественный и самый безбожный».

Как перевести на английский слово «Бхагван»? Это просто значит «блаженный»; это не имеет ничего общего с Богом. Буквально это значит «тот, кто достиг»; поэтому он называется блаженным - тот, кто прибыл, тот, кто стал пробужденным, просветленным.

«Бхагван» не значит представитель. Бога нет, как ты можешь быть представителем Бога? Будда не представитель Бога, не представитель Бога и я. Это очень бедная идея: быть чьим-то представителем - дистрибьютором! Это очень унизительно!

Будда не пророк - не пророк и я. Пророк значит «тот, кто приносит миру послание Бога». Это не кто иной, как почтальон - а я не хочу быть почтальоном! Пророк не имеет никакой ценности. Бога нет; поэтому нет и посланцев, мессий, пророков.

Вы говорите: «...или очень ясной индивидуальностью?»

Нужно понять одно: если ты стал очень ясным, индивидуальность исчезает; ты - просто ясность. Если ты неясен, есть индивидуальность. Индивидуальность и ясность не могут быть вместе. Индивидуальность глубоко внутри - это не что иное, как это - чувство отделенности, отделенности от целого.

Я - просто ясность, не индивидуальность. Очень трудно понять, как можно быть ясным, если нет индивидуальности. Наш язык толкает нас к некоторым ненужным заключениям.

Когда танец тотален, танцора больше нет; есть лишь танец. Если ты спросишь великих танцоров - например, Нижинского или Гопи Кришну, - они согласятся: когда танец достигает высшего пика, танцор исчезает. Есть лишь танец, никто не танцует. Это не две сущности - танцор и танец.

Когда художник действительно сливается со своей картиной, когда он поглощен ею, тогда больше нет художника и картины, лишь процесс написания картины. Художника не осталось; на несколько мгновений художник исчезает. Лишь когда художник исчезает, картина достигает наивысшей красоты.

Танцор, художник, певец, музыкант, поэт - все они знают эти мгновения, но это лишь мгновения в их жизни. В жизни будд это не только мгновения; они стали их реальностью. Танцор исчез навсегда.

Я больше не индивидуальность, но лишь ясность; не танцор, но лишь танец. Если ты можешь это понять, лишь тогда ты сможешь прийти к причастию с этим никем, с этим ничем, с этим состоянием нирваны.

Вы спрашиваете: «Я видел вас пару раз на утреннем дискурсе, в записях и видеозаписях, и кажется, вы никогда не отвечаете на этот вопрос. Как и почему вы знаете или чувствуете то, чего не знаю и не чувствую я?»

Я знаю лишь одно: я ничего не знаю. И возможно, разница именно в этом. Вы знаете, что вы знаете, а я знаю, что я не знаю. Лишь когда ты приходишь к состоянию блаженного неведения, возникает ясность. Знание приносит беспокойство; не-знание дает тебе ясность, прозрачность.

Старик Крестенфельд отошел, проведя на смертном одре много месяцев. Через две недели родственники слетелись, как стервятники, чтобы услышать чтение завещания.

Адвокат разорвал конверт, вынул лист бумаги и прочитал:

«Будучи в трезвой памяти и здравом уме, я потратил все, прежде чем умереть».

Я хотел бы сказать лишь это: я просто здравие - даже не здравый ум... чистая ясность, небо без облаков, совершенно пустое. Ты тоже можешь быть таким. Ты уже такой в своем глубочайшем ядре.

И мое усилие здесь, Гарольд Пелтц, в том, чтобы помочь вам стать такими же ничто, как и я, такими же невежественными, как я. И помни: есть знание, которое не знает, и невежество, которое знает.

Четвертый вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Да, дом в огне. Мое пламя ревности, жадности и насилия сжигает меня. Я вижу, как Ты сияешь в дверях, приглашая меня просто выйти, и все же я сдерживаюсь, цепляясь за свое страдание, а мой ум продолжает гнаться за желаниями. Почему я не могу это позволить?

Дэва Двабха,

Чтобы жить без страдания, нужна великая храбрость. Быть несчастным очень дешево, очень просто; это ничего не стоит. Чтобы быть несчастным, не нужно никакой храбрости, никакого разума. Быть несчастным так легко, но выйти из страдания трудно, тяжело. Чтобы из него выйти, требуется разум, потому что ты сам создаешь свое страдание, потому что ты бессознателен. Ты можешь прекратить его создавать, лишь, если станешь сознательным, а чтобы стать сознательным, нужно великое усилие.

Более того, страдание удерживает тебя при деле, чтобы ты мог избежать своей внутренней пустоты. Оно позволяет тебе оставаться увлеченным. Если ты не несчастен, тебе придется идти вовнутрь, а ты боишься, потому что там великая пустота. Идти вовнутрь - это своего рода смерть.

Мистики называли ее «великой смертью» - она больше, чем так называемая обычная смерть, потому что в обычной смерти умирает лишь тело. Если ты идешь вовнутрь, умирает ум. А человек боится умирать - умирает твое эго - человек боится потерять свою тождественность. Сколько усилий ты приложил, чтобы добиться определенной тождественности! Один - великий актер, другой - известный политик. Кто-то очень богат, кто-то очень эрудирован. Ты приложил столько усилий... и теперь я предлагаю тебе из этого выйти! Это означает, что все усилия были пустой растратой. Тебе должно хватить духу из этого выйти, тебе нужна храбрость, чтобы быть без тождественности.

Люди дзэн говорят: Прежде чем ты начал медитировать, горы были горами, а реки реками. Когда ты глубоко идешь в медитацию, горы больше не горы, а реки больше не реки. Когда ты достигаешь сатори, когда медитация трансцендирована, снова горы - это горы, а реки - это реки.

Это способ дзэн сказать, что до медитации у тебя есть определенная тождественность. У тебя есть имя, слава, форма, семья, раса, культура, религия, страна; все это дает тебе определенное представление о том, кто ты такой, - хотя это представление абсолютно ложно, произвольно, случайно. Лишь в результате случайности ты родился христианином, индуистом или мусульманином; в этом нет никакого значения. Лишь в результате случайности ты родился немцем, индийцем или китайцем. Ты - не это.

Твое сознание - это просто сознание, не китайское, не корейское и не японское. Твое сознание - это просто сознание. Оно не принадлежит ни к какой стране, ни к какой расе, ни к какому цвету, ни к какой религии; все это обусловленность. Тебя загипнотизировали и сказали, что ты индиец; это гипноз. Тебя загипнотизировали и сказали, что ты мусульманин, и этот гипноз продолжался всю твою жизнь. Он проникает так глубоко, что ты можешь быть готов умереть за него. Люди умирают за религию, за страну, за флаги; они готовы умереть за любую чепуху. Кажется, в их жизни вообще нет смысла, они будто бы готовы умереть по любому поводу - подойдет любой предлог.

Твоя личность произвольна. До медитации ты был уверен в том, кто ты. Когда ты идешь в медитацию, твои несчастья начинают исчезать, и вместе с этими несчастьями начинает исчезать и твоя личность. Ты оказываешься в состоянии хаоса, и этот хаос создает страх.

Двабха, я дал тебе это имя... «Двабха» значит «сумерки»; это значит - ни день, ни ночь, точно посредине. И именно там ты находишься: боишься идти глубже, топчешься на месте. Это кажется безопасным, хотя ты и несчастен - но несчастье так знакомо, хорошо известно; ты так привык к нему. Фактически, между тобой и твоим несчастьем возникло нечто вроде семейного родства.

Есть суфийская притча:

Один человек каждый вечер обращался к Богу и молился. Его молитва всегда была одной и той же. Снова и снова он просил:

- Выполни мою просьбу, всего одну просьбу - а я прошу всю жизнь. Насколько я вижу, я самый несчастный человек на земле. Почему ты выбрал меня в самые несчастные люди? Я готов обменяться страданием с кем-то другим, с первым встречным - только позволь мне с кем-нибудь поменяться несчастьями. Я не прошу блаженства. Дай мне лишь с кем-то поменяться. Я прошу так мало!

И однажды ему привиделось, что с ним заговорил Бог. С небес донесся громкий голос:

- Свяжи все свои несчастья вместе и принеси их в храм.

И весь город стал увязывать свои несчастья и понес их к храму. Человек был очень доволен:

- Так вот он, этот момент! Кажется, что-то произойдет!

Он поспешил к храму со своим узлом. По пути он встретил других, которые тоже спешили. К тому времени, когда он добрался до храма, ему стало страшно, очень страшно, потому что он увидел, что узлы других людей больше, чем у него. Люди, которых он всегда видел с улыбкой на лице, - члены Ротари-клуба и клуба Львов, - прекрасно одетые и говорящие друг другу любезности, все они несут большие узлы! Он стал немного колебаться, идти ему или нет, но он молился всю жизнь, и он решил:

- Посмотрим, что произойдет. Они вошли в храм. Голос сказал:

- Поставьте свои несчастья у порога. Они так и сделали, и голос снова заговорил:

- Теперь вы можете выбирать, что вам больше нравится.

И случилось чудо из чудес: каждый побежал к своему узлу! Этот человек тоже побежал к своему собственному узлу, боясь, что его выберет кто-то другой и он его лишится. Каждый выбрал свои собственные несчастья и вздохнул с огромным облегчением, и все были очень довольны, неся свою ношу обратно домой. Даже этот человек был доволен: «Кто знает, что было в других узлах?»

По крайней мере, мы знаем наш узел и то, что в нем содержится. Мы привыкли, мы приспособились к своим несчастьям.

Двабха, вот почему тебе так трудно выйти из своих несчастий. Они могут быть капиталовложениями; твои несчастья могут быть не просто несчастьями. Возможно, своим несчастьем ты создаешь несчастье и для других. Если ты заинтересован в том, чтобы создавать несчастье для других, как ты можешь отбросить свое несчастье?

Муж приходит домой, а жена лежит в постели и говорит, что у нее болит голова - и я не говорю, что она притворяется. Фактически, когда муж приходит домой, почти невозможно, чтобы голова не заболела! Наверное, она у нее действительно болит, я верю... Тогда муж становится несчастным. Теперь жена не может отбросить свою головную боль, потому что, если она отбросит головную боль, что будет с мужем? Ее головная боль доставляет столько страданий мужу, что она готова страдать - чтобы заставить страдать другого.

- Я развелась бы с Милтоном, и глазом не моргнув, - сказала миссис Купер парикмахеру.

- Почему же вы этого не делаете? - спросила та.

- Потому что, если я увижу его таким счастливым, это убьет меня.

Это трудно! Трудно выйти из своего несчастья, потому что это не только твое несчастье; оно переплелось с несчастьями других. Ты наслаждаешься, мучая других; когда ты можешь кого-то мучить, ты чувствуешь свою власть. Человек готов на жертвы, если он может создать страдание для других.

Люди одновременно и садисты, и мазохисты. Очень редко можно найти чистого садиста или мазохиста. Эти типы встречаются только в книгах по психологии. В реальности каждый и садист, и мазохист. Люди - садомазохисты: они мучаются сами, чтобы мучить других; они мучают других, чтобы мучить себя. Все это взаимосвязано, взаимозависимо. Ты не можешь просто выскользнуть из этого - это капиталовложения всей твоей жизни. Никто больше тебе не мешает, Двабха, ты можешь выйти. Ты просто должен понять. Если ты не можешь отбросить свое страдание, кто его может отбросить?

В старые времена саньясином был тот, кто отрекался от жизни. Я изменил определение саньясина. Я называю саньясином человека, который готов отречься от страдания. Но в некотором смысле твоя жизнь и твое страдание - это почти синонимы.

Что такое твоя жизнь? Что ты делаешь с собой и другими? Ты чувствуешь свою власть, когда ты мучишь других; мучение дает тебе всплеск власти. Почему снова и снова рождаются все эти Адольфы Гитлеры, Иосифы Сталины, Мао Цзе-Дуны? Откуда они берутся? Они символизируют тебя. Они символизируют безумие человечества в самой его основе. Они извергаются снова и снова, и будут появляться снова, ты не можешь им помешать, пока не изменится сама основа человеческого существования. Если мы изменим человеческое сознание от страдания к блаженству, от напряжения к миру... Иначе тебе придется страдать. Ты заслуживаешь... фактически, ты просишь страдания. Должно быть, Германия достаточно долго молилась, чтобы появился Адольф Гитлер. И сейчас в Германии снова есть люди, которые начали то же самое фашистское движение. Вы не можете жить без этих сумасшедших! Что-то в вас в них нуждается. Они могут что-то, чего вы не можете сделать сами. Они могут выплеснуть в мир много страдания.

Видел ли ты, наблюдал ли ты, что во время войны люди выглядят счастливее, чем всегда? В их лицах больше света, они больше улыбаются. Внезапно в их жизнях появляется подъем, энтузиазм, энергия. Они больше не волочат ноги; в их жизни есть смысл. Смерть и опасность, окружающая их, помогает им стать более живыми.

Каждые десять лет нужна великая мировая война. Если она не происходит, то не из-за человечества и его измененного сознания. Это происходит из-за водородных бомб, из-за того, что третья мировая война будет последней - а это уже слишком. Немного страдания время от времени - хорошо, но просто совершить глобальное самоубийство - это уж слишком. Не останется никого, чтобы наслаждаться им!

Если случится ядерная война, через десять минут никого не станет. До тебя не дойдут даже газеты. Ты совершенно не будешь осознавать, что происходит. Это будет просто хаос. И через десять минут с земли исчезнет вся жизнь. Птицы, животные, деревья, мужчины, женщины - не будет ничего. Какой смысл, если ты не можешь наслаждаться? Радость в том, когда ты смотришь, как люди испаряются в газовых камерах.

В Германии газовые камеры были сделаны таким образом, чтобы люди могли входить и смотреть. Люди, которые должны были умереть, не могли видеть зрителей, но зрители могли их видеть. Тысячи людей приходили смотреть; они покупали билеты. Это было великим развлечением! Тысяча людей испарится в газовой камере. За одно мгновение от них ничего не останется. И эти люди - тысячи людей - приходили смотреть. Какую радость они от этого получали? Наверное, что-то внутри было очень уродливым...

Во время Французской Революции, когда гильотину использовали почти как часы, Слацкий жил в маленькой деревне неподалеку от Парижа. Однажды он встретил Фламбо, который только что вернулся из города.

- Что происходит в Париже? - спросил Слацкий.

- Условия совершенно ужасные, - ответил француз. - Головы летят тысячами.

- Ой, - простонал Слацкий, - а я как раз торгую шляпами.

Человеческое уродство! Головы летят тысячами, но проблема Слацкого не в том, что люди умирают. Вот его проблема:

«Рубят так много голов, а я торгую шляпами!»

Каждый озабочен лишь своим маленьким, самовлюбленным, уродливым «я». Именно поэтому ты не можешь выйти из своего страдания. Попытайся выйти из эго, и ты сможешь выйти и из страдания. Попытайся выйти из «я».

Ваши так называемые религиозные люди продолжают учить вас: «Не будьте эгоистичными». Будда говорит: «Не будьте эго». И я тоже говорю тебе: не будь эго. Учение Не-Будь-Эгоистичным не помогло. Оно не может помочь, потому что оно не касается корня. Эго является корнем, а ваши религиозные люди продолжают учить - ваши святые и Махатмы - «не будь эгоистичным». Это просто значит позволить эго существовать, позволить корню расти дальше. Просто продолжай обрезать ветви и подстригать листья. «Не будь эгоистичным»... но тогда корень сохранится и снова прорастет; снова вырастут листья.

Будда - единственный просветленный Мастер в мире, который подошел к самому корню проблемы. Он говорит: не будь эго. Это великое прозрение, великий вклад, один из самых драгоценных. Он говорит: «Если ты эго, ты будешь эгоистичным. Твой эгоизм может стать религиозным, духовным, но он останется эгоистичным. Эго может быть только эгоистичным; эго может существовать лишь в климате эгоизма. Если ты попытаешься не быть эгоистичным, сохранив эго в целости, ты будешь просто лицемером».

Слово «лицемерие» происходит от того же корня, что и актерская игра. Ты будешь просто играть роль, играть в игру, притворяться. Но нельзя быть эгоистичным, если нет эго.

Как отбросить эго? Фактически, если ты посмотришь вовнутрь, его нет, поэтому его не нужно и отбрасывать. Все, что нужно, - это глубокое прозрение в твое собственное внутреннее пространство. Загляни в свое внутреннее пространство - а именно в этом вся медитация, - загляни вовнутрь, и ты не найдешь там это. А когда ты не найдешь никакого эго, - оно исчезает, как тень на свету, - весь эгоизм исчезнет сам по себе.

Тогда в твое существование придет совершенно новое качество. Ты больше не озабочен тем, чтобы создавать страдание для других; поэтому ты вышел из собственного страдания. В то мгновение, когда ты войдешь вовнутрь, высвобождается великий разум, великое творчество. Этот разум приносит блаженство и, в конце концов, ведет тебя за пределы даже блаженства - за пределы ума и за пределы медитации. Он приводит тебя к предельному центру существования; к миру, спокойствию, молчанию, тишине.

Ты полностью прекращаешься, и лишь тогда ты прибыл. Ты входишь в мир Бога - или Божественности, - лишь, когда тебя больше нет.

Но прежде чем войти вовнутрь, тебе придется отбросить глупые идеи, которые ты носил с собой все время. Тебе придется отбросить все то, что тебе сказали и чему тебя научили. Тебе придется отбросить все то, к чему тебя подготовило образование.

Все твое общество укоренено, основано на идее о том, как сделать твою жизнь удобной. Не истинной, но лишь удобной, комфортабельной, чтобы ты мог жить удобно и умереть удобно. Все общество основано на том, чтобы снабжать тебя транквилизаторами. Твоя религия действует как транквилизатор. Когда ты обеспокоен, ты идешь к раввину, к священнику, к имаму, и они тебя утешают. У тебя умер ребенок. Ты идешь к раввину, ты идешь к священнику, и он говорит: «Не волнуйся. Бог берет только тех, кого любит». Он утешает тебя! Твой ребенок был избран Богом; твой ребенок - один из немногих избранных.

Если ты пойдешь к индуистскому священнику, он скажет:

«Не волнуйся. Душа бессмертна, никто не умирает. Ребенок только изменил дом, и он получит лучший дом, новый дом. Он как бы сменил машину на более современную. Поэтому не волнуйся». Он утешает тебя. Он не помогает тебе пройти радикальную перемену. Он пытается сделать твою жизнь как можно более удобной. И естественно, ты за это платишь.

Он служит тебе, и ты платишь за это.

Джекобс и Липкин, два израильских коммандо, были взяты арабами в плен и стояли в ожидании расстрела.

- Я попрошу, чтобы мне завязали глаза, - сказал один.

- Джэйк, не создавай проблем.

Точно с такой идеей живут люди: не создавай проблем. Даже когда тебя расстреливают - по крайней мере, тогда ты можешь создать некоторые проблемы; ты больше ничего не потеряешь. Но это наша философия, основа нашей жизненной философии: не создавай проблем. Следуй традиции, следуй общепринятому. Будь конформистом. Будь индуистом, мусульманином, христианином. Ходи в церковь. Не создавай проблем. Не мути воду. Просто как-то оставайся живым и умри, не создавая проблем. Тогда ты не сможешь выйти из страдания.

Чтобы выйти из страдания, тебе придется быть революционером. Величайшая в мире революция - выйти из несчастных образцов жизни. Тебе придется изменить всю свою философию и многим рискнуть. Общество не примет тебя. Иначе, почему не приняли Сократа? Почему не приняли Иисуса? Толпа не будет тебя уважать. Толпа тебя уважает, лишь, если ты часть толпы. Если ты хочешь респектабельности, тебе придется быть частью толпы. Тогда тебе придется быть овцой, а не человеком.

Двабха, ты можешь из этого выйти. Будь львом!

Будда говорил своим ученикам: «Будь львом! Рычи как лев и выйди из всех видов рабства!» Каким бы ни был риск, дело того стоит.

Последний вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Вчера на дискурсе Ты смеялся над чудесами, и все же... тысячи людей, которые сидят молча и чувствуют Твое присутствие, слушают Твою песню, пение птиц и ветер, - разве это само по себе не чудо? Или, в самом деле, нет чудес?

Ананд Пракеш,

Слушая меня, слушая птиц и ветер, оставаясь в полном молчании, глубоком, любовном единении... это не чудо в том смысле, в котором употребляется это слово. Фактически, это самая естественная вещь. Человек стал таким неестественным, поэтому это выглядит как чудо. Именно из-за того, что человек неестествен, такая простая вещь кажется чудом; в остальном это естественно, спонтанно.

Ты ничего не делаешь, я ничего не делаю. Мы здесь вместе; что-то происходит. Что-то передается между мной и тобой. Никто ничего не делает, ни я, ни ты; это происходит само собой. В этом смысле это просто, естественно; но в другом смысле ты можешь употребить слово «чудо». Это выглядит как чудо, потому что человек стал таким неестественным, что быть в молчании даже несколько минут кажется чудом.

Это похоже на то, как если бы человека, который всю жизнь провел в темноте, вывели на свет, и вот впервые он видит цвет цветов, солнечные лучи в ветвях деревьев, радугу в облаках и начинает кричать: «Чудеса, чудеса, чудеса!»

Ты скажешь: «Это простые вещи, естественные вещи. Это лишь потому, что ты жил в темноте. Именно поэтому свет, эти бабочки, эти цветы, зелень, багрянец и золото деревьев выглядят как чудо». Но для него это чудо.

Для меня это просто естественно; для тебя это чудо. Все зависит от того, с какой точки зрения ты смотришь на это.

Но когда я смеялся над чудесами, я имел в виду чудеса из тех, которые делает Саттья Саи-баба: производит швейцарские часы. По крайней мере, производи часы, сделанные в Индии, - вот это было бы чудом! Что чудесного в швейцарских часах? Я смеялся над этими трюками, но я говорил, что нет чудес в том смысле, что вселенский закон, дхамма, не признает никаких исключений. Согласно дао, естественно все - согласно дхамме, согласно вселенскому закону, согласно вселенской природе вещей. Ничто не против нее; поэтому чудес нет. Все это ловкость рук. Это просто магия.

Если ты найдешь на углу волшебника, производящего швейцарские часы, ты не назовешь это чудом. Но тот же человек приходит как святой, Махатма, и немедленно это становится чудом. Таких чудес не бывает.

Но некоторые чудеса действительно случаются. Например, несколько дней назад поляк стал Папой! Это действительно чудо!

Я хотел бы предложить Будде ввести несколько оговорок в свой вселенский закон. Поляк - и Папа! Неслыханно!

Однажды старика Мерфи спросили:

- Как ты узнаешь поляка в петушином бою?

- Он - тот, кто выпускает утку.

- А как ты узнаешь итальянца?

- Он ставит на утку.

- А как ты узнаешь, что там есть мафия?

- Утка побеждает.

На сегодня достаточно.