Несколько лет подряд информационным спонсором выставки «Рекламные технологии» является радиостанция «Эхо Москвы». И все эти годы у автора возникало искушение сделать интервью с одной «эховской» яркой фигурой. Но не хотелось, чтобы у кого-то даже мысли возникли о «баш на баш». Теперь, когда наше сотрудничество проверено временем, пожалуй – можно.

Наша гостья – Ирина Цвей. Специально не называем должность, потому что их у девушки – пять. Об этом и о многом другом, «эховском» и не очень, – читайте ниже.

Ирина Цвей – директор по маркетингу радиостанции «Эхо Москвы» (плюс еще пяток полновесных должностей), инженер-гидротехник, изобретатель игры «7382». Поет и играет на гитаре и фортепьяно (последнее не любит со времен музшколы). Замужем, дочь на втором курсе РГГУ. Больше своей работы любит только семью и… танцы.

Ирина, какое желательно образование, чтобы занять серьезные позиции на серьезной радиостанции?

Если ты имеешь в виду меня, то… гидротехническое.

???

И абсолютно не жалею. Школу окончила ровно, хотя меня считали «гуманитарной» девочкой. И пошла в МИСИ на – как я тогда думала – градостроительный. Это направление мне казалось наименее «техническим».

Что значит – «как я тогда думала»?

Многие после не верили, но я неправильно расшифровала буквы в названии факультета. Оказалось, «ГС» не имело никакого отношения к градостроению. Зато прямое – к гидротехническому строительству. Но, поскольку вступительные уже были успешно сданы, я, под смех друзей, смирилась. И не пожалела об этом.

Так очаровала романтика плотин?

Ни в малой степени. Просто факультет оказался очень дружным и сплоченным. Поощрялось любое творчество. А куража у меня всегда хватало. В итоге годы прошли, как песня. И, кроме удовольствия от жизни, я приобрела первые навыки администрирования.

То есть?

Создала факультетский студенческий театр. Сама писала роли, вела вечера, играла в театре и студенческой агитбригаде. И даже организовывала гастроли: по колхозам, совхозам и воинским частям.

Девушку заметили?

А как же! Прошла бешеный конкурс в популярнейшую телепередачу. И обратила на себя внимание моего будущего мужа.

И как-то ни слова об учебе.

А чего о ней говорить? Там все было в порядке.

…Это был один из наиболее замечательных периодов моей жизни. Если я чего и достигла – а ведь, наверное, чего-то достигла? – то корни кроются именно там…

О какой телепередаче ты говорила?

«А ну-ка, девушки!»

Победила?

Нет конечно. Но пробилась в финальную пятерку из пяти тысяч девушек. Впрочем, вряд ли это интересно журналу «Рекламные технологии».

Как раз для «РТ» это и интересно. Так что – подробней.

Пожалуйста. Я не собиралась участвовать ни в каком отборе. Мне и так было хорошо. Но позвонил наш факультетский секретарь ВЛКСМ и попросил показать комиссии номера моего студенческого театра. И еще посоветовал принарядиться и быть обязательно в юбке. А не в брюках, или, не дай бог, в джинсах. Условия – не люблю. Всегда делаю наоборот. И вдруг оказываюсь в огромной толпе разнаряженных, намакияженных, благоухающих девчонок. Я же – прямо от «станка»: в джинсах, ковбойке, ненакрашенная. Хотя обычно пользуюсь макияжем активно и умело.

…Сейчас договорюсь, что приехала грязная и нечесаная. Нет, я приехала – каждодневная. Чем сильно выделялась среди прочих барышень.

Я не понял, ты все же приехала на просмотр?

Нет конечно! Я приехала договариваться об участии моих ребят с миниатюрами. Как всегда, куда-то торопилась, поэтому, подождав немного, пошла разбираться с комиссией. Мне-то от них ничего было не надо. Ворвалась в комнату и громко вопросила: мол, зачем звали? Была бурная беседа, после чего меня попросили подождать в знаменитом останкинском буфете, где продавались знаменитые останкинские пирожные. Я потом ими угощала моих друзей.

А комиссия в это время собрала всех двести девчонок, поблагодарила их за участие и отослала домой. Потому что в следующий тур они отправили меня.

А сколько народа было в следующем туре?

Двадцать пять девушек. А еще в следующем – семь. Все – красавицы, и я была уверена, что мне не светит. Да и друзья смеялись: «Тебя еще не выкинули?» Оказалось – не выкинули. Правда, на беседу вызвал один большой начальник. Не буду называть. Он и сейчас трудится.

Зачем?

Посоветовал поменять мне фамилию на Цветову. Я объяснилась очень грубо. Мне казалось, что если мой папа со своей фамилией провоевал всю войну, то она никому не должна казаться неприличной. И прямым текстом послала их и все их телевидение.

Но на передачу все-таки попала?

Да. Это очень удивительно и очень приятно. Съемочная группа пошла на принцип. Я уже потом узнала, что они давали подписку, гарантируя мой «неотъезд» из страны до выхода программы. Это меня поразило. За малознакомую девчонку были готовы рисковать профессионально состоявшиеся люди.

А на передаче я набрала одинаковое количество баллов с победительницей – действительно замечательной девчонкой. И стала второй.

… «А ну-ка, девушки!» – светлое пятно моей юности. На застойном ТВ я встретила не продажную гниль, а светлых, замечательных, порядочных людей…

Итак, Ирина Цвей – инженер-гидротехник. Покорила какой-нибудь Енисей?

Не-а. Пошла в НИИВодГео, честно пыталась писать диссертацию. Но вышла замуж и через год родила девочку. Поэтому занялась переводными обзорами, благо, немецкий у меня с детства достойный. Занималась висячими мостами и пожарной безопасностью. Выпустила две брошюры.

Мосты – это было увлекательно? А также пожарная безопасность.

Ты знаешь, да! Мне это казалось очень важным и очень нужным. И даже было интересно. Вообще, если честно, что бы я ни делала в своей жизни, мне все казалось интересным. Если уж я что-то делаю, то делаю это с удовольствием.

А посуду мыть?

Э… э… Нет, все же – без удовольствия. Это просто надо. Это обязанность, которую несешь по жизни. Например, человек должен быть порядочным. Но с удовольствием он это делает или нет? Короче, посуду мою без удовольствия. А вот готовлю – с удовольствием, хотя редко. Обычно это делает домработница.

Но пора бы уже и сворачивать. От висячих мостов – к медиа.

Моя нынешняя жизнь началась в 1986 году, в «Московских новостях». Директором по маркетингу. Никаких книг, все ощупью и интуицией. Учебники появились значительно позже.

И все время до «Эха» – в «МН»?

С перерывом на телевидение. Меня пригласил туда Акопов из-за моих КВНовских корней. Но не надолго: я сбежала через полгода.

Почему?

Там все были крутые мужики. Они начали меня давить. А я – лидер и так работать не могу. Вернулась в «МН», еще на четыре года. Сама набрала людей, организовала команду. Некоторые достигли определенных высот.

Например?

Ира Сидорова. Нынешний коммерческий директор «Из рук в руки».

Знакомые все лица.

Правда, не могу сказать, что я ее взрастила: Ира – самодостаточная личность, тоже ярко выраженный лидер. Но то, что в определенной ситуации помогла ей изменить жизнь, – это, думаю, будет корректно. И я очень рада, что она сделала карьеру.

А почему ушла в «Эхо»?

Совпали два события. В «МН» разругалась с коммерческим директором. В таких случаях я предпочитаю не «качать права», а просто уйти. Что немедленно и сделала.

И тут же – случайный, но длинный, двухчасовой разговор с Юрием Федутиновым, директором «Эха». До сих пор ему благодарна, что он в меня поверил. Да еще взял меня с командой девчонок.

Большая команда?

Три человека. Одна потом ушла, очень жалко.

Почему ушла?

Не хватало перспективы. Пока я сижу на этом месте, ей не было роста. А уходить я не собиралась. И честно об этом предупредила.

… Может, стану бабушкой – и уйду. Хотя – вряд ли…

Давай внесем официальную нотку в повествование. Как называется твоя нынешняя должность?

Называются, я бы сказала. Директор по маркетингу радиостанции «Эхо Москвы» – раз. Заместитель главного редактора «Эха» – два. Член совета директоров – три. Заместитель главного редактора радиостанции «Арсенал» – четыре. И главный редактор радиостанции «Эхо Санкт-Петербурга» – пять.

Всего-то ничего. Жить не мешает?

Смотря что называть жизнью.

А какая работа главная?

А здесь неглавных нет. Скажем, последняя должность появилась не от радости. Рейтинг питерской станции был мал. И я горжусь тем, что за полгода моей работы он вырос вдвое. Это, конечно, не только моя заслуга, но, надеюсь, и моя тоже.

А какая из названных – самая напряжная?

Это опять-таки связано с моими личными особенностями. Я ненавижу самолеты. Боюсь их ужасно. И практически каждую пятницу летаю в Питер. Утром – туда, вечером – обратно. Вот это – настоящий напряг.

– При таком графике ты еще дочку узнаешь?

– Мы с дочкой – подруги. В детстве очень много с ней возилась. А вот последние восемь лет действительно воспитываю по телефону. Правда, не жалея времени. Самое забавное, что этот опыт мне пригодился, когда я, москвичка, стала главным редактором «Эха Петербурга». Навыки эффективного телефонного общения оказались очень важны…

Ты в «Эхе» – не с рождения.

Конечно. Оно появилось в 1990 году, а я пришла в 1995 году.

Твоя зона ответственности?

Прежде всего – маркетинг. Основная задача – исследование рынка. Обоснование и отстаивание своей позиции на радиорынке. Промоушн, реклама (прямая и косвенная), информационное спонсирование, пиар-акции. Я очень благодарна Леше Бенедиктову за то, что он ввел меня в редакционную работу. И Юрию Федутинову за то, что позволяет, выполняя маркетинговые задачи, зачастую не тратить, а зарабатывать деньги.

Например?

Моей первой работой в «Эхе» была раскрутка новой УКВ-частоты «7382». Вообще, переход на новую частоту всегда сопряжен с опасностью потери слушателей. Здесь же ставилась задача не только не потерять, но и увеличить аудиторию. И я придумала забавную игру.

В чем ее суть?

Идея предельно проста. Мы в эфире призывали покупать газеты с нашими купонами и, имея их под рукой, дозваниваться до редакции в надежде на приз. Поскольку мы напрямую рекламировали газеты, то печатная пресса участвовала в этой акции практически вся: «МК», «КП», «Известия», «Коммерсантъ», «Московская правда», «Вечерняя Москва» – легче назвать незадействованные. И то не уверена, что таковые были. Каждого пятого дозвонившегося просили прочесть одну из строчек, напечатанных в купоне.

Купоны, что, были все разные?

Нет, одни и те же. Но слушатели почему-то это не просекли. В итоге, если у человека в руках действительно был купон, он получал приз в одной из трех категорий: приятный, полезный или престижный. Причем категорию звонивший выбирал сам, что еще добавляло интриги.

А какие были призы?

Самые разные. Главный приз – автомобиль. А дальше шли диски, книги, телефоны, разнообразная бытовая техника. Все без обмана: многие радиослушатели искренне удивлялись, получая серьезный приз. Раньше они считали, что все это расходится «по своим».

Помню, когда женщина-врач выиграла машину, то просто упала в обморок. И мы страшно боялись, что она отключится от эфира. Эфир был прямой, все сидели в студии – Венедиктов, Корзун, я – и все были в диком напряжении. Но все, слава богу, обошлось, и награда нашла героя. Героиню.

Эта игра оправдала себя?

Не то слово. Удалось найти форму, где никто не был обманут. Газеты подняли розницу – у них даже были жалобы от подписчиков, что вновь появилось воровство из почтовых ящиков. Рекламодатели, оплачивавшие призы и эфирную рекламу, получили гарантированные рейтинги. А радиослушатели, ранее не слишком верившие в возможность честной игры, получили огромное количество призов.

Что же касается «Эха», то мы не только не потеряли аудиторию, но и увеличили ее. Причем – и это самое забавное – наша собственная рекламная кампания оказалась для нас прибыльной!

Вообще я горжусь этой игрой. Это была первая крупная радиоигра в России такого плана. Когда переходили на FM-диапазон, снова ее использовали. И она снова отлично сработала. Более того, нынешние игры практически целиком базируются на той моей идее.

И ты ничего нового с тех пор не придумала?

Пока нет. Уж очень удачной оказалась находка, жаль, что не запатентовала. Но, надеюсь, еще что-нибудь придумаю…

…Я поспорила с Федутиновым, что эта игра принесет нам и слушателей, и деньги. На бутылку шампанского «Асти Мартини». После подведения итогов он принес мне две…

Как строится твой обычный рабочий день?

Пришла утром на работу. На столе – уже кипа бумаг по информационному спонсорству. Первым делом раскидываю ее.

По каким критериям?

Я разработала девятибалльную шкалу. Престижность мероприятия, зал, исполнители, спонсорский пакет, компания (в смысле, мы одинокие и гордые или – в «братской могиле»). Если менее пяти баллов – отказ. От пяти до семи – доплачивайте деньги. Выше семи – мы согласны.

Например, Большой театр. Премьера. Набрали семь баллов – работаем. Набрали пять – что-то делаем бесплатно, а за что-то придется доплатить.

А может Большой театр набрать мало баллов?

Может. Пример – у них был обмен с Варшавским театром. Мы не стали работать. Мы свою репутацию бережем. Если мы участвуем, то зал должен быть полон: за последние три года мы получаем только благодарности.

Что после спонсорства?

Собираю менеджеров. Их у меня трое. Совещание минут 10-15, задание на день. Затем полдня – телефонное общение. Даже если я в пути или дома, первая половина дня – для общения по телефону. Вторая – встречи. Очные.

Тоже по маркетингу?

Не только. У меня есть свои крупные рекламные клиенты. Я вынуждена работать с ними, так как они, с одной стороны, меня давно знают, с другой – достаточно крупны, чтобы их желание работать со мной приходилось учитывать. Это, конечно, побочная деятельность, но ею тоже приходится заниматься. Равно как и выстраиванием взаимоотношений коммерческого отдела и редакции.

…Наш отдел маркетинга полностью самоокупаемый. Вся наша деятельность по промоушн – прибыльна!

– Нескромный вопрос: сколько баллов набирает «РТ»?

– Вы – особая категория. Нам интересно вращаться в рекламной среде, а «РТ» это обеспечивает. Ну и приятельские отношения, конечно.

– Значит, дружба бизнесу не помеха?

– Она ничему не помеха, если не нарушаются основные концепции. В случае с «РТ» вы точно укладываетесь в «формат», а приятельские отношения вполне могут добавить один-два балла. Хотя столько же роликов, сколько, например, Поль Мариа, вы, при всей нашей любви, не получите. Уж извините за откровенность.

– И на том спасибо…

Ты начала говорить про связь между коммерческим отделом и редакцией. Это важно.

Еще как важно! Во-первых, там всегда есть технические проблемы. Например, «слет», по разными причинам, рекламного объявления. Мы должны эти проблемы мгновенно гасить. И, во-вторых, еще более сложно организовать сосуществование редакционной и рекламной деятельности так, чтобы они соприкасались органично. Конечно, реклама вряд ли вызовет счастье у слушателей. Но и их ненависть она вызывать не должна.

Творческие стороны рекламной работы – тоже твои?

Часто и много. Вплоть до написания текстов.

У вас нет копирайтеров?

У нас есть замечательные парни из продакшн-группы. Но бывают такие ужасные тексты, особенно – от финансовых компаний, что их предварительно надо переводить с русского на русский. И мне, топ-менеджеру, это бывает сделать легче.

А известные информационные войны тебя каким-то образом коснулись?

Слабо. Я, конечно, не была в стороне и, как четыре остальных зама, подавала в отставку. Участвовала в переговорном процессе. Вела себя так, как должен вести человек на моей должности. Волос на себе не рвала, если ты это имеешь в виду.

И микрофон об пол не бросала?

Нет, не бросала. А также не кричала и не дралась. Вела себя тихо, на удивление самой себе.

…Вывести меня из себя на работе – почти нереально. Поэтому открытых конфликтов нет. Хотя это не значит, что я всем нравлюсь…

…Нет, с гендиректором или с главным редактором – «с верхушкой» – вполне можем наорать друг на друга. Потому что мы все – нервные. А с подчиненными – никогда. Ни я на них, ни тем более – они на меня…

– Ты удовлетворена работой?

– Да. И в этом «да» – абсолютно все. Если попытаюсь конкретизировать – запутаюсь.

– Есть люди, которых ты ненавидишь?

– Если не рассматривать исторических персонажей, то – нет. Я могу вспылить, но ненавидеть… Могу не любить человека. Могу – не уважать.

– Ты стараешься скрывать подобные чувства?

– Нет. Не стараюсь. Думаю, эти люди относятся ко мне аналогично.

Бизнесмен – мужская профессия? Женская? Или без разницы?

Не женская – это точно. Здесь есть один коварный момент. Восьмой годя на этой работе, и вроде бы мною довольны. Но я чувствую, что где-то что-то начинаю упускать. Только не понимаю, где – в работе или как женщина?

И еще одна обидная вещь. Бизнес-партнеры приносят цветы, говорят приятные слова. И так бывает обидно, когда комплимент заканчивается просьбой о дополнительных скидках…

Может, просто женщины менее приспособлены к таким нервным нагрузкам?

Не исключено. Я заметила, что при перегрузках справляться-то – справляешься, но уже ничего не планируешь вперед. Перестаешь думать о будущем. Живешь только настоящим.

…Вот приеду сегодня домой, лягу на диван, включу телевизор и тупо в него уткнусь.

Ладно, меняем тему. С мужем по бизнесу приходится пересекаться?

Нет! Ни в коем случае! Хотя иногда он просит моего совета и вроде бы бывает им доволен.

…Работа нервная, радиостанция непростая. Во главе – талантливые, а значит, тоже заведомо непростые люди. Я не могу назвать себя «железной леди». До дома терплю. А дома иногда прорывает…

…Если спросить, кто я в первую очередь – бизнесмен или женщина, то я, конечно, женщина…

– Ну, хоть какие-то преимущества в бизнесе женский пол дает?

– Конечно, я пользуюсь женскими… – даже не чарами, а слабостью. Например, прошу даже очень высокопоставленных людей приезжать ко мне. Аргумент – «я плоховато вожу машину». На самом деле – отлично вожу, но ужасно не люблю мотаться по Москве.

– И ездят?

– Ездят.

А у тебя как менеджера есть слабые места?

А как же.

Например?

Например, я точно знаю, что очень сильна в переговорной работе. Это мой конек, мой хлеб. Но, скажем, документировать достигнутое – ни за что. Устно могу все, однако что-то написать – для меня такая беда! Это, конечно, мой дефект. Ты представляешь, у нас до сих пор нет своего буклета!

Ты серьезно?

Куда уж серьезней! Нету! И то, что я его за восемь лет не сделала, – это моя прямая профессиональная ошибка. Даже мысль закрадывается, что если все-таки сделаю, – это будет моя лебединая песня на «Эхе».

…Я глубоко завидую тем, кто на презентациях своей радиостанции что-то на ходу рисует, показывает диаграммки и графики. В большинстве случаев – полная ерунда. Но до чего красиво!

… Когда мы ругаемся с Федутиновым и ему нечего мне возразить, он говорит: «А буклет радиостанции ты сделала?» И я, вздрогнув, умолкаю…

А все же было ли в профессиональной жизни что-то… недоданное? По-серьезному? Что могла бы сделать – но не сделала?

Да. До сих пор эта мысль точит.

И что же?

Больше всего на свете я люблю танцы. Можно назвать это – хобби. А можно – допингом. Будучи беременной, вела танцевальный кружок в ДК. И сегодня танцую лучше, чем дочь, хотя сама ее учила.

Так что, ты хотела стать профессиональной танцовщицей?

Нет. Я хотела бы работать в этой области. Продюсировать, например. До сих пор жалею, что, когда работала на ТВ, не сделала «танцевальную» передачу. Ее и сегодня никто не сделал. Об обычных городских танцах. Которые танцуют там, где собираются люди, которым хорошо.

Я действительно могла бы сделать эту программу, потому что чувствую танцы как ничто другое. Вот это и есть моя неисполненная мечта.

…Если бы мне пришлось выбирать между собственной профессией и танцами, я бы выбрала танцы…